Ты моя проблема - Мария Высоцкая

Просыпаюсь от удара. Меня по инерции тянет немного вперед, и я не сразу могу сориентироваться, что вообще происходит. В голове мерзкий писк. Часто моргаю. Подушка не вылетела, я не ударилась. Но ремень, кажется, пережал мне половину внутренностей. Адски болит плечо. Медленно поворачиваю голову в сторону водителя, только сейчас понимая, что дверь открыта, а Дениса рядом нет. Музыка в динамиках почему-то стала громче. Басы бьют по барабанным перепонкам. В машину точно кто-то врезается. Мы слетели с дороги на обочину. Я вижу лесополосу.

С горем пополам отстегиваю ремень. Делаю глубокий вдох и вылезаю на улицу. Огибаю капот. Голоса. Я отчетливо слышу голоса. Упираюсь ладонью в черный металл машины и замираю. Смотрю вперед.

Отшатываюсь. Делаю шаг назад. Накрываю рот ладонями, но это не поможет. Мой сорвавшийся с губ визг уже не заглушить.

Я трясусь, смотрю на происходящее, выхватываю все по кадрам и ничего не понимаю.

Они бьют его. Их пятеро или шестеро. Не знаю. Они бьют Дениса.

Мне это не кажется.

Хотя, когда перед глазами встает подобная картина, можно запросто решить, что ты сошла с ума.

На удивление, мой крик никого не интересует. Интуитивно ловлю на себе пару чужих ленивых взглядов, не больше. Лиц не вижу. Яркие фары слепят.

Замечаю еще одну фигуру в стороне. Именно она склоняется над Денисом, когда люди, столпившиеся вокруг и наносящие удары, расходятся в стороны. Высокий, широкоплечий. Он говорит одну-единственную фразу:

— Тебе лучше проиграть бой.

Ухмыляется и со всей силы прикладывает Дениса рукояткой пистолета по голове.

Не дышу. В какой-то момент делаю шаг в эпицентр кошмара. Меня тянет туда как магнитом. Мне страшно. Дико страшно. Но не за себя. Что, если они его убили? Что, если… Так много ужасных мыслей.

Машины исчезают. Несколько секунд — и дорога остается пустой. На ватных ногах перебегаю потрескавшийся асфальт и падаю перед Денисом на колени. Кожу жжет. Останутся ссадины. Но мне плевать. Сейчас мне нет до этого дела.

Руки дрожат. Я вся дрожу. Плачу. Склоняюсь ближе, чтобы понять, дышит ли он вообще. Кажется, да. Нужно позвонить в скорую. Нужно позвонить…

Озираюсь по сторонам и понимаю, что абсолютно не помню, где мой телефон. Ощупываю карманы и снова оглядываюсь на машину.

— Денис, — шепотом, касаясь ладонью его лица, — не умирай. Слышишь?

Во мне столько паники. А он лежит и не шевелится. На боку, подогнув под себя ноги. Кажется, без сознания. Что мне делать?

— Я люблю тебя, только не умирай, — всхлипываю и решаю, что нужно вернуться в машину. Взять духи и телефон. Нужно, чтобы он пришел в себя.

Бегом возвращаюсь, спотыкаюсь и падаю рядом с Денисом. Подползаю ближе. Вытаскиваю край своего шарфа и обильно поливаю его духами. Саму подташнивать от этого запаха начинает. Отлично, значит, сойдет за нашатырь.

— Давай же, очнись, — бормочу и вожу тканью перед его носом.

Соколов начинает шевелиться и даже умудряется оттолкнуть мою руку.

Он в сознании. Снова всхлипываю.

— Не реви.

Это первое, что он говорит слегка осипшим голосом.

Денис упирается кулаками в землю и медленно садится на асфальт. Трогает затылок, на мгновение прикрывает глаза. Дорога слабо освещена фонарями, но этого хватает, чтобы видеть его.

Денис смотрит на меня. Внимательно, словно хочет отыскать что-то ясное ему одному. Проводит пальцами по моей щеке.

— С тобой…

— Меня не тронули, — отрицательно качаю головой и подаюсь вперед. Дотрагиваюсь ладошками до его плеч. — Скорую нужно, врача, — убираю за уши выбившиеся пряди и шмыгаю носом.

Но Денис не реагирует. Медленно осматривается, ощупывает себя, когда касается ладонью области под грудью, морщится.

— Водить умеешь?

Это он мне? Смотрю на него во все глаза и часто киваю.

— Да-да.

— Ключи в зажигании, — отталкивается от земли. Пытается выпрямиться, но его слегка ведет. Подскакиваю на ноги в попытке помочь.

— Сейчас-сейчас, — обхватываю его корпус, подставляюсь так, чтобы он мог на меня опереться. — Нужно в больницу, если у тебя сотрясение?

— Нет. Садись за руль.

— Я?

Застываю посередине дороги. Он же несерьезно, правда? Я сидела за рулем только с инструктором, когда сдавала на права. После ни разу не осмелилась.

— Ты. Давай, Ксеня.

Денис упирается ладонями в капот. В машину залезает уже самостоятельно. На место пассажира. Я же остаюсь стоять у открытой двери со стороны водительского сиденья.

— Я не могу, — качаю головой.

— Можешь. Садись за руль.

— Нет, — шаг назад, — мы разобьемся.

— Уже разбились. Садись.

Он не повышает голос. Говорит очень спокойно, но вот это его спокойствие меня и пугает. Соколов остро реагирует на все. А сейчас в нем нет ни капли злости или же паники. С ума схожу здесь только я.

Аккуратно усаживаюсь на сиденье. Хлопаю дверкой, и Денис морщится от громкого звука.

— Прости, — прикусываю кончик языка.

Осматриваюсь. Так, это автомат. Уже неплохо. Поворачиваю ключ и чуть сильнее сжимаю руль пальцами. Перевожу машину в драйв, но мы слегка съехали на обочину, так что без заднего хода я вряд ли смогу отсюда выехать.

— Спокойно, — бормочу, нервно поглядывая в зеркала. Снова переключаюсь.

— Больше руль выкрути.

Киваю, делаю, как он говорит.

— Ты нормально, Денис?

— Жить буду. Переключайся в драйв.

— А? Ага.

Надавливаю на педаль газа, и машина начинает медленно ехать вперед.

— Кто это был?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Максимально близко придвигаюсь к рулю, впиваясь ногтями в мягкую кожу.

— Знакомые.

— Тот мужчина… он говорил про бой. Чтобы ты проиграл, — дышу. Стараюсь делать это через нос, плотно сжав губы. — Они…