Ночь длинных ножей. Борьба за власть партийных элит Третьего рейха. 1932-1934 - Макс Галло

Примерно в то же самое время во внутренний двор мюнхенского вокзала въезжают грузовики рейхсвера. Покидать машины разрешено только сержантскому составу. Солдаты прибыли сюда в качестве подкрепления и вступят в действие только в том случае, если эсэсовцам потребуется помощь. Чернорубашечники заняли позиции на платформе. Первые чиновники, несущие в руках неизменные черные портфели и приехавшие в Мюнхен на работу, с изумлением глядят на эсэсовцев, задача которых заключается в том, чтобы перехватить руководителей СА еще на перроне.

Другие эсэсовцы собрались у министерства внутренних дел. Время от времени кто-нибудь из них или группа из двух или трех человек, сопровождаемые сотрудниками политической полиции Баварии, садятся в машины и быстро уезжают – команды убийц отправляются на поиски своих жертв.

Незадолго до шести часов солнце светит уже вовсю, позолотив верхние этажи зданий, но не разогнав серых теней, которые залегли на дне улиц. Адольф Гитлер выходит из министерства внутренних дел. Его кожаный плащ, затянутый ремнем, испачкан, шляпу он по-прежнему держит в руках. Движения его резки и отрывисты. Он поворачивает направо и налево голову, осматривая улицу, явно нервничая и словно опасаясь чего-то. Позади него идет Геббельс с бледным улыбающимся лицом. Эсэсовцы салютуют. Фюрер несколько мгновений раздумывает. Одни эсэсовцы реквизируют такси, другие садятся в оставшиеся служебные машины. Но Гитлер еще не дает сигнала к отправлению. На верхней ступеньке крыльца стоит Вагнер, скрестив на груди руки. Он остается в Мюнхене, чтобы контролировать ситуацию и предотвратить ответные действия СА. Кроме того, он должен отправить в тюрьму тех штурмовиков, которые заперты в Коричневом доме. Через несколько минут кортеж отъезжает, с машиной фюрера во главе.

В центре города уже кипит жизнь. Машины быстро проезжают по широкому проспекту Таль, приближаясь к улице, которая, миновав площадь Изар-Тор, приведет к мостам через Изар. В это время года вода в реке стоит еще высоко, мощное течение бьет об устои моста, образуя невысокие белые волны. Но вот мосты остались позади, и впереди лежит длинная прямая Розенхеймерштрассе, а километрах в пятидесяти к югу отсюда, на берегу Тегернзее, стоит пансионат «Ханзельбауэр», в котором спокойно спят Рем и его товарищи. Машины проезжают пригороды Мюнхена, и дорога вырывается на просторы полей. В отдалении виднеется темная стена леса, окутанная серым туманом.

В Берлине, в квартире Чиршского, звонит телефон. Секретарь вице-канцлера Папена снимает трубку и спрашивает, кто говорит, но позвонивший молча вешает трубку, – вероятно, он проверял, дома ли Чиршский.

На Принц-Альбрехт-штрассе, 8 поступают сообщения. Несмотря на ранний час, Гейдрих и Гиммлер уже давно на работе – они появились почти сразу же после того, как Гитлер вылетел из Бонн-Хангелара. Всего несколько минут назад позвонил Вагнер и предупредил, что Гитлер отправился в Бад-Висзее и что ему требуется присутствие Рудольфа Гесса в Мюнхене.

Суббота 30 июня 1934 года

Бад-Висзее, пансионат «Ханзельбауэр»

