Алый лев - Элизабет Чедвик

Вильгельм вошел в покои, тихо закрыл за собой дверь и сел на свой стул, тот, на котором он отдыхал после долгого дня, ожидая, пока заботы отступят от него. Но сейчас ему предстояло принять трудное решение и возложить на себя бремя ответственности за него.

— Я рассказала им новости, — произнесла Изабель голосом, в котором слышались недавние слезы, голосом, готовым в любой миг сорваться. — Этот сукин сын намерен уничтожить нас.

Вильгельм рассеянно потер место на бедре, где иногда ему чудилась боль от старой раны.

— Да, настроение его определенно переменчиво, — отозвался он.

— Откуда эта внезапная вспышка подозрительности? — поинтересовался Жан Дэрли. — Вы ничего не сделали, чтобы ее спровоцировать.

— Само то, что я еду в Ирландию, уже достаточно провоцирующе, — ответил Вильгельм. — Мейлир Фицгенри предупредил Иоанна, что его авторитет ослабеет, если мне удастся утвердить свою власть в Ленстере, и послал королю крупную взятку серебром, чтобы он держал меня подальше оттуда. Теперь Иоанн говорит, что, если я хочу туда поехать, я должен отправить к нему Ричарда.

Подвижный рот Жана скривился от отвращения:

— Вы не должны этого делать, милорд. Одного сына более чем достаточно. Это все равно, что бинтовать палец, который не ранен.

Изабель не могла больше сдерживаться и вскочила на ноги.

— Мое слово: давайте загрузим повозки и лошадей и поедем своей дорогой. Мы через неделю будем в Ирландии в безопасности, все, включая Ричарда.

Де Саквиль и Музар уставились в землю, а затем украдкой посмотрели на Вильгельма. Жан открыл рот, чтобы согласиться с ней, но ничего не сказал. Он почти всегда принимал ее сторону, но он так же почти всегда был осмотрительнее, чем она.

Вильгельм покачал головой.

— Как ты думаешь, далеко ли мы уедем, если выберем открытое противостояние? Иоанн был правителем Ирландии задолго до того, как он начал править хоть чем-то еще. Если мы будем махать своими знаменами у него перед носом, он не просто свою армию приведет в Дублин. Он хочет, чтоб мы отправили туда своих управляющих и те бы справлялись, как умеют, но для нас это плохо. Если лорд Мейлир будет продолжать в том же духе, у тебя скоро не останется земель, данных тебе в приданое. Земли необходимо обезопасить, особенно новый порт и аббатства, — он скрестил руки. — Иоанн требует к себе Ричарда. Пусть. Мое слово: нужно отправить его к нему, подчинившись приказу короля, а затем уехать.

— Нет! — Изабель заскрежетала зубами. — Я не сделаю этого. Сохрани меня Бог, Вильгельм, я не сделаю этого!

Он опустил руки:

— У тебя нет выбора, если только ты не хочешь остаться здесь, позволить Мейлиру Фицгенри проглотить Ленстер целиком и бросить земли, которые твои отец и мать оставили на твое попечение.

— Я не отдам ему ни Ричарда, ни Ленстер, — голос Изабель дрожал от переполнявших ее чувств. — Они мои. Оба мои. Я скорее дойду отсюда до Иерусалима по лезвиям ножей, чем отдам кого-либо из них адскому отродью, вроде Иоанна!

— В тебе говорят чувства, а от этого никому пользы нет, — нетерпеливо сказал Вильгельм. — Эту ситуацию необходимо обдумать. Если мы останемся здесь с Ричардом, король достигнет своей цели. Если мы уедем в Ирландию и возьмем Ричарда с собой, это даст Иоанну возможность превратить нас в преследуемых за то, что мы его ослушались. Я не дам ему возможности почувствовать удовлетворение. Ричард должен отправиться во дворец.

— Нет! — ошеломленная Изабель впилась в него взглядом.

— А ответ должен быть «да», — мрачно сказал он, — ради нашего общего блага.

— Он наш сын! Как ты можешь сидеть здесь и рассуждать об этом, как о том, стоит ли отдавать овцу на заклание или нет?! — закричала Изабель, не веря своим ушам.

Люди Вильгельма смотрели в пол, на потолочные балки — куда угодно, только не на них с Изабель. Их переживания были слишком болезненными и слишком личными, для того чтобы обсуждать их в комнате заседаний.

Он сжал свою переносицу большим и указательным пальцами:

— Мощи Господни, Изабель, неужели ты думаешь, что мне это легко? У меня сердце разрывается от того, что я должен принять это решение, но оно единственно правильное.

— Нет, не единственное, и ты это знаешь! — Изабель угрожающе махнула рукой перед его лицом. — Ты граф Пемброукский! Ради Бога, используй этот титул, если он хоть что-нибудь да значит!

Он провел руками по лицу, будто натянув маску.

— И кто дал мне этот титул? — спросил он, и его взгляд был пустым. — Можешь сделать вид, что ты храбрая, перед нашим сыном, или оставайся здесь, но Ричард едет с Томасом Сэнфордом, и ты не станешь перед этим его отъездом стенать и рыдать.

— Так помоги мне, — произнесла Изабель, дрожа от ярости. — Если с ним хоть что-нибудь случится, я буду считать тебя виновным в этом… и тогда тебе ад покажется ледяной пустыней по сравнению с огнем моего гнева!

Она вылетела из комнаты с высоко поднятой головой, в ее глазах блестели сдерживаемые слезы.

Повисла неловкая пауза.

Жан прочистил горло.

— Графиня все поймет, — произнес он с преувеличенной сердечностью.

— Посмотрим, — устало отозвался Вильгельм. — Она права. Это действительно моя ответственность, и я готов взять ее на себя. Но это самое тяжкое бремя, какое мне когда-либо доводилось нести.

Вильгельм пристально вглядывался в лицо Ричарда, пытаясь понять его реакцию. Они находились в спальне мальчиков, и он только что рассказал ему, что завтра ему нужно будет отправиться с Томасом Сэнфордом во дворец, чтобы присоединиться к старшему брату.

— Это же отличная возможность отточить твое мастерство, верно? — Вильгельм прекрасно сознавал, что фальшь в его голосе от Ричарда не укрылась и тот прекрасно понимает, что все совсем не в порядке.

— Ты хочешь сказать, что я в Ирландию не поеду? — Ричард поднял на него большие серые глаза.

Вильгельм поднял меч, с которым Ричард до этого так ловко упражнялся. Он подавал такие надежды! И все теперь зависело от прихоти короля, который уже проявил себя как человек, способный на чудовищно несправедливые суждения о людях и звериную жестокость.

— Твой предок, отец твоей матери, в честь которого ты назван, отправился в Ирландию и сколотил себе состояние из ничего, — сказал Вильгельм. — Он был хорошим солдатом и человеком чести, настоящим смельчаком, который никогда не боялся смотреть врагу в глаза. Я его встречал несколько раз, когда был молодым рыцарем, он даже приглашал меня поехать с ним в Ирландию, но я к тому времени уже служил старшему сыну короля Генриха, иначе непременно принял бы его приглашение. И кто знает, куда бы меня оттуда завела судьба?

— Ты бы узнал, какой была мама, когда была маленькой, — сказал Ричард.

Это замечание вызвало у Вильгельма удивленную улыбку.