Земля Серебряных Яблок - Нэнси Фармер

— Будьте так добры, скажите нам, где он. — Бука оглянулся на Немезиду, тот чуть заметно покачал головой.

От внимания Джека это не укрылось.

— Брут хотел выбраться отсюда, ну, я и показал ему дорогу. Одним Небесам ведомо, где он сейчас, — проговорил Немезида.

— Если мы не сядем наконец за стол, еда совсем остынет, — перебила Мамуся. И дала знак помощникам нести угощение.

Джек собирался было запротестовать, но он проголодался до смерти, да и бедняжка Пега едва не теряла сознание.

Ужин превзошел все ожидания Джека. Сперва подали густой чечевичный суп с толстыми ломтями хлеба, приправленный укропом. Подрумяненная на огне репа плавала в благоуханном растопленном масле. Из рук в руки передавались громадные головки сыра. Но главным блюдом, несомненно, стали грибы. Отварные, жаренные во фритюре, соленые, запеченные в тесте — разнообразию не было конца и края. Джек даже не подозревал, что на свете существует так много разновидностей грибов — и что все они годятся в пищу.

— А вы уверены?… — опасливо начал он, когда на тарелку его смачно плюхнулся лиловый древесный гриб — ни дать ни взять кус мяса.

— В чем уверены? Что это вкусно? Ну конечно! — заверил Бука, уписывая лакомство за обе щеки.

— Грязевики наших грибов всегда побаиваются, — заметил Немезида. — Нет, иногда, конечно, случается и ошибиться…

Джек пригубил неведомый напиток из желудевой шляпки. Кажется, это была вода — со слабым привкусом сосновых иголок. Вода на удивление свежая. И холодная — что не могло не радовать в палисаднике, где горело столько факелов. Питье не то чтобы навевало сон — нет, но Джек почувствовал, как замедляется ход его мыслей. Он внимательно разглядывал желудевую чашечку. Какая красивая — ярко-коричневого цвета, и взгляд в ней словно тонет, погружается все глубже и глубже, достигает самого сердца…

— Сдается мне, что с тебя достаточно, — проговорила Мамуся, отбирая у Джека чашку.

И мальчуган с изумлением осознал, что лежит лицом вниз, уткнувшись в тарелку с лиловым грибом. Он приподнялся и сел, растерянно оглядываясь. С подбородка его капал грибной сок.

— Ха! Водичка-то в голову ударила! — возликовал Немезида.

— Ну полно, полно. Грязевикам… Прошу прощения, людям этот напиток зачастую впрок не идет, — вмешался Бука и приказал снова наполнить чашку Джека. — Обычная вода из пещеры принесет тебе куда больше пользы, — добродушно заметил он.

Джек осторожно отпил глоточек. Вода отдавала мелом и на вкус оставляла желать лучшего, но зато и в транс не погружала.

— Тот, первый напиток, считается редкостным угощением, — объяснила Мамуся. — Мы черпаем его из собственной заводи Владыки Леса, когда тому случается отлучиться. Пригубив питья, начинаешь думать долгие, неспешные мысли — словно дерево. Замечательно освежает — как хороший отдых.

— В рот не возьму того, что взято у Владыки Леса, — отрезала Торгиль, отодвигая чашку.

Лицо ее побледнело; надо думать, девочка вспомнила мох.

— Делу легко помочь, — заверил король хобгоблинов.

И велел наполнить чашки Торгиль и Пеги обычной водой из пещеры. Джек заметил, что среди сотрапезников уже несколько смотрят перед собой остановившимся взглядом и отрешенно улыбаются краем губ (насколько это возможно для хобгоблинов).

— Неразумно пить то, что делает вас беззащитными, — проговорила Торгиль, в свою очередь глядя на вкусивших волшебного питья. — Могут подкрасться враги.

Бука весело пошевелил ушами.

— Батюшки мои! Так ведь у нас нет врагов.

— Враги у всех есть, — возразила Торгиль.

— Только не у нас. Нас все обожают.

— Тогда зачем вы выставляете стражу у ворот? — не отступалась воительница. — Почему запираете двери на столько замков? И зачем вам вся эта скрытность?

Смех оборвался. Ярко вспыхнули факелы по краю палисада, парочка блуждающих огней, привлеченных внезапной тишиной, метнулась к месту событий.

— Но ведь есть еще эльфы, — объяснил Бука.

— Эльфы воруют наших детей, — рассказывал король. — А надобно вам знать, что эльфы думают только о наслаждении и ни о чем другом. Они и минуты прожить не могут без развлечений, и им приходится выдумывать все новые и новые забавы, потому что прежние так быстро приедаются. Когда-то, давным-давно, эльфы придумали себе потеху: подбрасывать наших детей людям. Кажется, вы называете их подменышами.

Джек вспомнил, как о том же самом рассуждал Бард.

«Подменышам до смерти страшно, потому что их силой выдернули из их родного мира, — говаривал старик. — Они впадают в слепую ярость и пронзительно визжат, сводя с ума тех, кто рядом».

«И всякий их поймет, — подумал Джек. — Если бы человеческое дитя внезапно проснулось в окружении хобгоблинов, оно бы обезумело от ужаса. Наверняка и с хобгоблинятами все точно так же».

— А наших детей эльфы отдают вам? — спросил мальчик.

Бука глубоко вздохнул, и женщины-хобгоблинки тихо заохали в ответ: точно стая голубей заворковала.

— Человеческих детей они держат у себя как домашних зверушек. Карапуз на поводке — это так модно! Его можно наряжать в забавные одежки и учить всяким смешным трюкам. Дети умнее собак, но не столь долговечны. Со временем они впадают в отчаяние — от недостатка любви. А когда ребенок перестает быть забавным, его бросают в лесу на поживу волкам.

— Какой ужас! — задохнулась Пега.

— Мой отец тоже однажды оставил меня волкам, — сообщила Торгиль.

— Вот уж не удивлен, — буркнул Бука. — Так вот, величайшее горе нашей жизни — это когда мы теряем наших вылупков (так мы называем детей). Тут не найдется ни одной семьи, которая не лишилась бы одного-двух малышей. Мы пытаемся закупоривать туннели. Мы выставляем стражу и устраиваем ловушки, но эльфы все равно к нам пробираются.

Хобгоблинов отличала раздражающая привычка моргать то одним глазом, то другим, а не двумя сразу, как люди. А будучи в расстроенных чувствах, как Бука сейчас, моргали они не только быстро-быстро, но еще и с перебоями. У Джека при взгляде на него даже голова пошла кругом.

В глубинах памяти Джека шевельнулась какая-то смутная мысль, что-то важное, что никак нельзя было позабыть, но от тепла, сытной пищи и, возможно, напитка Владыки Леса разум его словно притупился. А еще он бесконечно устал. Пега тоже клевала носом, и даже Торгиль то и дело резко вскидывала голову, пытаясь не заснуть.

На десерт подали громадный дымящийся пудинг, завернутый в ткань. Джеку смутно помнилось, что и он отведал немножко. То, что мальчуган принял за сливы, оказалось лиловыми грибами.