Ученик Бешеного - Виктор Доценко

Мыслей‑то много, только вот дельных нет, — усмехнулся Рокотов.

Знаешь, дружище, пока ты наткнешься на дельные мысли, может, займешься одними поисками…

Поисками? Кого?

Запиши… Антон Мартынович Синеоков. Фамилия, как видишь, не столь распространенная, так что, уверен, трудностей особых у тебя не будет.

А где он прописан?

В Москве.

Адрес?

Пиши…

Человек, о котором попросил Савелий, был тем самым пропавшим мужчиной, который должен был доставить Широши информацию о планах Гиза…

Двойная жизнь «мышки»

Перебирая поступившие к нему письма простых граждан к Президенту страны, Молоканов пытался сосредоточиться на них, но почему‑то никак не мог: отвлекало внутреннее беспокойство. Оно было связано с новостью, полученной от коллег, которые сообщили по секрету, что грядет очередная чистка в их отделе. Нет, Молоканов не боялся потерять работу: он был уверен, что с его опытом ему ничего не грозит. Просто он притерся к окружающим людям, знает их подноготную, знает, кому можно доверять, с кем требуется повышенная бдительность. А с приходом новых сотрудников придется начинать все сначала…

Взглянув на часы, он уже хотел отправиться на обед, когда прозвучал вызов по селектору. Этой незамысловатой музыкальной фразы побаивались все сотрудники отдела: она означала, что начальник требует к себе.

Мало ли почему о тебе вспомнило руководство? Однако практика неумолимо доказывала, что существуют только две причины такого «внимания»: либо тебя решили поощрить, либо всыпать по первое число. Нетрудно догадаться, что по статистике вторая причина преобладала. Отсюда и внутреннее беспокойство, когда звучит мелодия вызова.

Молоканов всегда вздрагивал, услышав ее, но в этот раз он не ощутил никакого беспокойства.

Более того, испытал даже некоторое злорадное чувство, когда музыка прозвучала несколько раз, а он не торопился ответить.

Наконец, удовлетворив свое самолюбие, он нажал кнопку ответа и спокойно произнес:

Слушаю вас, Кирилл Мефодиевич.

Почему сразу не ответил? — недовольно спросил тот.

Разговаривал по межгороду…

Зайди‑ка ко мне!

Документы какие‑нибудь прихватить?

Нет, разговор сугубо личный…

Хорошо…

Отключив связь, Молоканов наморщил лоб:

«Интересно, что за «личный разговор»? — подумал он. — Неужели кто‑то настучал на меня? Хотя, если судить по его тону, то вряд ли… Ладно, чего гадать? Не пройдет и пяти минут, как туман рассеется…»

Не пройдет и полгода, и я появлюсь,

Чтобы снова уйти на полгода…

Довольно приятным голосом напевая песню Владимира Высоцкого, Молоканов закрыл на ключ свой кабинет и направился к лифту: начальство, как и подобает, находилось этажом выше…

Аристарх Петрович, что с вами? — многозначительным тоном спросила Ксения, секретарь начальника отдела, когда он, постучавшись, вошел в приемную.

Молоканов растерянно уставился на девушку. По полногрудой красавице сохло почти все мужское население их отдела. Не минула сия страсть и Молоканова. Но первые же знаки его внимания были столь недвусмысленно отвергнуты Ксенией,

что он стушевался и с тех пор старался как можно реже пересекаться с этой острой на язык девицей.

Вот и сейчас, явившись к начальству по вызову, Аристарх Петрович, услышав ее странный вопрос, приготовился к какому‑нибудь саркастическому комментарию на свой счет.

И что же со мной такого необычного? — настороженно спросил Молоканов.

Вы как‑то… — она задумалась, Пытаясь найти слова, — разом изменились, что ли?

В каком смысле? — не понял Аристарх Петрович.

Даже и не знаю… — Девица снова задумалась. — Если бы вы были женщиной, я сказала бы, что внезапно похорошели. В общем, мужественнее стали, одеваетесь со вкусом…

И все? — Молоканов ожидал еще какого‑нибудь подвоха.

И она это заметила:

Да нет, Аристарх Петрович, я серьезно, без всяких там подколок.

Ксения впервые обратилась к нему по имени–отчеству, и Молоканову показалось, что девушка говорит искренне. С одной стороны, это было приятно, но и заставило озаботиться: в планы Аристарха Петровича совсем не входило излишнее внимание к нему на службе.

Ничего серьезного не произошло, — от смущения лицо Молоканова покрылось красными пятнами, — просто на премиальные немного обновил свой гардероб. — Он попытался переменить тему: — Шеф вызывал, он на месте?

— И все‑таки вы здорово изменились, и вам это очень идет, — не унималась секретарша. — Я бы даже не отказалась сходить с вами в театр, помнится, вы предлагали… — в голосе девушки прозвучало даже некоторое волнение, — или, может, передумали?

Это было так давно… — Молоканов совсем потерял дар речи и не знал, куда деть руки. — Так я могу зайти?

Конечно, Аристарх Петрович!

Когда он вошел в кабинет начальника отдела, то услышал тот же вопрос, какой задала Ксения:

Что с вами, Аристарх Петрович?

О чем вы? — с обидой спросил Молоканов.

Мне показалось, что вы чем‑то взволнованы.

«Этого еще не хватало», — подумал Молоканов,

а вслух сказал:

Я всегда нервничаю, когда начальство вызывает. Вы ведь, Кирилл Мефодиевич, вызывали?

Вызывал… Помнится, вы как‑то упоминали о знакомстве с неким китайским кудесником… как его?.. Сяо… бао…

Профессор Чжао Бин, — подсказал Аристарх Петрович.

Вот–вот, — обрадовался начальник и с усмешкой спросил: — Случайно он не герой анекдота, который мне тут рассказали?

Какого?

Про трех китайцев… Не слышали?

Нет…

Договорились, значит, три китайца — Лao, Бао и Хао — переехать на постоянное жительство во Францию, первый говорит: «В Париже я буду Луи». Второй говорит: «А я в Марселе буду Буи». Тогда третий говорит: «А я во Францию не поеду!» А, каково? — Начальник заразительно рассмеялся.

Сдержанно улыбнулся и Молоканов.

Вы поддерживаете с ним отношения? — спросил Кирилл Мефодиевич.

Вы имеете в виду профессора? Разумеется. Чем могу быть полезен?

Я слышал, что он вроде бы даже свой кабинет открыл в Москве, не так ли?

Да, «Волшебный укол Дракона» называется… недалеко от станции метро «Динамо». Вы что, хотите пройти курс иглоукалывания?

Только это строго конфиденциально, между нами, Аристарх Петрович, — тихо заметил хозяин кабинета.