Королева Ойкумены - Генри Лайон Олди

Владелец: Иоганн ван Седельрик, гражданин Ларгитаса.

Экипаж: 3 человека.

Количество пассажиров на борту: 11 человек.

В момент инцидента яхта выполняла рейс Хиззац – Ларгитас. Находилась в релятивистском пространстве на подходе к реперной точке 615–248 после выхода из РПТ-маневра. Экипаж готовился совершить финальный РПТ-маневр, третий в трасс-цепи.

Скорость яхты… время инцидента…

– Запись включилась автоматически в момент поступления сигнала тревоги от систем внешнего наблюдения, – бесцветным голосом автокомментатора сообщил Тиран. – Прошу внимательно следить за происходящим.

Зал моргнул, как огромный глаз, и Регина оказалась в зрачке.

В капитанской рубке яхты.

– …флуктуация класса 6P-12+. Идет на сближение. Расстояние… Скорость… Время до контакта…

За пультом – грузный бородач в форме гражданского космофлота. Космический волк? – медведь! Руки по локоть ушли в сферы управления; играют могучие мышцы, словно бородач ворочает жернова. На висках, закрывая глаза, закреплена узкая лента фасеточного полидисплея. Консоль, изогнувшаяся дугой, вспухает голосферами – те отчаянно мигают – и объемными столбиками диаграмм. Злым багрянцем наливаются огоньки индикаторов. Пульт страшен, как глубоководный монстр, встревоженный появлением соперника.

– Вольф Шассер, капитан яхты «Цаган-Сара». В настоящий момент находится в коме.

До Регины не сразу дошло, что реплика прозвучала «извне». Взяв на себя обязанности комментатора, Тиран выполнял их с педантичностью механизма.

– Вольф! – рявкает баритон из акуст-линзы. – Что там у вас?!

– Проблема, господин ван Седельрик.

– Конкретнее!

– Системы засекли опасную флуктуацию. Идет на сближение.

– Ваши действия, капитан Шассер?

– Через девяносто секунд открою огонь из волновых деструкторов. Надеюсь, это ее отпугнет или хотя бы задержит. Приступаю к экстренному разгону. Постараемся уйти через РПТ…

– Одобряю. Действуйте. Если что, немедленно докладывайте.

– Слушаюсь, господин ван Седельрик.

Капитан кривится, как от оскомины. Чернота на обзорниках, изъязвленная острыми иглами звезд, начинает мерцать. Сквозь мрак прорастают размытые сполохи; они похожи на полярное сияние. Так же горел транспарант «„Лебедю“ – 100 лет!». На пульте вспыхивают индикаторы заряда волновых деструкторов.

Огонь!

Сияние на обзорниках взвихривается яркими воронками. Миг, и от них остаются лишь флюоресцентные кляксы. Рост клякс стремительно поглощает пространство. Так они сожрут всё, и жить – летать! – станет негде.

– Господин ван…

Глаз моргает, перебрасывая зрителей в иное помещение.

– Кают-компания яхты «Цаган-Сара»…

Мягкие кресла, резные панели. Стойка бара, ряды бутылок. Седой, юношески поджарый мужчина в брюках с острыми, как бритвы, стрелками и рубашке с расстегнутым воротом – он нервно ходит из угла в угол. В бокале, который он держит в руке, при каждом шаге колышется жидкость янтарного цвета. Вот-вот она выплеснется через край.

– Хозяин яхты Иоганн ван Седельрик. Восьмой в списке самых богатых людей Ларгитаса, по версии журнала «Orbite». Совладелец трех компаний класса А-1… Впрочем, не важно. Сейчас находится в состоянии… – невидимка-Тиран взял паузу, ища подходящий термин, – аналогичном состоянию Великого князя…

– В чем дело, Иоганн? Что происходит?

Вопрос задает Леопольд Эйх, Великий князь организмики. Представлять его Тиран счел излишним.

– Флуктуация континуума.

– На этой трассе?

– Увы.

– Куда смотрят патрули?

– Под юбки диспетчершам. И в кружки с пивом.

– Что говорит капитан?

– Вольф принял все необходимые меры.

– Насколько велика опасность?

Из дальнего кресла поднимается третий мужчина: в деловом костюме, при галстуке. Окутался облаком сигарного дыма – лица не разглядеть. Не человек – вулкан на пике извержения.

– Дитер Зоммерфельд, министр финансов. Сейчас находится в вышеупомянутом состоянии…

Дядя Николаса, вспомнила Регина. Двигатель карьеры племянника-дипломата. Она никогда не встречалась с Дитером Зоммерфельдом, но слышала о «семейно ориентированном» министре – или кем был Дитер десять лет назад? – от Ника, и от его матери. Понадобилось усилие воли, чтобы отогнать иные воспоминания, куда более неприятные: Кутха, отель, кровать. Шутливая перепалка: «У меня нет талии» – «Ты врешь» – «Это правда» – «На месте твоей талии я подал бы в суд за клевету…» Воспоминания стаей волков кружили поодаль, скалили клыки, но близко не подходили. Странное дело, подумала Регина, злясь на себя. Мне легче вспоминать «гостеприимный» хутор, сеновал с мамонтами и лучевик в руке отца. Ник, катись в тартарары. И семейку свою золотую прихвати. Я тебя забыла. Забыла в снегах Кутхи. Навсегда. Время, что ты делаешь с нами?

– Не паникуйте, Дитер. Вольф знает свое дело.

– Надеюсь.

– Черт знает что! – вмешивается пижон, манерный не по годам.

– Не кричите!

Назло хозяину яхты пижон повышает голос:

– Скоро нам придется красться через космос на цыпочках!

– Эрик ван Рюкке, глава управления по связям с общественностью при кабинете министров Ларгитаса. Найден мертвым на пороге кают-компании. Причина смерти: нервное и физическое истощение организма.

– Без паники, Эрик!

– Дайте обзор! Мы должны видеть, что происходит!

– Я просто не хотел вас беспокоить…

– Дайте обзор!

– Не кричите…

Обзорник выдвигается прямо из стены. Его залило радужной пленкой – та идет разводами и пятнами, пульсируя, как живая. В воздухе висит тончайший, едва уловимый ухом звон – космос полнится комарами, жаждущими крови.

– Нам не уйти!

– Прекратите…

– Внимание! Начинается атака флуктуации. Возможно, здесь кроется ключ…

Пленка на обзорнике вспухает пунцовыми гнойниками. Лопаясь, они извергают острые лучи света. Регине показалось, что лучи пронизывают ее насквозь, не встречая сопротивления. Справа под потолком кают-компании возникает «окно», в котором стремительно бегут колонки цифр, пляшут диаграммы, змеятся кривые графиков. Плотность энергопотока, интенсивность излучения в различных областях спектра, волновой резонанс… Наверняка эти данные многое сказали бы космологам: физикам и форономам. Но профессиональные знания Регины лежат в совершенно иной области.

В кают-компании тем временем начинается вакханалия. Хозяин яхты в экзальтации взмахивает бокалом, забрызгав окружающих. На это никто не обращает внимания. Леопольд Эйх отплясывает боргосскую тарантеллу, «аккомпанируя» себе голосом: «Тран-ца-цан-ца-трум-па-пан-ца!» – фальшивя и не в такт. Мастер связей с общественностью в буквальном смысле рвет на себе волосы: