Две дамы на гвинейской диете - Наталья Александрова

Алла поняла, что Роза заметила слежку и перехитрила ее.

Она прижалась ухом к двери и едва расслышала удаляющиесяшаги.

Выждав несколько минут, чтобы коварная Люськина племянницауспела удалиться на безопасное расстояние, Алла что было сил заколотила подвери кулаками и закричала:

— Помогите! Выпустите меня!

Немного погодя она вспомнила телевизионное выступлениеизвестного психолога, который советовал в критических ситуациях кричать не«помогите», а «пожар», потому что на такой крик люди охотнее реагируют. Набравполную грудь воздуха, она истошно заорала:

— Пожар! Горим!

Ответом на ее вопли было молчание. Видимо, хитрая Розазаманила Алку в отдаленный коридор института, редко посещаемый сотрудниками.

Скоро даже ее луженая глотка опытного учителя, умевшегосвободно перекричать сорок галдящих шестиклассников, исчерпала свои ресурсы.Алка хрипло выдала последний безнадежный вопль и замолчала. Кулаки тоже болели,отбитые о прочную дубовую дверь.

«Да, хорошие двери делали в позапрошлом веке, — грустноподумала Алла. — Это не хлипкое изделие из ДСП, которое можно проткнутьпальцем! Это натуральный дуб, от времени ставший еще прочнее!»

Она замолчала и опустила руки. Тут же на нее, как толстоеватное одеяло, опустилась гнетущая тишина и темнота. Пахло пылью, шерстью ичем-то еще, неуловимо знакомым и удивительно неприятным.

Алка не могла оставаться на месте. Ее активная натуратребовала движения, действия, а поскольку справиться с дверью или позватького-нибудь на помощь не удалось, Алла двинулась в единственном доступномнаправлении — вниз по уходящим в темноту ступеням.

Она медленно спускалась, ощупывая ногой каждую ступеньку,чтобы не свалиться в темноте и не сломать себе шею. Лестница казаласьбесконечной, спуску, казалось, не предвиделось конца, но когда Алка ужеподумала, что скоро пройдет насквозь весь земной шар и прикидывала, вспоминаякурс географии, где она выберется на поверхность — в Австралии или в Аргентине— ступеньки кончились, и она оказалась в горизонтальном коридоре.

Неприятный запах, беспокоивший ее с самого начала заточения,стал еще сильнее. Алла прибавила шагу и осторожно протянула в сторону руку,чтобы нащупать стену коридора.

Рука наткнулась на короткую жесткую шерсть.

Алка вздрогнула и отдернула руку, но поскольку ничего непроизошло, снова протянула ее в прежнем направлении. Снова почувствовавпальцами шерсть, осторожно повела рукой, пытаясь понять, что скрывает от неетемнота. Передвинув руку немного ниже, неожиданно ощутила под рукой огромныеострые зубы.

— Мама! — вскрикнула Алла Владимировна, опытныйпедагог и завуч с большим стажем, и отскочила от невидимого чудовища, налетевспиной на холодную стену коридора.

Она стояла в темноте, дрожа от ужаса и ожидая каждуюсекунду, что на нее набросится огромный зверь, и его страшные клыки сомкнутсяна горле. Ей хотелось броситься бежать, но тогда пришлось бы повернуться спинойк таящемуся в темноте ужасу и ждать, что эти огромные клыки вонзятся в затылок.Это было еще страшнее, и Алла стояла на месте, вжавшись в стену и ожидаянападения.

Однако ничего не происходило.

Алла осознала, что темнота уже не такая полная, как прежде,то ли ее глаза понемногу привыкли к мраку, то ли откуда-то издалека пробиваетсяслабый, едва ощутимый свет, и в этом слабом подобии света напротив нее блестяткруглые неподвижные глаза.

Другая женщина на месте Аллы непременно умерла бы на месте,но Тимофеева обладала железными нервами и чрезвычайно устойчивой психикой.Иначе она не смогла бы так долго проработать в школе. Понемногу преодолевприступ животного страха, она смогла думать. И первая мысль, которая пришла ейв голову, была та, что ни одно живое существо не могло бы так долго смотреть немигая. Значит, это не живое существо. Она вспомнила кабинет биологии в своейродной школе, и перед ее внутренним взором забрезжила истина. Алла, как могла,напрягла зрение и с трудом разглядела напротив себя огромную кошку с оскаленнойпастью. Она поняла, что перед ней рысь, вернее, чучело рыси, за ненадобностьюотправленное в подвал музея. В их школьном биологическом кабинете стояло примернотакое же чучело, изрядно поеденное молью и к тому же прожженное в несколькихместах сигаретой какого-то недисциплинированного старшеклассника. На подставкус их школьной рысью была наклеена табличка:

«Млекопитающее рода кошек. Распространена повсеместно влесной зоне Европы, Азии и Америки. Питается преимущественно зайцами,мышевидными грызунами, птицами».

Ниже неровным почерком того же недисциплинированногостаршеклассника было приписано:

«И училками».

Алла перевела дыхание и медленно двинулась вперед покоридору. Рысь проводила ее неподвижным взглядом стеклянных глаз.

Алкины глаза все больше привыкали к окружающей темноте, иона различала расставленные по сторонам экспонаты, за малой ценностью нашедшиеприют в этом темном и неуютном подвале. Она прошла мимо нескольких уток, мимопотертого енота, мимо аиста и барсука. Уже решив, что здесь хранятся толькообитатели средней полосы России, она вдруг увидела чучело случайнозатесавшегося в эту компанию небольшого кенгуру. После двух десятков чучел пошлацелая серия скелетов. Тут были остовы огромных рыб, птиц, различных зверей, отнебольших, не крупнее зайца, до крупных, ростом с хорошего медведя. Алла ненастолько хорошо разбиралась в зоологии, чтобы по скелету точно определитьживотное, да к тому же в коридоре было все-таки очень темно.

Хотя понемногу становилось все светлее.

Алла прибавила шаг и вскоре увидела, откуда пробивается этотсвет. Она приблизилась к двери, сбоку от которой виднелась широкая щель. Именнооттуда неровный желтоватый свет и проникал в коридор.

Прижавшись к двери, Алла заглянула в щель. Сначала ее глаза,привыкшие к темноте подземелья, не могли ничего разглядеть, однако онапоморгала, и зрение вернулось к ней.

За дверью была довольно большая почти пустая комната.Освещала эту комнату подвешенная под потолком яркая лампочка без абажура.

Посреди комнаты на невысоком гипсовом постаменте стоялскелет крупной обезьяны, а в нескольких метрах находился еще один обитательподвала. Он не был пока скелетом, не был он даже чучелом. Это был живойчеловек, даже довольно упитанный, хотя и изрядно осунувшийся и бледный.

Разглядев лицо этого человека, Алла ахнула.

Это был их с Надеждой одноклассник Илья Цыпкин, Люська, какони его называли.

Люська сидел на краю железной койки, накрытой серым байковымодеялом. На его левой руке Алла разглядела металлический браслет наручника,второй браслет был застегнут на спинке кровати.

Люська смотрел перед собой безжизненным остановившимсявзглядом. Казалось, он утратил уже всякую надежду.