Головоломка - Франк Тилье

– Попытаться стоило…

Илан снял с шеи цепочку с ключом.

– Вдруг сработает…

– Откуда он у тебя? – поинтересовался Филоза.

– «Подарочек» Гадеса.

Номер с ключом не прошел. Горящий кусочек ткани оторвался и упал на пол. Ябловски поспешно затоптал его и повернулся к Хлоэ, зябко потиравшей ладонями плечи.

– Что там, за этой дверью?

Она ответила после паузы, нехотя:

– Все, что необходимо для проведения лоботомии. Столы, смирительные рубашки, инструменты в рабочем состоянии. Комната без окон, другого выхода тоже нет.

– Даже если Лепренсу сделали лоботомию, ему это вряд ли повредит.

Ябловски попытался разрядить атмосферу, но только еще больше напугал остальных. Филоза присел на корточки, обмакнул указательный палец в красную каплю и понюхал.

– Я вот о чем подумал… Какая должна быть рана, чтоб вытекло столько крови? Ночью никто ничего не слышал, значит борьбы не было. Лепренса, скорее всего, оглушили, перетащили сюда, и он не выбрался, иначе была бы вторая дорожка следов.

– Лепренс, как и все мы, запер дверь своей комнаты, – вступила в разговор Фе. – Замок не тронули, как же вошел тот, кто на него напал?

Ябловски ходил по коридору, пытаясь успокоиться, потом вдруг посмотрел прямо в камеру и заговорил – зло, на повышенных тонах:

– Гадес, я не желаю участвовать в ремейке «Десяти негритят». Не знаю, кто вы и чего добиваетесь, но, если немедленно не покажетесь и не объяснитесь, мы свалим и предупредим полицию! И непогода нам не помешает…

Пока Ябловски орал, Илан думал о Моки: почему тот не подает признаков жизни?

– Согласна, – сказала Наоми Фе. – На сей раз это не игра.

Они сделали попытку уйти, но Хлоэ не позволила.

– Вот тут вы ошибаетесь. Все дело именно в игре.

– Шутишь, да?

– Что мы в действительности имеем? Кровавое пятно на матрасе, идеально круглые капли крови на полу, которые, как камешки Мальчика-с-пальчика, довели нас до этой жуткой комнаты, куда нельзя попасть. Ни шума, ни тела. Одни предположения.

– Ты называешь «предположениями» раненого человека, из которого вытекла половина крови? – ядовитым тоном поинтересовалась Фе.

– Я считала тебя более сообразительной! – парировала Хлоэ. – Наливаешь в пакет кровь какой-нибудь зверушки – и дело в шляпе. Спрашиваю еще раз: что мы имеем в реальности? Правило номер один гласит: «Не верь глазам своим…» Правило № 2 обещает: «Один из вас умрет». Вот кто-то и изображает покойника.

Возившийся с новым факелом Илан решил вклиниться в спор:

– Дело не только в Лепренсе. У Моки, судя по всему, тоже проблемы.

– Предположим. Но почему вы отвергаете версию инсценировки? Может, это тоже часть игры? Не забывайте, главная цель «Паранойи» – заставить нас испытать самый большой страх в жизни. До сегодняшнего дня испытания были скорее легкими, разве не так?

– Да уж, удар током в двести двадцать вольт – очень легкое испытание, – съязвил Илан.

Хлоэ бросила на него холодный взгляд и продолжила:

– Что, если мы сейчас переживаем последствия заданий Лепренса или Моки? Может, они и есть те самые «чужаки»? Лично я уверена, что игра идет не с 9:00 до 19:00, а круглосуточно, она вездесуща. Игра проникла в наше естество, пропитала нашу плоть и кровь. Мы находимся внутри «Паранойи». Так было с момента ее создания, не вижу причин, почему бы это вдруг изменилось сейчас.

Филоза потер подбородок:

– Возможно, ты права. А может, и нет. Дедиссет утверждает, что его пытали током, он…

– Меня пытали. И это было все что угодно, только не игра.

Илан переложил факел в другую руку.

– Есть еще одна вводная, – сказал он. – Мы с Хлоэ приехали сюда на «универсале». По дороге подобрали двух легавых и буйнопомешанного арестанта – его везли в Отделение для тяжелых больных, которое находится в тридцати километрах от клиники. Полицейская тачка попала в аварию.

– ОТБ? – повторил Филоза. – Там держат жестоких убийц?

– Именно так. В прошлом году Люка Шардон убил восемь человек – заколол отверткой в горном шале. Судя по всему, он когда-то был пациентом «Сван-сонг».

Илана слушали не перебивая.

– Откуда ты знаешь? – спросила Фе.

– Не имеет значения. Нас доставили позавчера вечером, и водитель повез полицейских и заключенного дальше. Вчера, незадолго до семи вечера, мы с Моки отправились на обход, он хотел мне кое-что показать.

– Значит, ты был последним, кто его видел… – На лице Фе отразилось недоверие. – И что же он хотел тебе показать?

– Не твое дело. Когда мы шли назад, остановились перевести дух у окна на лестничной площадке и заметили наш «универсал» с горящими фарами. Машину поставили на задах клиники. Можно предположить, что…

– …в этих стенах прячется буйный псих и он будет убивать всех подряд? – с кривой ухмылкой перебила Илана Хлоэ. – Как в ужастике?

– После того что случилось утром, жанры кинокартин мало меня волнуют. Ты же не станешь отрицать, что подобное кровотечение вполне могло стать следствием удара отверткой в грудь или спину?

Хлоэ подошла совсем близко к Илану, и в свете танцующего огня ее глаза за линзами поменяли цвет, став темно-синими, как воды океанских глубин.

– Ты видел фары своими глазами или тебе показал их Моки? – спросила она.

Илану не понравился ее тон.

– Моки, – односложно ответил он.

На лице Хлоэ появилась злая ухмылка – так улыбаются адвокаты во время перекрестного допроса. Илану показалось, что она намеренно выставляет его перед всеми дураком.

– Спасибо, что не соврал, – кивнула Хлоэ и повернулась к остальным.

– С первой секунды, как мы решили ввязаться в игру, все было подстроено. Авария и ОТД. Машина с зажженными фарами. Черные лебеди на стенах хирургического кабинета выглядят так, как будто их нарисовали давным-давно, но это искусная имитация. Моки и Лепренс играют с нами и в этот самый момент, пока мы тратим время на разговоры, зарабатывают очки. Оба – пациенты, команда, вам ясно? Разве не они отметились первыми, нашли комнату с заданиями и кладовку с едой? Помните вопрос-обещание «Паранойи»? «Вы осмелитесь бросить вызов вашим самым потаенным страхам за 300 000 евро?» Мы по уши в дерьме.

Факел в руке Илана потрескивал, освещая напряженные лица. Каждый взвешивал «за» и «против», пытался оценить ситуацию. Фе и Ябловски обменялись вопросительным взглядом.

– Кто хочет уйти, милости просим, – добавила Хлоэ. – Я остаюсь. – Она отвернулась от Илана и посмотрела в глаза Ябловски. – Что будешь делать?

– Не знаю… Моки исчез, это факт. Но если бы на него напали, захотели похитить, он бы такую бучу устроил, что мертвые встали бы из могил. Игра? Реальность? – Он кивнул Фе. – А ты что думаешь?