Путь к трону - Николай Степанов

– Потому-то он и решил воспользоваться твоими услугами?

– Точно! Он назвал это первым экзаменом на право престолонаследия. Ты, говорит, должен легко расставаться с любыми привязанностями. Дружба, любовь и прочая ерунда с настоящей сильной властью несовместимы. Сможешь, к примеру, предать друга? Он почему-то считал тебя моим хорошим приятелем.

– Я бы ради власти тоже тебя предал, – подыграл Аргидону целитель. Меньше всего ему сейчас хотелось выглядеть проигравшим неудачником.

– Вот видишь, все мы одного роду-племени, – заулыбался тюремщик.

В это время в дверь постучали, и сын Иярха ненадолго вышел. Вернулся принц в глубокой задумчивости.

– Тарин, с тобой же было девять горцев. Я правильно посчитал?

– Я как-то их не пересчитывал, но думаю, ты прав.

– Тогда абсолютно непонятно, почему трупов всего семь.

– Может, хищники успели кого-то сожрать? – В голосе пленника звучало абсолютное равнодушие, но в душе поселилась надежда.

– Значит, дела еще хуже. Получается, семь – к одному не в мою пользу. Ничего не могу понять! – продолжал бормотать под нос хозяин дворца. – С твоими людьми сплошные проблемы. Сначала мне сообщают об исчезновении трупа рыжей чародейки. Представляешь, ее прирезали в карете прямо на полном ходу, а она взяла и испарилась. Теперь еще двоих недосчитались. Ты мне ничего не хочешь сказать по старой дружбе?

– По старой дружбе, – едва не вспылив, по слогам произнес Тарин, который мысленно резал собеседника на мелкие кусочки, но, осознав, что с Тантасией все в порядке, закончил почти спокойно, – я тебе ничего нового не сообщу. Разве отец тебя не предупреждал, что на пути к власти нельзя делиться своими секретами? Даже с самыми близкими друзьями. Одного не могу понять: чем тебе дамочка-то не угодила? Ты и ее братца собираешься прирезать, как курчонка?

– Было бы о кого руки марать! Ребенку все равно никто не поверит, что в городе был принц Адебгии, который поехал ко мне в гости и пропал. А у любой дамочки может обнаружиться кавалер. Пойдут слухи, ненужные подозрения. Замучаешься потом подчищать. Нет, лучше все сделать за один раз. Разве я не прав?

– Какая же ты сволочь, Аргидон! – все-таки не смог сдержаться целитель. – А ведь я, наверное, собирался стать такой же!

– Да, путь к возвышению тернист, – глубокомысленно изрек принц Марлона. – С чем только не приходится сталкиваться… Подлость, коварство, измены, подслушивание, подглядывание. Задумаешься иногда – сам себе противен становишься. Думаю, ты мне должен «спасибо» сказать за то, что я сегодня избавил тебя от всей этой грязи.

– Благодетель. Жаль, отблагодарить мне тебя нечем. – В глазах Тарина на мгновение сверкнула дикая ярость.

Волчун не отметил момент, когда меч марлонца зацепил его голову. В это время клинок самого южанина настиг соперника, и под напором наступавших тело поверженного навалилось на оглушенного бойца. Еще двое напавших на гайсамака с флангов пали от стрел горцев. Когда боевые маги марлонцев зажгли в ночном небе огни, соратники заметили опасное положение своего урядника и поддержали, чем смогли. В подобной суматохе разобраться, жив или мертв противник, никто не успевал. Воины Аргидона спешили преодолеть опасное расстояние, поскольку они-то как раз особой меткостью не отличались.

Очнулся Волчун под конец сражения, с трудом выкарабкался из-под груды тел и осмотрелся. Приказа считать раненых и убитых еще не поступило, а потому вражеские колдуны прекратили освещение.

Урядник не сомневался, что все соратники пали в этой бойне, и первым его желанием было воспользоваться темнотой и перерезать как можно больше врагов, пока его не обнаружат. Однако приказ Дровкуча заставил отказаться от мести. Гуртовой маг заранее четко обозначил: основная задача выживших, если таковые окажутся, вернуться в город и предупредить женщин об опасности.

Шум в голове и страшная боль в висках мешали сосредоточиться. Горец приложил немало усилий, чтобы собрать мысли воедино. Когда это удалось, он позаимствовал у одного из убитых врагов шлем, у другого – меч и накидку. Докапываться до своего времени не оставалось. В таком одеянии урядник и направился к выходу.

В темноте ночи на пошатывающегося от усталости бойца никто не обратил внимания, таких здесь был не один десяток. Да и у выхода за ограду никого не оказалось. Стражники, подключившиеся к битве на последней стадии, горячо обсуждали исчезновение трупа. Нанизанный на копья колдун взял и испарился, а ведь выжить после такой раны он не мог, просто не имел права. Сошлись на том, что чародей хотел запустить очередное убийственное заклинание, да так и не успел его закончить. В результате чары съели остатки своего создателя. Такая версия устраивала воинов, хотя боевые маги понимали ее абсурдность.

Волчун тенью миновал ворота, оказавшись на той дороге, по которой утром въезжали девять горцев. Придерживаясь обочины, он двинулся в город. Опасаясь погони, урядник то и дело оборачивался, при этом старался идти тихо и быстро. Когда голоса возбужденной толпы стали едва различимы, мужчина вдруг споткнулся обо что-то мягкое и упал.

– Чтоб тебя лавиной прихлопнуло! – донеслось излюбленное гайсамакское проклятие.

– Дровкуч? Командир?! Вы?!

– Да я, я! Не ори, – шепотом ответил гуртовой маг. – Ты чего под ноги не смотришь? Чуть не затоптал.

– Так я это… И предположить не мог… А тут… – От переполнявшей его радости слова с трудом складывались в предложения. – Кто-нибудь еще остался?

– Полегли все, – мрачно ответил волшебник. – Дай руку. Чего-то тяжко мне.

Через минуту оба горца продолжили движение. Чародей опирался на плечо соратника и свой посох.

– Ты случайно не заметил, каким ветром меня выбросило из сечи? По всем мыслимым и немыслимым правилам я сейчас с парнями твоего ряда должен был держать путь в какой-нибудь гарнизон инзгарды. И вдруг ты меня пинаешь ногами. Странно…

– Я не нарочно, – извинился урядник.

– Не то удивляет, что ты такой неуклюжий, – продолжил Дровкуч. – Кто сотворил со мной эту шутку? Сам я точно на такое неспособен, особенно сейчас.

Волшебник не ощущал в себе ни капли магической энергии, словно по его источнику прошлись сотни дворников и вычистили все до мельчайшей соринки. Физических сил также оставалось немного. Требовался отдых, и старший горец внимательно осматривал местность.

– До города еще далеко, – сообщил урядник, по-своему истолковав поведение командира.

– Знаю. Помнится, мы лесок проезжали. У тебя зрение лучше, не видишь?

– Скоро дойдем.

– Вот и славно. Там меня и оставишь.

– А как же… – начал было протестовать воин.

– Не перебивай старших. Во-первых, надо поскорей добраться до города, во-вторых, я должен проследить, не попытаются ли марлонцы сегодня вывезти принца из дворца, с них станется. И, в-третьих, мне отдохнуть надо. Вдвоем мы нескоро в Нургалм попадем. А времени у нас в обрез.