Второй шанс для попаданки - Сусанна Ткаченко

— Но у меня же нет рогов с копытами.

— Неважно, зато есть интуиция.

— Но почему ты мне об этом не сказал и когда начал подозревать?

— Подозревать начал давно, ещё прошлой зимой, когда просто не смог забыть тебя, несмотря на то, что ты пыталась копаться в моей голове. А укрепился окончательно, после того как ты ушла от меня в Лазурном. Я просто с ума сходил от тоски. Ну а не говорил, потому что сам боялся ошибиться и не хотел обнадёживать тебя раньше времени…

— А что было бы, если бы мы не оказались истинной парой? Что означали слова Духа, про назад дороги нет?

— Он имел в виду, что в озеро можно войти только один раз в жизни, и, если ты ошибся, второго шанса узнать, истинные ли вы, уже не будет. Нам бы выдали на выходе обычное свидетельство о браке и навсегда закрыли дорогу к Священному озеру.

Я всё-таки стукнула его кулачком по плечу, небольно.

— Прохиндей эгоистичный!

— За что? — возмутился Люк.

— Вот смотри-ка. Ты обрекал меня на неискупнуться в озере с истинным, даже не спросив. Вдруг мы бы не оказались той самой парой? А ты отобрал у меня шанс. Не смей больше упрекать меня в том, что я принимаю самостоятельные решения!

— Уела! Каюсь. Но как же всё-таки повезло, что именно я твой истинный.

— Конечно тебе повезло…

— Да не мне повезло, а Магону! Ибо только я смогу проконтролировать твою жажду причинять добро и наносить пользу. А попался бы какой-нибудь хлюпик, и вила бы ты из него верёвки.

Я стукнула его ещё раз.

— Ладно, я просто шучу. Со мной такое бывает, когда я счастлив, — он нежно-нежно поцеловал меня. — Что-то ещё осталось неясным для тебя, или можно приступать к первой брачной ночи?

— Что мы будем делать дальше?

— Тебе глобальный план или на ближайшие десять лет?

— Ого! У тебя есть план на десятилетку? Давай его.

— Мы закончим УМИЖ, летом ты поступишь учиться дальше в столичную академию, но перед этим мы официально заявим о себе, потому что жить ты будешь дома с мужем, никаких больше общаг. Через три года ты закончишь академию, и мы начнём делать наследника, потому что будущий правитель должен быть примерным семьянином.

Он улыбался и говорил шутливым тоном, но я не обманывалась, именно таков и был его план.

— Слушай, а я ещё забыла спросить. Мы теперь будем слышать друг друга на расстоянии? Чувствовать боль? Ещё какие-то новые возможности появятся?

— Ничего такого, мы даже сможем ссориться, ругаться, обижаться, но никогда не сможем полюбить других и точно не будем изменять друг другу.

— Ну и замечательно! Давай-ка в душ и займись исполнением супружеского долга, муж мой.

— Как прикажешь, моя госпожа. Только в душ идём вместе.

Он подхватил меня и встал с кресла прямо со мною на руках.

Знаете, вторая по счёту первая брачная ночь разительно отличалась от первой. Наверное, потому что Данькин папаша не был моим истинным, первую я совершенно не помнила. Мне кажется, мы даже заснули, не раздеваясь, утомлённые бесконечными конкурсами и криками «горько».

Эту же ночь я запомню на всю жизнь из-за щемящей нежности, полного доверия, царящего между нами, и чувства, что, наконец-то, я цельная. Непередаваемые ощущения, скажу я вам. В этот раз моя энергия устремилась в Люка, как будто только этого и ждала.

Мы проснулись ближе к полудню. Давненько я столько не спала.

— Доброе утро, счастье моё! — сказал Люк, целуя меня в губы. И знаете, что? Мысль, что зубы-то нечищены, проскользнула и улетучилась. А ведь раньше я всегда возмущалась, когда видела такое в фильмах или читала в книгах. Оказывается, я и не любила никогда раньше.

И тут мой взгляд упал на татуированную грудь мужа, где не было светящихся букв «СЛ». Медленно перевела взгляд на свою, там тоже не было ничего, и, подскочив, завопила:

—Лукас! Лукас! Где? Мне что? Всё приснилось? — это была паника.

Люк смеялся в голос, пытаясь вернуть меня в лежачее положение, я отбивалась.

— Стефа, успокойся, вот смотри, — сказал он, наконец, зафиксировав меня и проводя моей рукой над своим сердцем, — видишь? Всё на месте.

Буквы действительно проявились, потом он провёл своей рукой над моим сердцем — и с приятной щекоткой они проявились у меня.

— Знаки навеки отпечатаны на наших сердцах, но зачем их делать достоянием общественности?

Действительно, очень удобно, успокоившись, решила я. Никакой печати на лбу, как муж и обещал.

В этот раз, когда мы спустились в холл, я и с прислугой познакомилась, и дом после завтрака рассмотрела, и даже по поместью прогулялась. Представляю, что вчера обо мне подумали: высокомерная ледышка, которая не улыбнулась и слова никому не сказала. Но ничего! У меня в запасе теперь века, чтобы исправить мнение о себе.

Не знаю, что нас ждёт дальше, но вместе мы всё преодолеем.

6 лет спустя. Лукас Фаерхот.

Мой ураган влетел в кабинет со словами:

— Лукас! Беда! Надо что-то делать!

Я привычно подхватил жену на руки и усадил к себе на колени.

— Стефа, успокойся, тебе нельзя сейчас нервничать. — Животик был пока маленьким, но под руками чувствовался. — Расскажи спокойно, в чём дело?

— Данька женится! Это катастрофа!

— Почему же?

— Ему скоро тридцать четыре, а вдруг он окажется диким через шестнадцать лет?

— Милая, помнишь, мы об этом говорили? — я погладил жену, успокаивая. — Ты не лезешь решать все проблемы.

С беременностью эмоциональность жены просто стала зашкаливать.

— Но это же Даня! Мой сын! — она начала всхлипывать. Плохо, очень плохо. Не выношу её слёз. — А вдруг внуки останутся одни, без отца, они же будут ещё совсем маленькие.

Всхлипы перешли в рыдания. С этим надо срочно что-то делать.

— Ну, может, он и не окажется…

—Что? — рыдания вышли на новый уровень. — Как не окажется? Я что, переживу своего сына?

— Стефания! Очнись! — пришлось её встряхнуть. — Как бы то ни было, твой сын — взрослый мужчина. Ты должна принять его выбор и не пытаться что-то исправить. У него своя жизнь, которую он должен прожить на Земле до пятидесяти лет, как и положено.

— А он точно окажется диким? Скажи, что точно, — рыдания резко стихли, и она пытливо заглянула мне в глаза.

— Ох, милая, по всем признакам окажется, — лучше ей сейчас говорить только то, что она хочет слышать. Да, признаюсь, я подкаблучник и горжусь этим.

— Значит, поедем на свадьбу через два месяца! — настроение полностью сменило полярность. — Как думаешь, беременная женщина шестидесяти лет никого не удивит?