Колыбель Прибабахуса 3 - Роман Гриб

атакой. А передо мной Прибабахус, как второй шаман, но с более тонкой кожей.

- А я предлагаю помолиться хотя бы Стронохую. – Алюминь подошла к своей новой жертве и принялась лечить медленно заживающие порезы на Жакронвэле. – Потому что чует моя жопа, хуйня случиться. Уж поверьте, я в девяностых выжила, я в хуйне специалист.

- А еще в упоротых в хламину непонятной химией друзьях, да? – хмыкнул я в ответ.

- И это тоже. – покивала она в ответ и хотела добавить что-то еще, но тут округу сотряс громогласный крик.

- ЛИРОООООЙ ДЖЕЕЕЕНКИНС!!! – источником звука однозначно был Огунор.

Не могу сказать наверняка, но кажется – он выжал остатки отрубленной руки. Потому что и без того измазанный кровью, он еще и добавил сверху свежей. Хотя с него станется, он и палец себе откусит, даже без легендарной пыльцы. Короче, он распустил шевелюру, замазал волосы кровью в жесткий ирокез, бороду тоже кровяной маской покрыл… И вот сейчас, выкрикнув легендарный клич наглухо отбитого тиммейта, он схватил свою гитару, ударил по струнам, и рванул куда-то в туман.

- Ну, вот и хуйня. – флегматично констатировал факт Лиу, единственный, кто в результате боя не только не пострадал, но даже немного и обожрался.

- Ну, помянем. – пожал я плечами. – Может, оно и к лучшему. Хотя, если за сутки не выйдем, мне жалко городской квартал вокруг респауна.

- У него же артефакт воскрешающий вшитый есть. – напомнила Алюминь.

- Ну, два раза умрет. – пожал плечами Алек. – Он, на минуточку, среди всех нас самый «не маленький уже».

- А я, с вашего позволения, пойду присмотрю за ним. – облизнувшись, Лиу сделал над нами круг. – Не могу столько халявной силы оставить просто под кустом.

Где-то неподалеку раздались странные звуки, и дух меча призрачной кометой рванул в ту сторону. Не то кто-то врезался в склад жестяных ведер, не то кто-то исполнил пять аккордов за секунду на двух сотнях децибел в стиле очень хэви металла. Но земля вздрогнула, а потом кто-то взревел. Может – зомби. Может – древний. Но мы были еще сильно недолеченные, чтобы идти смотреть на происходящее. Еще как минимум полчаса неходячие.

- А он живучий. – задумчиво почесал седую бороду Томкарл после того, как мы все же восстановились, собрались с силами и решили догонять нашего через чур самостоятельного собрата по пати. – Сорок минут бегать по такому уровню, и до сих пор живой.

Увиденное далее нас ужаснуло. Нет, не горы трупов с раскуроченными жопами. Это было бы слишком просто. Трупы поверженных мобов без остатка впитывались в землю. Ужаснее было то, что все сады на пути, где проходил берсерк, были мертвы. Голые стволы деревьев с опавшей листвой, с которых в добавок пластами отпадала кора. Такие же мертвые кусты. Даже самая мелкая травка, и та опала не то, что сеном – каким-то сушеным компостом. Про жучков-паучков, бабочек и прочих букашек и вовсе промолчу. Там, где прошел древний бог войны, жизни не осталось. И вскоре мы увидели причину, когда догнали его.

Когда он закончил молотить почти уже впитавшийся труп очередного зомбака, Огунор, чья полоска жизни была уже почти на нуле, сам был покрыт ожогами, язвами, истекал кровью и гноем, а кожа местами висела, содранная большими кусками. После этого он тяжело опустился на колени и с размаху вонзил булавогитару в землю широкой частью вниз. После чего принялся играть тихую, неприятную и переполненную маной мелодию. До этого я даже не подозревал, что он на такое способен. Я даже не думал, что на такое способна музыка! Но окружающий Огунора сад принялся увядать, а от гитары начало растекаться пятно смерти. Его же собственная полоска очков жизни принялась стремительно восстанавливаться, а гнойники и язвы, такое чувство, что переходили на окружающую природу.

- Готов поспорить на собственное сердце, что он такое делает только потому, что в неадеквате. – Алек решил заступиться за эту его магию, хотя даже никто и не высказал еще ничего по этому вопросу.

Но все понимали, что это «неправильная» магия. Особенно, когда этот вампирский пятачок дотянулся до нас и наши собственные полоски жизни дернулись и начали убывать. Из-за чего пришлось отступать шустрым темпом. Но в то же самое время никто ничего не говорил – все понимали, что сам древний во вменяемом состоянии такого бы использовать не стал. Ну потому что это имба, если подумать, но он совсем этим не прославился. Хотя, казалось бы, что проще – вышел на поле боя, всех «выпил» и дальше пошел…

- Нет, нет, твою мать за ногу! – неожиданно раскричался Алек и… Начал взлетать, нелепо размахивая руками. – Денис, сука, я тебе пальцы наизнанку выверну! Ну почему именно сейчас?!!

А это внезапно включилась его веселяночная модификация на полет. Эх, кажется, я от этого икать буду до скончания времен. Если не найдем способа это поправить…

Глава 31

- Наверное, потому что ситуация все еще слишком адекватная. – задумчиво почесал голову Томкарл.

- Эх, жалко, я веселянку по-эльфийски призвать не могу. – вздохнул я. – Система мешает. А то было бы гораздо веселее и куда как невменяемее.

- А по мне и так весьма бредово. – задумчиво хмыкнул Жакронвэль.

- Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь. – весело напела Алюминь, кидая взлетающему кузнецу поясок. – Но пчелы тут точно неправильные, надо их наказать.

- Если кого и надо наказывать, так это того садовода. – кивнул на меня Алек, явно намереваясь улететь в неведомые верхние дали, затянутые туманом. – Пока от него все пчелы с ума не сошли.

- А может давайте уже пойдем за нашим весельчаком? – предложил Томкарл. – А то, сдается мне, до самого главного тут уже недалеко. Вдруг он даже до такого своего самоисцеления не доживет?

Вместо ответа откуда-то сверху и сбоку раздался громкий драконий рев. Его обладатель однозначно перемещался, судя по движению звука. Интересно, тут есть небо, или локация просто заканчивается где-то в тумане? Вот бы Алека спустить, чтоб проверил… Так вот. Рев двигался, но на месте, а не в нашу сторону, или наоборот. Вверх-вниз, вправо-влево. И вся дорога, которую Огунор прокладывал, направлялась определенно в ту сторону. Очевидно, что это был тот самый дракон, о котором говорил привратник. Оставалось выяснить, насколько именно он силен.