Криминальная империя - Кирилл Казанцев

— Иван Трофимович, вы хотите мне помочь? Я не говорю о вас, я говорю о себе. Хотите?

— Да, Зосима Иванович, считаю своим долгом пусть спустя столько лет, но все же приложить руку к делу восстановления законности. Я, знаете ли, все равно не верю, что не осталось честных людей в мире и в органах. Надо не просто раскрыть это… эти преступления, надо как-то сделать их достоянием гласности…

— Давайте без долгосрочных прожектов! Для начала я хочу узнать, кто убил моих близких, это вообще не обсуждается. А вот когда я это узнаю, я буду думать о том, зачем он это сделал и как мне с ним быть. Все, что я узнал за эти дни о вашем городе, — это то, что он насквозь дерьмом пропитался. И что верить здесь нельзя никому. Единственная ниточка, за которую можно попытаться потянуть и размотать клубок, — та неизвестная женщина. Обязательно и первым делом нужно установить ее личность. Я думаю, что полиция умышленно этого не делает. Или уже установила ее, но помалкивает.

— Что я должен сделать?

— Вы должны раздобыть мне информацию о всех делах Никольченко. Он был индивидуальным предпринимателем, у него имелась отчетность, она есть в налоговых органах. Раздобудьте мне перечень всех договоров Никольченко. Естественно, с данными заказчиков. Скопируйте для меня протокол осмотра места происшествия. Меня интересует положение тел, их нахождение в пределах дома, положение в момент смерти и тому подобное.

— Хорошо. Это несложно, практически я могу сделать это легально в рамках работы по уголовному делу. Еще что?

— Еще мне нужно познакомиться с уголовными делами о гибели этих девяти мужчин в двух сгоревших машинах, о которых вы мне рассказали, о гибели Белозерцева. Не в полном объеме, а в пределах описания места преступления, улик, результатов вскрытия тел, личностях убитых. И раз уж вы упомянули о вашей тайной поездке в Кочетковский район, то все подробно о расстреле десятерых человек во дворе загородного дома. Еще постарайтесь найти мне максимум информации о некоем Черепанове, который одно время ходил у вас в местных депутатах.

— Хорошо, сделаю. Скажите, Зосима Иванович, а кто вам недавно звонил? С кем это вы разговаривали с такой злой иронией?

— Два молодых оперативника, с которыми мне довелось познакомиться. Мне удалось вызвать у них доверие, а вот можно ли доверять им, я еще не решил. На сегодня я наметил проведение маленькой проверки, которая показала бы, насколько эти ребята честны. Но этот идиотский привод меня в прокуратуру все сорвал. И если вы утверждаете, что не вы инициатор моего сегодняшнего задержания, то мне остается только голову ломать, кто именно. Возможно, это совпадение, либо оно связано с предстоящей встречей, которая теперь сорвалась.

Игнатьев подумал и решил, что стоит рассказать и еще об одном сегодняшнем его задержании, но уже в Краснодаре. О доверительной беседе с подполковником Жондаревым и о том человеке, с которым Жондарев предложил держать связь здесь, в Романовском.

— Как, говорите, он его назвал? — заинтересовался Пугачев. — Дмитрий Алексеевич? А может, мне сделать запрос оператору мобильной связи и выяснить, кому принадлежит данный вам номер? Будет личность, можно присмотреться к ней…

— Нет, Иван Трофимович, не стоит. Мы не знаем, какие у него связи. Может, у него в офисе оператора тоже все связано, и он в ту же минуту узнает о запросе. Право, не стоит. Самый простой вариант — созвониться и встретиться. А там видно будет.

Игнатьев вышел из прокуратуры в глубокой задумчивости. Честно говоря, Пугачеву он поверил. Но поверил лишь в искренность его чувств, а как все сложится дальше? А если кто-то узнает об откровениях «придворного» следователя? А если его прижмут к стенке? Расскажет ли он о том, что теперь знает Игнатьев? Хотя в этом уже необходимости не будет. Как только бандиты узнают, что Пугачев с ним откровенничал, их обоих незамедлительно уберут.