6.30

Дорога быстро взбирается вверх среди полей, ровный золотой свет сияет на полированных кузовах лимузинов. Оставшийся позади Мюнхен кажется отсюда скоплением серых кубиков, разбросанных по равнине, с отдельными высокими зданиями, пронзающими туман, окутавший город. Вскоре дорога входит в темный лес, деревья которого растут так близко, что их ветви переплетаются между собой, а темные березы касаются своими ветвями деревьев, растущих на другой стороне дороги. Прохладный, сырой воздух лесной чащи окутывает машины, и звук моторов становится глуше. Фюрер молча сидит рядом с водителем головной машины. Позади него без умолку трещит Геббельс, пытаясь словами воссоздать схему заговора СА. Гитлер молчит. Прошло уже более суток, как он бодрствует. После бессонной ночи с ее сомнениями, ожиданием и принятием окончательного решения на него навалилась смертельная усталость. А потом еще это долгое путешествие по земле и по воздуху. На изможденном лице Гитлера написаны усталость и раздражение от недосыпания, глаза его покраснели, а веки стали тяжелыми. Он открыл окно, и холодный сырой воздух, пахнущий лесом, овевает его лицо и ерошит волосы. Воротник его плаща поднят, руки скрещены на груди. Он уселся поглубже в кресло и глядит прямо перед собой. Дорога, по которой они едут, приведет его к старому боевому товарищу Эрнсту Рему.

Проехав около 30 километров, машина сворачивает на другую дорогу, которая уходит еще глубже в лес. Она очень узка, и ветви деревьев образуют над ней низкий, неровный свод, а порой даже скребут по крыше. В конце дороги виднеется озеро Тегернзее, которое еще окутано мраком уходящей ночи. В его воде отражаются крутые, поросшие лесом склоны гор, вершины которых уже купаются в утренних лучах.

Водитель снижает скорость, дорога идет по западному берегу озера. Звук моторов на открытом пространстве после лесной тишины кажется особенно громким. Он словно предупреждает всю округу о приближающейся расправе. Когда они проезжают первую деревню, Гмунд, фюрер высовывается в окно. Деревня представляет собой скопление домов вокруг церкви – красивого сооружения XVII века. У сарая работает группа крестьян, а старая женщина гонит на пастбище коров. Миновав деревню, они проезжают знак, показывающий, что до Бад-Висзее осталось 4,8 километра.

На заднем сиденье машины Гитлера офицер рейхсвера, представляющий генерала Адама и абвер, молча слушает разглагольствования министра пропаганды. Неожиданно к нему поворачивается фюрер: «Я знаю, что вы долгое время служили под началом генерала фон Шлейхера». Офицер не успевает ответить. Гитлер говорит очень быстро: «К сожалению, должен сообщить вам, что правительство вынуждено начать следствие по его делу. Он подозревается в контактах с Ремом и иностранными государствами». Сказав это, Гитлер умолкает и снова поглубже усаживается в кресло.

В этот час в Потсдаме улица Грибницзее, на которой стоит вилла Шлейхера, тиха и пустынна. Генерал фон Шлейхер готовится к своей обычной утренней зарядке. Он совершенно спокоен и не испытывает никакой тревоги. Поросшая лесом гора Бабельсберг, виднеющаяся из его окна, покрыта легким туманом, над которым раскинулось голубое июньское небо.

Голубое небо отражается и в темных водах Тегернзее. Машины едут теперь медленнее, но воздух наполнен ревом моторов, который отражается эхом от окружающих озеро гор. Вот уже показались первые дома Бад-Висзее. Грузовик с эсэсовцами лейбштандарта «Адольф Гитлер» и их командиром Зеппом Дитрихом ждет у последнего поворота дороги. Кортеж проезжает не останавливаясь – сейчас дорога каждая минута. У пансионата «Ханзельбауэр» эсэсовцы, не дождавшись полной остановки грузовика, спрыгивают с него и с револьверами в руках бегут к зданию. Ставни пансионата еще закрыты. Шаги эсэсовцев смягчает мох. Они окружают большое белое здание, а офицеры СС жестами показывают, куда кому идти. Веселое щебетание птиц только усиливает царящую вокруг тишину.

Гитлер стоит у главного входа, рядом с ним Брюкнер и Эмиль Морис, оба они вооружены. Операция начинается. Эсэсовец пинком распахивает дверь, раздаются громкие крики и хлопанье дверей. Горничных грубо отбрасывают с дороги. Позже Геббельс вспоминал: «Не встретив никакого сопротивления, мы быстро проникли в дом и, застав заговорщиков в постели, тут же арестовали их. Аресты начал сам фюрер».