Замена объекта - Александра Маринина

- Про какое дело? - насторожилась она.

- Про Николая Кузнецова. Вам ведь уже говорили, что онпогиб?

- Ну да, - она кивнула, разбалтывая в мисочке с горячейводой какие-то порошки, - приходили тут какие-то… из милиции. Только я ведьничего не знаю.

- Это вы про убийство ничего не знаете, а про самогоКолю можете много интересного рассказать. Каким он был, что любил, что емунравилось, что не нравилось, что он ел, какие передачи по телику смотрел, какойу него был характер.

- А, это… - протянула Валя. - Это да. Только мы с нимуже полгода не встречались. У меня другой парень теперь, да и у него, как японяла, другая девушка. Так что слезы по нему лить я не собираюсь. А вы что,тоже из милиции?

- Тоже, - нахально подтвердил я, не сильно, впрочем,греша против истины.

- И маникюр делаете? - недоверчиво прищурилась она.

Я скорчил трагическую мину.

- А куда ж деваться? У вас там, у входа, такая дамастрогая сидит, что я не решился ей признаваться, пришлось делать вид, что мыклиенты. Она нас, наверное, за сексуальное меньшинство приняла: пришли вдвоем,да на маникюр.

- Да ладно, - усмехнулась девушка, - пусть думает. Этохорошо, что вы ей не сказали, а то после тех, ну, которые в прошлый разприходили и корочками трясли, она из меня три дня душу вынимала: что это у меняза проблемы с милицией, уволить грозилась. Прямо ума не приложу, что вам проКолю рассказать, вроде ничего такого я не знаю. Водила и водила, как все.

- А поподробнее? Что значит «водила, как все»?

- Ну, обыкновенный он был. Спокойный, серьезный такой,ночных тусовок не любил. Добрый.

- Добрый?

- В смысле - не жадный. И вообще… Такой, знаете,сочувствующий. Если я устала или плохо себя чувствую, пожалеет, сделаетчто-нибудь хорошее, ну, там, за ананасом, например, сбегает или за мороженымили цветы принесет.

- Ничего себе обыкновенный, - заметил Саша, которыйсидел рядом и с любопытством наблюдал за тем, что девушка проделывает с моимируками. - Вы что же, хотите сказать, что добрые, серьезные и спокойные мужикина каждом углу валяются?

- Ничего я не хочу сказать. Нормальный он был. Тольконеразговорчивый. Все больше молчал.

- Так, может, он скрытный был? Хотел что-то от васутаить?

- Ой, я вас умоляю! - протянула Валя. - Чего емускрывать-то? Водила - он водила и есть, все тайны у него хозяйские, а про егохозяев я и не спрашивала никогда, мне неинтересно.

- Николай хозяина возил? - на всякий случай спросил я.

- Нет, его жену, ну и там всякое по мелочи. Поручениякакие-то, пойди туда - не знаю куда, одним словом.

- Про жену хозяина много рассказывал?

- Да нет, пару раз обмолвился. Я ж говорю, онмолчаливый был, трепаться не любил.

- А куда вы вместе ходили? В кино, в клубы, врестораны?

- В клубы - нет, он этого не любил. А в рестораны и вкино ходили, конечно.

- На какие фильмы?

- Ой, ну на какие фильмы мужики ходят? Боевики,пришел-ударил-убил, руки-ноги повыдергивал, потрахался - вот и все кино.

Я не стал спорить с Валечкой, хотя знаю точно, что не всемужики любят боевики, точно так же, как не все женщины любят слезливыемелодрамы.

- Зачем же вы ходили, если вам не нравилось? - сновавступил Вознесенский.

- А кто сказал, что мне не нравилось? Мне по кайфу. Тамтакие прикольные вещи бывают! И потом, Коле нравилось, а я влюблена была,хотелось ему приятное сделать. Но он правда очень добрый был, понимал, что мнеи другое нужно. Каждый раз после того, как мы на боевик сходим, он говорил:теперь ты выбирай, какой фильм хочешь посмотреть, давай сходим. Я ни разу этимне воспользовалась, но было приятно.

- А в какие рестораны вас Николай водил?

- Да какие по дороге попадутся, в те и заходили. Но восновном в те, что поближе к его дому.

- Отчего так?

- Ему хозяин разрешил машину возле дома ставить, чтобыможно было вызвать в любое время, даже ночью. Ну и вот, Коля меня встретит,привезет к себе домой, машину поставит - и в ресторан. Далеко же не хочетсяпилить, ноги не казенные, а метро он не любил.

- Так ведь машина же есть, - удивился я. - Почему наней не поехать?

- Ну как же? - в свою очередь, удивилась девушка. - Этож не выпить ни грамма в ресторане.

- А что, Николай был строг по этой части?

- Еще как. Даже кружку пива себе не позволял, если зарулем. Нет, серьезно, я не вру, он очень за свою работу держался. Хозяин Колюпредупредил, что из передряг с гаишниками вытаскивать его не станет, если праваотберут - уволит в тот же день и другого водителя возьмет. И вообще, я жеговорю, Коля очень серьезный был, добросовестный. Если нельзя -. значит,нельзя.

Н- да, покойный был явно законопослушнее меня, грешного.Я-то позволяю себе, правда, не грубо, но позволяю. Серьезный, добросовестный иво всех отношениях приличный парень был этот Коля Кузнецов. Как же егоугораздило-то?

- Валя, вот вы сказали, что у Николая после того, каквы расстались, появилась другая девушка. Это точно?

- Абсолютно, - тряхнула рыжей челкой Валя,

- Откуда вам известно? Он вам сам сказал?

- И сам сказал, и я своими глазами их видела. Мыслучайно столкнулись в ГУМе, в кафе на втором этаже. Я со своим новым парнембыла, а он с новой подружкой. Хорошенькая - прелесть! Даже лучше меня.

Я не совсем понял, было ли это критичностью по отношению ксебе или дешевым кокетством, поэтому на всякий случай сказал:

- Ну, Валечка, это вряд ли возможно. Вы - настоящаякрасавица.

А сам подумал, уж не Алла ли Сороченко была той хорошенькойпрелестью. Похоже, Саша подумал примерно то же самое, потому что очень уместноподал реплику:

- Даже не представляю, какой же надо быть, чтобыоказаться лучше вас.

- Да это, в общем-то, нетрудно, - улыбнулась Валя безтени кокетства. - Надо просто быть блондинкой, этого уже будет достаточно. Вотвы можете мне объяснить, почему вам, мужчинам, всегда блондинки нравятся большевсех остальных? Чем вас так белые волосы привлекают?

Алла была брюнеткой, но это еще ни о чем не говорит,учитывая наличие в природе париков и красок для волос. И потом, если у нее былроман с водителем, то, появляясь в общественных местах вместе с ним, она должнабыла во избежание случайных узнаваний стараться изменить внешность.

Вознесенский тем временем, спасая положение, пространнообъяснял Валечке про подсознание и про то, что белый цвет ассоциируется сневинностью, и прочие фрейдистские глупости.