Бурный финиш - Дик Фрэнсис

Мое время было на исходе. И вопросов больше не было. Особой радости в том, что я знал ответы, не возникало. Еще немного, и я вообще забуду обо всем навсегда. Об этом я тоже подумал. Я не верил в жизнь после смерти. Смерть — это финиш. Во время скачек при падениях я, случалось, терял сознание. Смерть была нокаутом, после которого ты уже не приходишь в себя. Признаться, я не очень ее боялся. Как, впрочем, и прежде. Наверное, все дело в недостатке воображения, в неразвитой чувствительности. Но мне было обидно уходить с пирушки так рано. Хотелось еще кое-что сделать. Мне предстояла встреча с Билли, а вот этот опыт явно был лишним. Я грустно признался себе, что зацепился бы за любой, малейший предлог, чтобы избежать этого общения.

В ангар вошел Альф, прошел к стойке и взял лопату. Я ему крикнул, но он не услышал и удалился столь же целеустремленно, как и вошел.

Минуты шли. Я думал о Габриэлле. О живой и здоровой Габриэлле. Ее напускная суровость — лишь фасад, за которым таится теплота и жизненная сила. Девушка на все времена. Точнее, на то, что мне от них осталось.

Снова к ангару подъехал грузовик и после короткой остановки угромыхал в темноту. В ангар вошли Ярдман и его команда. Джузеппе прошел мимо меня и раздвинул двери перед «Ситроеном». В отверстие ворвался ветер, отчего на каменном полу возникли вихри пыли. В проеме я увидел небо — кусок черного бархата.

— Значит, так, Билли, — сказал Ярдман, — если новый экипаж не опоздает, мы вернемся примерно через час. Мы отправимся в путь сразу же. К этому времени все дела должны быть закончены, ясно?

— Ясно, — отозвался Билли.

Ярдман подошел ко мне и посмотрел сверху вниз со смесью сожаления и удовлетворения.

— До свидания, мой мальчик, — сказал он.

— До свидания, — вежливо отозвался я.

Его губы чуть дрогнули, и, поглядев на Билли, он сказал:

— Не вздумай рисковать, Билли. Ты меня понял? Ты напрасно считаешь его ни на что не способным ничтожеством. Ты его сильно недооцениваешь. Что бы ты о нем ни думал, он не такой, каким ты хочешь его видеть. Пора в этом убедиться. И еще учти, мой дорогой Билли: если ты упустишь его на этой стадии операции, когда он знает так много, то можешь сам пустить себе в лоб одну из своих пулек, потому что иначе я тебя пристрелю.

Даже Билли был слегка задет холодной угрозой, прозвучавшей в устах обычно спокойного Ярдмана.

— Ладно, — смущенно сказал он. — Но только никуда ему не деться. Исключено.

— Ну, смотри, — сказал Ярдман, кивнул и, подойдя к «Ситроену», забрался на переднее сиденье.

Джузеппе сел за руль, завел мотор, задом вывел «Ситроен» из ангара, и они укатили. Ярдман смотрел прямо перед собой и так и не оглянулся. Билли снова закрыл дверь и, мягко ступая, словно охотник, выслеживающий добычу, вернулся назад. Он остановился в четырех шагах от меня. Молчание сделалось угрожающим.

Раус-Уилер прокашлялся — как мне показалось, оглушительно.

— Погуляйте, — сказал Билли, покосившись на него.

— Погулять?

— Ну да. Ножками. Раз, два... — Билли откровенно хамил. — По взлетной полосе, туда и обратно. Хорошая прогулка.

Раус-Уилер все понял. Он не смотрел на меня. У него не хватило сил даже попросить Билли проявить милосердие. Он решил умыть руки и спешно двинулся к выходу. Старые школьные традиции...

— Ну вот, — сказал Билли, — теперь нам никто не помешает.

Мягко, по-кошачьи ступая, он стал обходить ангар, что-то выискивая. Наконец он вернулся ко мне. В одной руке у него была старая сломанная велосипедная цепь, в другой — плоская пятигаллоновая канистра с бензином.

Я поглядел на эти предметы, как надеялся, с полным равнодушием и не спросил, что он собирается с ними делать. Я полагал, что вскоре все и так выяснится.

Он присел на корточки и, глядя мне в лицо, ухмыльнулся. В одной руке он по-прежнему держал цепь, другая была на канистре. Револьвер лежал на верстаке.

— Если ты меня хорошенько попросишь, — сказал он, — я постараюсь немного облегчить твою участь.

Я ему не верил. Он выжидал, мерзко посмеиваясь.

— Попросишь, — наконец сказал он. — Никуда не денешься, долбаный аристократишка.

Он взмахнул рукой с цепью, но вместо того, чтобы ударить меня, просто обвязал одним ее концом мою лодыжку и затянул двумя узлами. Это было непросто, но, когда узлы были завязаны, развязать их показалось мне невозможным. Свободный конец он продел в ручку канистры и тоже завязал узлом. Образовался поводок дюймов в шесть между канистрой и моей лодыжкой. Билли поднял канистру, и моя нога послушно дернулась вслед за ней. Билли удовлетворенно хмыкнул. Он отвинтил крышку и вылил немного бензина прямо мне на ноги, отчего на полу образовалась лужица. Затем он зашел мне за спину и отомкнул замки. Цепь упала, но удивление и затекшие руки помешали мне успеть освободиться от канистры прежде, чем Билли сбегал за револьвером, который тут же направил на меня.

— Вставай, — приказал он. — Спокойно, без глупостей. Если не встанешь, я брошу в бензин вот это. — И в левой руке у него оказалась газовая зажигалка. Он щелкнул ею, над зажигалкой взлетел язычок пламени.

Я встал, хватаясь руками за балку. Страшное предчувствие того, что задумал Билли, стиснуло мне грудь. В животе возник ледяной ком. Вот вам и не боюсь смерти. Нет, оказывается, я заблуждался. Она порой приходит в весьма неприятном обличье.

— Ну, проси, — скривил рот Билли.

Я молчал. Он махнул револьвером и сказал:

— Тогда вперед, дружище. У меня для тебя есть одно маленькое дельце. И осторожней, лучше обойтись без пожара, если можно.

Билли сиял от удовольствия. Так он еще никогда не веселился. Меня это несколько раздражало.

Я заковылял к двери, волоча за собой тяжелую канистру. Через плохо завинченную крышку брызгал бензин. Я шел, оставляя за собой след, который в любой момент мог стать огненным. Приятный ночной воздух. Яркие звезды. Легкий ветерок. Луны нет. Летать в такую ночь одно удовольствие.

— Направо, — скомандовал Билли, — туда, где свет. Там Альф. Иди туда и пошевеливайся. Мы не можем веселиться всю ночь, — сказал он и засмеялся.

Альф был шагах в пятидесяти от меня, но, пока я туда дошел, канистра окончательно меня вымотала.

Там в прямоугольнике в шесть-семь квадратных футов был вырезан и аккуратно сложен рядом дерн. Далее возвышался холмик выкопанной земли, освещенный факелом, воткнутым рядом, а сам Альф стоял с лопатой в руках и вопросительно смотрел на Билли.

— Пойди погуляй, — сказал Билли громко.

Альф если не услышал, то догадался, что от него требуется. Он прислонил лопату к холмику, вылез из ямы и растворился в темноте.

— Ну вот, а теперь полезай в яму и копай, — велел Билли. — Как только захочешь остановиться, скажи.