Опальный адмирал - Андрей Максимушкин

– Мы должны сегодня хоть кого-то утопить. Эй, на руле! Три румба влево! – скомандовал Аруго. Повернувшись к артиллерийскому офицеру, он негромко добавил: – Как подойдем на десять кабельтовых, переходите на бронебойные. Бейте ему под ватерлинию.

К этому времени несчастный бурландский старичок отстреливался из последней чудом уцелевшей шестидюймовки. Большого вреда от этой пушки не было. Видимо, у противника уже некому было корректировать огонь.

На сближении «Аквамарин» добился трех попаданий фугасами. После чего замолчало последнее орудие «Аревона». Однако горящий, разбитый в хлам, оседающий бортом старый крейсер флаг не спускал. Он упорно шел к конвою. На что надеялись бурланды? Неведомо.

Подойдя к противнику на десять кабельтовых, «Аквамарин» быстро добил его частыми залпами. На этой дистанции бронебойные чушки насквозь прошивали скосы бронепалубы и рвались в трюмах или при ударе о противоположный борт корабля.

Попадания не менее семи снарядов под ватерлинию фатальны. Старый крейсер лег на правый борт. Избиваемый снарядами корабль умирал медленно, неохотно. Море проникало в трюмы через многочисленные пробоины, оно мягко, нежно обволакивало и принимало в себя старого воина.

Крейсер быстро оседал. Вставшая вертикально палуба накренилась и с шумом легла на волны. Показалось выкрашенное красным суриком, покрытое ракушками и водорослями, изъязвленное пробоинами днище. Бронзовые винты застыли. Корабль умер, но еще не утонул. Перевернутый корпус дрейфовал целых полчаса.

– Живучий фермер, – заметил капитан второго ранга Аруго. – Даже жалко было расстреливать этих безумцев.

– Искрограмма пришла, – доложил старший офицер. – «Горцу» плохо. Еще одна крейсерская группа навалилась.

– Искру получили, когда мы сближались с тем упрямцем?

– Я взял на себя смелость задержать искрограмму. Буквы путались. Не мог прочитать, – словно извиняясь, ответствовал офицер, хотя в его голосе не было слышно ни капли раскаяния.

– Я сам приказал потопить хоть кого-то, – кивнул командир крейсера. – Прошу вас, в следующий раз, если не можете прочитать, отдавайте искру мне. Я сам решу, путаются буквы или нет.

Капитану первого ранга Варгу опять повезло, или не повезло. Это смотря с какой стороны глядеть. На корабле только успели исправить повреждения после боя с «Корхероном» и дали устойчивый ход в пятнадцать узлов, как на горизонте опять показались вражеские крейсера. На конвой вышла еще одна поисковая группа из броненосного и пары легких крейсеров. К ним присоединился избитый, но не сдавшийся «Корхерон».

Наперерез противнику двинулся «Красный горец». Бронепалубники шли широким фронтом, стараясь заранее парировать возможную попытку противника обойти эскорт. Приблизившись к бурландам на сорок пять кабельтовых, Грон Варг распорядился переложить руль на правый борт. Крейсер накренился, входя в поворот. При этом он пересекал курс противника. Бурланды купились и повернули, выходя на параллельный курс. Этим маневром капитан первого ранга Варг задействовал неповрежденные орудия левого борта.

Первыми огонь открыли бурланды. Они начали пристрелку из десятидюймовых концевых башен. Минут через десять прогремел первый залп «Красного горца». Распределение целей не отличалось от первого боя. «Горец» и «Искатель» вели огонь по свежему броненосному крейсеру. «Гранит» взял на себя старого знакомца «Корхерона». Легкие крейсера пока не обстреливались.

Грон Варг распорядился отстучать на «Гранит» приказ: при первой же попытке «собачек» оторваться от своих и прорываться к конвою немедленно выходить из боя и идти на перехват. Лично он так бы и поступил. Впрочем, противник, скорее всего, рассчитывал быстро подавить огнем эскорт. Шанс у бурландов был.

Постепенно крейсера сблизились до тридцати кабельтовых. На этой дистанции вражеский огонь был достаточно чувствителен. Но зато так нивелировалось превосходство врага в тяжелых орудиях.

Противник явно стремился первым делом выбить из строя «Красный горец». По кораблю вели огонь оба броненосных крейсера противника. «Собачки» азартно постреливали по «семитысячникам», без особого успеха, впрочем.

Удары десятидюймовых снарядов страшны. Уже через сорок минут после начала боя «Горец» горел. Двумя тяжелыми снарядами разрушены казематы левого борта. Кормовой мостик сбило и покорежило взрывом фугаса. Искровую рубку разнесло в хлам прямым попаданием.

Противнику тоже доставалось. На идущем во главе колонны «Нейвисе» от удара девятидюймового фугаса в барбет заклинило бортовую башню. На корме в офицерских каютах разгорался пожар. Вторую трубу распороло снарядом.

На «Корхероне» частыми попаданиями семидюймовых фугасов и осколками от близких разрывов повыбило орудийную прислугу. По противнику стреляла только носовая башня. Впрочем, корабль держался, отвлекая на себя огонь «Гранита».

Крейсера продолжали бой, несмотря на повреждения, пробоины, пожары, выбитые орудия и изрешеченные осколками трубы. «Семитысячникам» было легче, основной удар принял на себя «Горец».

Грон Варг нервно барабанил пальцами по броне рубки. Он уже не надеялся на победу и мысленно простился со своим кораблем. Командир понимал, что бой с «Нейвисом» ему не выдержать. Оставалось только драться. Драться и надеяться, что помощь придет, может быть, даже вовремя.

– Может, стоит разорвать дистанцию, пока можем? – осторожно поинтересовался штурман. Офицер непроизвольно стиснул кулаки, скрывая дрожь в руках.

– Не стоит, – процедил сквозь зубы Варг. Он сам боялся до дрожи в коленях. Боялся не столько врага, смерть не так страшна, если снаряд пробьет броню рубки, никто ничего и не почувствует. Не успеют. Он больше боялся показать свой страх своим людям. И еще страшился не выдержать и скомандовать к повороту.

Очередной снаряд с грохотом раскололся о бронепояс крейсера. Корабль содрогнулся от удара. Чувствительно, но не опасно. Броня выдержала. В который раз за этот невозможно длинный день.

Четверка броненосцев сбавила ход до шести узлов. Броненосные крейсера отбежали кабельтовых на десять и тоже сбросили скорость. Оставшиеся авизо и два «семитысячника» пытались изобразить нечто вроде дозорной линии между своими тяжелыми кораблями и противником.

Бой закончился. Неприятель держался на почтительном расстоянии от эскадры. Бурланды явно не спешили продолжить сражение. Судя по всему, им досталось сильнее, чем валузам. Ничем другим осторожность адмирала Тропана не объяснить.

На «Королевском дубе» спешно устраняли повреждения. Люди работали как проклятые. Вымотавшиеся, смертельно уставшие матросы без понукания расчищали палубы от завалов, крепили переборки, заделывали пробоины, ремонтировали орудия. Офицеры и кондуктора сами, засучив рукава, впрягались в работу наравне с нижними чинами. То же самое творилось на других кораблях эскадры. Люди использовали каждую минуту, чтоб приготовиться к новому бою.

– Время идет, – проворчал Аранг Винг, бросив короткий взгляд искоса на медленно склоняющееся к горизонту солнце.