Крадущийся тигр, затаившийся дракон. Меч судьбы - Джастин Хилл

– Молчаливый Волк говорит то же, – сказала она.

– Возможно, он прав, – ответила Снежный Бутон. – Это успокоило бы господина Тэ.

Шулень подошла к двери и стала там, прислонившись к косяку. Темнота сгустилась. Было холодно, небо оставалось ясным, на западе мерцали редкие звёзды. Каждую ночь всё менялось, серп луны нарастал, теперь она была почти полной.

– Вам принести накидку? – спросила Снежный Бутон.

Шулень покачала головой и вновь отвернулась от раскрытой двери.

– Когда я была маленькой, то любила праздник середины осени, когда луна становилась полной и вся семья собиралась за столом. – Шулень чуть улыбнулась. – Каждый раз, глядя на полную луну, я вспоминаю те ночи. Мой отец был воином. Он служил в охране. Сопровождал торговцев на север и на юг. Он был настолько хорош, что даже глава банкиров Шаньси, чрезвычайно толстый господин по имени Ван Золотой Зуб просил его сопровождать грузы серебра. Но теперь они все мертвы, а я больше не маленькая девочка. Я смотрю, как растёт луна, и она кажется мне натянутым луком или канатом, удерживающим лодку у берега, и натяжение такое, что он вот-вот оборвётся.

– Ждать трудно, – сказала Снежный Бутон.

Шулень кивнула.

– Странно. Я не помню, как мой отец уезжал из дома, но я помню, как всегда ждала его возвращения.

Снежному Бутону вдруг стало жаль Шулень. Та казалась старой, уставшей и измождённой.

– Он здесь, не так ли? – спросила она. – Я говорю о мече.

Шулень бросила на неё косой взгляд, но ничего не ответила.

Снежный Бутон продолжила:

– Молчаливый Волк и остальные. Меч ведь не у них, они просто играют роль приманки. И они умрут, когда явится Адский Дай.

– Они не приманка, – ответила Шулень. – Я буду оплакивать смерть каждого из них. Но ты права. Меч не у Молчаливого Волка. Это была его идея, сама я бы провела эту схватку иначе. Но Молчаливый Волк всегда любил тайны. – Шулень глубоко вздохнула. – Если бы Мубай был здесь, мы сражались бы с Адским Даем по-другому. Но он погиб, и мне нужно действовать самостоятельно. У Молчаливого Волка есть много талантов. Я же одна. Нам придётся положиться на него.

Снежный Бутон стояла рядом с ней и смотрела, как серебрятся в лунном свете крыши внутреннего двора на востоке. Казалось, что, взойдя, луна стала немного меньше, она поднималась всё выше над горизонтом, утрачивая свою желтизну.

– Осталось две ночи, – мягко сказала Снежный Бутон.

Шулень подняла взгляд и тихо улыбнулась.

– Да. И тогда всё будет кончено.

* * *

Спать Снежный Бутон легла рано. Она отвернулась к стене, закрыв глаза и размеренно дыша. И хотя голова её оставалась неподвижна, разум метался, как запертая в клетке обезьяна, прыгающая от одной стены к другой.

Всё, что ей нужно сделать, – это найти Зелёную судьбу, и тогда они с Вэй-Фаном закончат всё уже сегодня.

Шулень не возразила, когда Снежный Бутон высказала предположение, что меч находится здесь. Но означало ли это то, что он действительно тут? Или это просто ещё одна ловушка? Она начала перебирать все места, где Шулень могла бы спрятать меч. Под кроватью? Слишком просто. На стропилах? Возможно. В её сундуке? Слишком очевидно. Под половицами? Ненадёжно.

Размышляя, она прислушивалась к тому, что делает учитель. Шулень приступила к вечернему ритуалу. Она методически повторяла его, не изменяя в нём ничего. Всегда, прежде чем расчесать волосы перед зеркалом, Шулень сбрасывала своё простое платье.

Снежный Бутон услышала, как скрипнул по полу табурет, отодвигаемый от туалетного столика, затем едва различимый звук гребня, когда проводили по длинным тёмным волосам. Слышала вздохи женщины средних лет, глядящей на себя в зеркало и задающейся вопросом: что же с нею стало?

– Снежный Бутон? – позвала Шулень тихо. – Ты спишь?

Глаза девушки распахнулись. Она заставила себя лежать тихо, приняв мгновенное решение, что-то сонно пробормотала. Воцарилась тишина. Снежный Бутон повернулась. Шулень стояла над ней. Лицо учителя было мягким.

– Не можешь уснуть?

Снежный Бутон покачала головой, притворно зевнула и вжалась в твёрдую круглую подушку.

– Я всё думаю о том, как победить Адского Дая, – сказала она.

– Надеюсь, до этого не дойдёт. Не думаю, что ты сможешь его победить.

Снежный Бутон едва сдержалась от возражений. «Я его уничтожу, – подумала она. – Я вам докажу».

– Я устала, – сказала Шулень, задувая фонари, затем пересекла комнату и легла рядом, уставившись в потолок.

Что-то в Шулень напоминало девушке о матери. Обе были одиноки. Это казалось таким бессмысленным – отречься от друзей, семьи, любимых. Снежный Бутон посмотрела на Шулень и поняла, что не хочет окончить свои дни в одиночестве, прячась от всех и со спокойствием буддийского монаха ожидая смерти.

Ночь прошла спокойно, не было и намека на воинов Западного Лотоса. Однако господин Тэ не мог спать. Он вышагивал взад-вперёд и к утру вымотал себя до полного изнеможения. Когда луна зашла за западные стены его внутреннего двора, он вызвал Старого Коня. Тот явился, протирая со сна глаза и зевая во весь рот.

– Есть новости? – спросил господин Тэ и заметил удивлённый взгляд начальника охраны.

– Нет, господин, – ответил тот. – Я не спал всю ночь, только-только сомкнул глаза. Но могу пойти и проверить, если того желает господин.

– Мы пойдём вместе, – сказал Тэ, торопливо возвращаясь внутрь за тёплой курткой.

Его жена всё ещё держала дверь запертой. Он прислушался, пытаясь понять, спит она или нет, но из комнаты не доносилось ни звука. Он взял куртку на меху и спустился к воротам, застёгивая её на ходу.

Двор господина Тэ располагался рядом с бамбуковым садом. Он решил пройти через него, поскольку это был кратчайший путь к двору Шулень.

Земля под деревьями была усыпана лепестками слив, лопались набухшие почки, выпуская на волю первые листочки, а бамбуковые побеги выросли на целую ладонь по сравнению с вчерашним днем. Чистые, бледно-зелёные, они блестели, как изумрудный фарфор.

Когда он был маленький, князь Тэ учил их с братом вырезать своё имя в гладкой зелёной коже молодого бамбука. Тэ и его брат писали, и иероглифы сочились бисеринками сока, будто молодой бамбук кровоточил. Теперь те стебли выросли высоко, и порезы зажили, хотя имя Тэ ещё можно было различить в бледных линиях на бамбуковом стволе. Словно старый друг, он мягко загремел, когда господин Тэ и Старый Конь, торопливо идущий следом, прошли мимо. На мгновения господин Тэ снова погрузился в воспоминания, но на ум опять пришла Зелёная судьба. Ему было жаль, что он никак не может выбросить из головы этот меч.

Отец должен был решить проблему до своей смерти, а не оставлять её в наследство сыну.