С этим делом пока все более или менее ясно. А как проверить честность Ионова и Червоненко? Стоп, сегодня Игнатьева велел доставить в прокуратуру следователь Черемисов. Откуда Черемисов мог знать, где искать Игнатьева? Почему его легко обнаружили на вокзале? Очень сомнительно, что задача была поставлена всем милицейским постам и патрулям. Значит, только патрулю на автовокзале. Значит, информация пришла от Жондарева, и следовательно, Черемисов с Жондаревым связан. Краевое УВД и Романовская городская прокуратура. Странная связь, и скорее всего преступная. К гадалке не ходи. Или другой вариант, более реальный. Жондарев отдал приказ по полицейской линии, а местные уже спровадили Игнатьева в прокуратуру к Черемисову. В первом варианте Черемисов работает на бандитов точно, во втором — предположительно. Ах ты, черт возьми-то! Надо бы Пугачева срочно поставить в известность, что его помощник скурвился. Он ведь при Черемисове может поступить неосторожно. Ладно, вопрос до утра терпит.

Тогда остается открытым вопрос относительно Ионова и Червоненко. Смысл вызывать Игнатьева на допрос был, если хотели сорвать его предстоящую встречу с оперативниками у ЦУМа. Зачем? Чтобы не показал тех, кого он им хотел показать. Значит, наркодельцов крышуют из полиции тоже.

Ладно, решил Игнатьев, сначала я этим оперативникам в глаза погляжу, а потом уж буду играть с этим загадочным Дмитрием Алексеевичем. Прежде чем выходить на него, надо до конца и точно знать, что у меня за спиной. Суки или нормальные менты.

Теперь, когда в голове все немного улеглось и оформилось в виде приблизительных выводов, мысли Игнатьева опять вернулись к личным делам. Времени прошло уже много, и Марина там одна дома и волнуется. Он просил ее без лишней необходимости не звонить ему. Мало ли в какой он ситуации может оказаться, а тут телефон бренчать начнет. Правда, пришлось пообещать, что он сам будет звонить чаще. Особенно если его что-то задерживает.

Игнатьев достал телефон, набрал номер Марины.

— Здравствуй, Мариша! Как ты там?

— Ой… Зосимушка, куда же ты пропал? Уж автобус-то когда пришел, а тебя все нет и нет. Извелась вся.

— Все хорошо, Марина, просто у меня еще дела здесь.

Эта фраза вылетела машинально. Игнатьеву в центре делать было сегодня уже нечего. Теоретически он и собирался идти домой. Вообще-то ему хотелось пройтись, подумать обо всем хорошенько. Дома с Мариной все мысли постепенно сходились на ней и на ее теле. Какие уж тут мысли о делах!

— Я думаю, что недолго, не переживай, Мариша.

— Голодный небось весь день?

— Как волк! — признался Игнатьев. — Ну, не скучай, я теперь уже скоро.

Игнатьев оглянулся по сторонам, пытаясь сообразить, какой дорогой ему все-таки двинуться в сторону дома. На улице, которая вывела к окраинам, было уже почти безлюдно. Фонари освещали проезжую часть дороги, но за кронами деревьев тротуар и фасады старых мещанских двухэтажек терялись в темноте. Машины проезжали редко, людей, если присмотреться, то и с десяток не насчитаешь.

На противоположной стороне улицы светились окна большого киоска с яркими буквами «Мини-маркет». Игнатьев вспомнил, что у него кончаются сигареты. Он шагнул к дороге, остановился, пропуская маршрутку, и перешел на другую сторону. Слева мелькнула за деревьями мужская фигура. Человек замешкался, потом достал из кармана мобильник и, остановившись, стал тихо разговарить по телефону.