Сердце василиска - Полина Флер

Поэтому едва не закричала, когда темная фигура шагнула прямо на меня.

А потом все-таки вскрикнула, но уже от радости.

Это был Дитер!

Я бросилась к нему, но остановилась на полпути, все еще не в силах поверить. Неужели он? Не морок? Не кто-то другой?

— Это правда ты? — негромко спросила я, едва удерживаясь на подкашивающихся ногах.

— А это — ты? — эхом отозвался Дитер, неверяще глядя на меня.

Очков на нем не было, и на бледном лице застыло озадаченное выражение.

— С утра была собой, — уверила я его, но на всякий случай оглядела себя, потом хотела ущипнуть себя за запястье, но не стала.

Мне не хотелось, чтобы сон заканчивался. Хотя место выглядело жутковато, зато я видела Дитера — живого и невредимого, только слегка растерянного и измотанного. А в остальном он был в полном порядке.

— Я тоже был собой, — проговорил мой генерал, хмуря брови. — По крайней мере, с утра. А потом… нет, я совершенно ни в чем не уверен.

— И я не уверена…

Тогда он шагнул ко мне. И прежде чем я успела что-либо сказать, наклонился и поцеловал в губы.

Я пискнула, но в ту же секунду меня обдало теплом. Этот поцелуй…

Терпкий, сладостный, такой знакомый… Я расслабилась, растворяясь в ласке, смежив веки и не думая ни о чем, всем телом и душой отдавая себя во власть этих манящих губ, этих сильных рук, этого — одного на двоих — биения сердца.

Это был он, мой генерал! Пусть во сне, но зато таком осязаемом.

Словно наяву.

— Ну вот, — прошептал Дитер, нехотя отрываясь от поцелуя. — Теперь я убедился.

— И я… — шепнула в ответ, заглядывая в его лукавые глаза с искрящимися золотыми точками. — Тоже убедилась… Я так боялась, что потеряла тебя навсегда.

— А я боялся потерять тебя, — вздохнул мой генерал и посмотрел сияющим взглядом.

В нем было столько любви, столько нежности, что мое сердце забилось взволнованно и сладко, и я взяла в руку его шершавую ладонь.

— Дитер, ты помнишь, что произошло? — срывающимся голосом спросила я. — Тебя ведь взяли в плен, когда я находилась буквально в нескольких шагах…

— Взяли в плен?! — Генерал бы явно разгневан. — Какой бред! Никто и никогда не брал в плен василиска! Это невозможно!

Я приподняла брови. Неужели он ничего не помнит?

— Пожалуйста, вспомни, — мягко попросила я. — Была битва, на тебя напали…

Супруг раздраженно играл желваками, но озадаченность с его лица не пропала. Тогда я заметила несколько черных пятнышек на его белоснежном кителе и коснулась их пальцами:

— А это что такое? Ты помнишь?

Он опустил взгляд вниз и поскреб одно из пятен ногтем.

— Похоже на деготь. Сегодня же прикажу Гансу тщательно вычистить мой китель!

— Боюсь, ты его не найдешь, — грустно улыбнулась я. — Ты столь же далек от Ганса, сколь и от меня. Ты помнишь битву?

Дитер все еще хмурился, задумчиво потирая пятно. Потом медленно ответил:

— Припоминаю… Вроде бы объявили, что неподалеку от лагеря видели черных всадников… мы собрали отряд… поскакали туда… все как в тумане!

— Все правильно, дорогой, — подтвердила я, поглаживая его ладонь. — Только они сами напали на лагерь. И мы сражались так доблестно, как только могли.

— Что значит «сражались»? — вспыхнул генерал, отстраняясь от меня и оглядывая с макушки до ног. — Надеюсь, ты не навредила себе и ребенку?!

— О, нет-нет! — успокоила его я. — Все хорошо, не волнуйся, любимый! Со мной все хорошо. А вот с тобой…

— А что со мной?

— Ты разве не помнишь, как черные всадники забрали тебя в Черное Зеркало?

Дитер молчал, наморщив лоб. Я ждала, заглядывая в его лицо.

— Ничего не помню, — наконец признался он. — Говоришь, меня взяли в плен? С помощью какой-то магии?

— Уверена — очень сильной магии! Понять бы только, как тебе помочь, как найти тебя… А ведь ты даже не осознал, что это сон…

— Разве? — криво усмехнулся Дитер, озираясь по сторонам. — А выглядит так достоверно…

— Конечно, сон, — убежденно сказала я. — Ведь ты не знаешь, как очутился здесь, не так ли?

— Меня кто-то позвал… — неуверенно ответил Дитер. — Я был в темном месте… ничего не помню о нем, но потом услышал голос и проснулся. Такой тоненький голосок… кажется, детский.

— Детский?!

— Похож на голос маленькой девочки.

— Тея, — прошептала я и ласково погладила себя по животу.

Зародившееся там тепло убедило меня, что нашу встречу действительно устроила маленькая Оракул.

— Она связана с нами обоими, любимый, — сказала я. — Она крепнет. И позволяет нам видеться, даже когда мы в разлуке… хотя бы во снах…

— Я бы отдал все, чтобы это не было сном, — вздохнул Дитер и снова обнял меня.

Я потерлась носом о ткань его кителя:

— И я, дорогой. Я тоже… Если бы знать, где ты находишься сейчас!

— Если это сон, я обязательно разузнаю все к следующему разу, родная, — пообещал генерал. — Только бы ты приснилась мне еще.

У нас было два обоза, на которых разместилось пятнадцать рулонов лучшего альтарского шелка, десять рулонов атласа, четыре вида креповой ткани, пять рулонов тафты и пять — органзы, а также множество кружев всех сортов и расцветок. Не то чтобы мы хотели действительно распродать весь товар, но если альтарцы собираются в дорогу, их трудно остановить.

— Эй, Ганс! — услышала я голос капитана Фа со второго обоза. — Возьми вожжи! Твоя очередь!

Мы приостановились, я вытащила походную фляжку и сделала пару глотков. Вода оказалась теплой и невкусной, который день жарило солнце, а в Кентарии не так много родников, откуда можно было бы набрать питьевой воды.

Отправились вчетвером. Во главе нашего скромного отряда стоял Ю Шэн-Ли. Посол прямо сказал, что меня он ни в какую разведку не отпустит, — или с ним, или через его труп. Я спорить не стала, с Шэном было спокойно и хорошо. Ганса я тоже знала давно и к его кандидатуре претензий не имела. Сложнее вышло с капитаном Фа…

Он вызвался добровольцем, и, конечно, у меня не было повода заартачиться. В конце концов, моей была только идея, а состав группы утверждал главнокомандующий Е Бо-Джинг. Да и что плохого я могла сказать о капитане? Что он придирался ко мне в начале нашего знакомства? Это по-детски смешно, да и в последние дни никаких придирок я не замечала. Да, он играл в «пьяную» катарангу, был не прочь поучаствовать в драке и смотрел на меня весьма странно, будто изучая. Но, как говорится, взгляд к делу не пришьешь, а для армии в ближайшее время Фа Дэ-Мин оказался практически бесполезен: ходил он уже без трости, но слабость и головокружение еще давали о себе знать.