Нежеланный брак - Джо Беверли

— Мне бы хотелось уехать из Лондона, — призналась она.

— Я вас понимаю. Мы с Элеонорой тоже провели медовый месяц в провинции, в Сомерсете.

— Меня вообще подавляет эта роскошь. Я предпочла бы жить в каком-нибудь небольшом уютном домике.

— Это очень просто устроить. Приходите к нам в гости. У нас довольно скромный дом на Лористон-стрит. И мы всегда рады гостям.

— Это звучит великолепно, — улыбнулась Бет.

Похоже, он умел находить с людьми общий язык, и вскоре она почувствовала себя свободно и непринужденно. А потом им пришлось танцевать контрданс, который вовсе не располагал к беседе.

Чуть позже, вернувшись к жене, Николас Делани сказал:

— Я думаю, тебе стоит с ней подружиться. Она очень напугана и чувствует себя одинокой.

Элеонора взглянула на новобрачную — она производила впечатление вполне счастливой женщины. Однако не доверять мнению Николаса у нее не было оснований.

— Ты понимаешь, что происходит? — спросила она.

— Нет, но все это как-то… подозрительно. Я думаю, ты могла бы помочь Элизабет скорее, чем какая-либо другая женщина. Но боюсь, уже слишком поздно.

— Ты считаешь, что они не должны были вступать в брак? — Ее вопрос прозвучал как утверждение.

— Я считаю, что они могли бы стать прекрасной парой, если бы у них было время получше узнать друг друга. — Он улыбнулся жене и поцеловал ей руку. — Мы-то с тобой знаем, что означает бросать вызов судьбе, рискуя проиграть.

Она ласково улыбнулась ему, как всегда, желая, чтобы они поскорее оказались наедине. Ей никто не был нужен на всем белом свете — кроме Арабеллы, разумеется.

— А ты не можешь поговорить с Люсьеном?

— Я уже пробовал это делать, хотя и не предполагал тогда, что все это так серьезно. Теперь ничего поделать нельзя. Они оба попали в ловушку.

Элеонора взглянула на красавца маркиза. Он производил впечатление счастливого и гордого новоиспеченного супруга, хотя она, как и Николас, знала его давно и потому смогла уловить некоторую искусственность в его поведении. Сияние, которое он излучал, было скорее похоже на защитную реакцию, чем на искреннее счастье. Это наводило на размышления. Она бросила тревожный взгляд на мужа, который всегда был для нее бесконечно привлекателен, но никогда не внушал опасений такого рода.

— Ему теперь не поможет откровенный разговор, — покачал головой Николас. — Остается надеяться, что его природная доброта возобладает над безрассудством и своеволием. К тому же я надеюсь, что он прочел те книги, которые я ему дал.

Оркестр заиграл вальс, и Николас повел ее танцевать.

— Книги? — удивилась Элеонора. — Ты думаешь, что Люсьен будет читать книги?

— Знаешь, я ведь тоже кое-что читал в своей жизни, помимо эротических романов, — усмехнулся Николас.

— Из того, что может пригодиться мужчине в первую брачную ночь? — промурлыкала она.

— Если ты вспомнишь нашу первую брачную ночь, то наверняка признаешь, что в ней не было никаких заранее продуманных элементов, — улыбнулся ее муж.

— Разве существуют книги, раскрывающие тайну женского сердца?

Они кружились в вальсе, утопая в его сладких звуках.

— Конечно. Библия, Коран и другие…

— Ты пытаешься уличить меня в невежестве? — спросила она, впрочем, без всякой обиды. — Но ведь все эти книги религиозные. Ты хочешь сказать, что порекомендовал их Люсьену?

— Мне просто не пришло это в голову, — рассмеялся он. — Если хочешь знать, я дал ему почитать Мэри Вулстонкрофт.

— Ты надеешься, что они проведут первую брачную ночь в спорах о правах женщины? — скептически усмехнулась она.

— По-моему, это было бы совсем неплохо, но я думаю, что первая брачная ночь должна быть такой, какой она была у нас, — проговорил он. — Заранее расписанная близость ни к чему хорошему не приводит. — Он вздохнул. — Я сказал Элизабет, что считаю все это праздничное торжество варварством. Думаю, нам пора уходить. Не хочу быть свидетелем того, как их поведут на заклание.

— Я бы очень хотела поскорее оказаться дома, — прошептала она.

— Я тоже, — кивнул Николас, ведя ее вниз по парадной лестнице. — Но нужно еще разобраться с появлением в городе этого Деверила. Я давно отказался от идеи мщения, но мне не нравится, что он, похоже, снова на коне. Я бы предпочел видеть его распластанным в грязи.

— И я, — искренне призналась она, вспоминая человека, который сначала пытался ее купить, а потом принудить к браку. — Но он очень опасен, Николас.

— Я тоже, — спокойно произнес он.

Бет видела, как супруги Делани уехали, и у нее возникло ощущение, что она лишилась своих единственных союзников. Мистер Бомон сдержал обещание и на свадьбу не явился. Лорд Дариус и виконт Эмли со дня на день готовились отплыть в Бельгию и принять участие в военных действиях. Бет надеялась, что по крайней мере тетя Эмма ее не покинет, хотя возлагать большие надежды на ее поддержку не стоило.

Никто не мог ей помочь в этой ситуации.

Бет осушала бокалы с шампанским один за другим. Вино помогало ей установить равновесие между собой и действительностью. Как она ни старалась отдалить этот момент, но наступило время, когда они с маркизом должны были остаться вдвоем. Герцог с герцогиней, подружки невесты и друзья маркиза торжественно сопровождали их в спальню.

В его спальню.

Бет не была готова к тому, что их первая брачная ночь для всех приглашенных превратится в увлекательное шоу. Изображение Марса и Венеры с угрожающей отчетливостью выросло у нее перед глазами, и ей захотелось провалиться сквозь землю хотя бы для того, чтобы избежать взглядов любопытных и перестать быть объектом их двусмысленных шуток. Господи, до чего же брак вульгарен!

И вот Бет оказалась с ним наедине. Алкогольный дурман растаял, и она почувствовала себя беззащитной перед лицом неотвратимой действительности. По спине у нее поползли холодные мурашки. Она в ужасе смотрела на мужа — он был таким большим, таким сильным…

— Вы действительно так напуганы, или это просто игра? — вздохнул он.

— Да, — прошептала она. — Я имею в виду, что я вас действительно боюсь.

— Возьмите. — Он протянул ей бокал красного вина. — Это поможет вам расслабиться. — Он и себе налил вина, залпом осушил бокал и снова его наполнил.

Бет надеялась, что это и вправду поможет, по крайней мере успокоит, но руки у нее дрожали, и она пролила вино на белоснежное подвенечное платье. Это оказалось последней каплей, и она не выдержала и разрыдалась.

Он обнял ее, и она долго плакала в его объятиях. Потом она яростно сопротивлялась, когда он отнес ее в постель и уложил на шелковое покрывало.