Фалько - Артуро Перес-Реверте

– Рад снова вас видеть здесь.

– И я рад, что ты меня видишь.

Он старался не думать. Или, вернее, старался не думать о том, о чем думать нельзя, и переключиться на другое. Например, сказал он себе, поправляя узел галстука и обводя зал взглядом, как извлечь собственную и немедленную пользу из того, что в радиусе его действия могли предложить незанятые женщины. Грета Ленц и ее муж – заметив Фалько при входе, немка слегка ему кивнула – сидели за столиком в глубине с двумя белобрысыми, незнакомыми Фалько субъектами, один из которых был в мундире Люфтваффе. Доступ, стало быть, verboten[27]. По крайней мере, пока супруг рядом. Поэтому Фалько продолжал обозревать окрестности. И тут увидел Лисардо Керальта.

Полковник Гражданской гвардии, шеф полиции и службы безопасности, тоже его заметил. Он был в штатском и сидел у другого конца стойки вместе с несколькими элегантными господами. Двоих Фалько знал, хоть и не близко – маркиза де Чего-то Там, владельца огромных угодий у португальской границы, и галисийского коммерсанта, поставлявшего мясные консервы в войска Франко. Вся компания смеялась, пила и дымила сигарами. Когда Фалько встретился взглядом с Керальтом, тот, смочив в анисовке кончик «гаваны», приподнял рюмку и шутовски поклонился. Потом сделал глоток, поставил рюмку и направился к Фалько.

– Ба-ба-ба… Кого я вижу… Питомец нашего Вепря.

Мясистые бледные губы улыбались, но лицо оставалось мрачным, и глаза смотрели с угрозой. Фалько отметил все это, пока полковничья туша грузно умащивалась на соседнем табурете. Золотой перстень с крупным голубым камнем сверкал на левом мизинце с заботливо отращенным ногтем. Интересно бы знать, мелькнуло в голове у Фалько, что он им делает.

– Мы с вами еще не беседовали с глазу на глаз, – сказал Керальт.

Фалько пригубил коктейль и сейчас же затянулся сигаретой.

– Да не о чем нам беседовать, – ответил он, выпустив эти слова вместе с дымом.

– Ошибаетесь. Я подумывал пригласить вас к себе официальным порядком, но вы ведь наверняка юркнете под крылышко своего адмирала… А мне сейчас конфликты без надобности. Сейчас, – повторил он. – Но уверяю вас: рано или поздно мы поговорим.

– Звучит угрожающе.

– Да ну что вы… Не входило в мои намерения.

– И о чем же вы хотели поговорить?

Керальт пососал свою сигару. Потом оглядел наросший столбик пепла и опять пососал.

– О женщинах, разумеется. О чем же еще?

– О каких именно?

Керальт взирал на него, не скрывая злой насмешки. И был очень уверен в себе. В своей силе и власти.

– Вам, наверно, уже рассказали, кто такая на самом деле Ева Ренхель?

– Никто ничего мне не рассказывал.

Толстые губы раздвинулись в злорадной улыбке.

– Зачем же лгать? Разумеется, рассказывали. И все вы прекрасно знаете. Мне интересно только давно ли? Этот вопрос в числе прочих хотел бы вам задать. И задам, разумеется, когда представится к тому возможность. В обстановке более располагающей… Интимной, я бы даже сказал…

Фалько не ответил. Он вел взглядом по выстроенным на полках бутылкам.

– Вам в самом деле неинтересно, что мы с ней делаем? – допытывался Керальт.

Фалько продолжал бесстрастно созерцать ряды бутылок по ту сторону стойки. Однако бесстрастие это было напускным. Он размышлял о том, с каким бы наслаждением разбил одной из этих бутылок рожу, нависавшую рядом. Забил бы ему его сигару в самую пасть.

– Как она провела всех, а? Вас, вашего многомудрого адмирала… Фалангистов. Всех оставила в дураках.

Фалько щелчком сбил пепел с сигареты.

– Зря время теряете со мной, – сказал он, показав подбородком на спутников Керальта. – Вернитесь к своим делам.

– Обштопала она вас, выставила полными олухами и вас, и вашего Вепря… Дали себя обвести вокруг пальца красной потаскухе… Русской шпионке…

Фалько развернулся к нему на вертящемся табурете. Он чувствовал, как напряглись мышцы, готовясь к атаке. Но знал, что атака невозможна. Не здесь. Не сейчас. Слишком много людей вокруг. И потому проглотил свою ярость, как полную с верхом ложку желчи.

– Вы пришли меня провоцировать, полковник?

Лицо его окаменело, и это не укрылось от внимания Керальта. Мгновение тот смотрел на руки Фалько, словно пытаясь понять, следует ли их опасаться. Но всего лишь мгновение. Собственная мощь и людное место, конечно, успокоили его. Прибавили скотской уверенности в себе.

– Мы сейчас узнаём много интересного об этой даме, – медленно сказал он, с хорошо рассчитанным злорадством произнося каждое слово. – Благодаря нашим французским друзьям и тому, что мы всегда платим аккуратно и вперед, ибо даром только птички поют, мы получили довольно обширное досье, а в нем… Рассказать, что в нем?

– Делайте, что хотите.

И Керальт захотел. И принялся рассказывать. Несмотря на свою молодость, Ева Ренхель – она же Ева Неретва – была опытным советским агентом-нелегалом. Отец ее был русский, антикоммунист, в свое время высланный за границу, а мать – испанка, преподававшая в Лондоне литературу. Судя по всему, с отцом у Евы отношения не сложились, и она переметнулась на другую сторону. Еще студенткой вела коммунистическую пропаганду среди матросов. Девушку заметили. Девятнадцати лет она отправилась в СССР, где была завербована НКВД, прошла курс подготовки и по возвращении в Париж внедрилась в круги белой эмиграции, работала успешно и попала в Управление специальных операций. А Фалько, наверно, хорошо известно, чем оно занимается. Не последнюю роль сыграла Ева в том, что несколько видных троцкистов были похищены во Франции и тайно вывезены в Москву, где получили по заслугам в подвалах Лубянки. Когда же заварилась каша в Испании, Еву в составе первой небольшой группы агентов под командой Павла Коваленко отправили сюда. Пять месяцев активной работы.

– Вот, – заключил Керальт, – вот какую жемчужину привезли вы нам из Аликанте.

Фалько докурил. И теперь очень медленно и обстоятельно гасил окурок в пепельнице, прежде чем задать вопрос:

– Что вы с ней делаете?

Полковник от его любопытства пришел в восторг. Он расхохотался грубо и язвительно, уронив себе на пиджак пепел с сигары.

– Хотите знать? Вам интересно, что мы с ней делаем?! А вот что – я отдал ее в самые лучшие руки, доверил терпеливым, спокойным мастерам своего дела. Вдумчивым, опытным, умеющим добиваться, чтобы каждый их клиент рассказал обо всем, что сделал, а если надо – и о том, чего даже и не думал делать. Я приказал не торопиться и вытянуть все, что смогут, – имена, явки, связи, – прежде чем отправить эту свинью на бойню. Вот этим они сейчас и заняты. Играют в вопросы и ответы, как на радиовикторинах.

– А где ее держат?