Одноклассники - Хельга Графф

Мое послание оказалось большим. Я постаралась объяснить ему свои чувства. Написала, что люблю Ефима и хочу быть с ним и что он, Алексей, непременно найдет свою любовь – женщину, с которой сможет, наконец, построить свои отношения. Просила не обижаться и заверила, что мы навсегда останемся с ним друзьями. Молчание длилось неделю. «Посеешь ветер – пожнешь бурю», и буря не заставила себя долго ждать.

Меня поразили перемены в его поведении. От его интеллигентности не осталось и следа! Он обвинял меня во всем: в моем нечутком отношении к нему, в его неудавшейся личной жизни и во многом другом. «Никогда не думал, Ольга, что ты сможешь вот так просто меня предать! Все вы женщины одинаковы. Стоит вам встретить богатого мужика, и вы сразу же забываете обо всем на свете! Ты никогда меня не ценила и не любила, теперь, наконец, я это понял, а вот я любил тебя всю свою жизнь! Именно поэтому, дожив почти до пятидесяти, так и не смог найти свою вторую половинку, потому как по наивности считал, что эта половинка – ты. А еще я понял и почувствовал, что ты не любишь детей. Если бы ты их любила, как и меня, ты никогда так безжалостно не избавилась бы от нашего ребенка. Именно теперь я понял, что ты не такая, какую я знал и любил. Ты жестокая, лживая женщина и тебе не дано понять «души моей порывистой нюансы». Я очень жалею, что потерял столько лет, надеясь устроить свое счастье с тобой. Хочу сказать, что на Ефима ты зря надеешься. Он человек богатый, и у него свои «тараканы» в голове. Если ты думаешь, что у вас это на всю жизнь, сильно ошибаешься! Больше, чем на год, бабы у Фимки не задерживаются. А я верю, что у меня будет семья, непременно будет! Только очень жаль разочаровываться в человеке, но как говорят французы: се ля ви (c‘est la vie) – такова жизнь. Надеюсь, что больше не услышу о тебе никогда. Очень сожалею, что познакомил вас, какой же я дурак! Алексей».

Ну что можно сказать о таком послании? Шизофренический бред больного человека! Я не ценила его, когда нет конца и края веренице женщин в его жизни. Я обманула его, в то время как он, обманывая меня, уже жил с подружкой, ожидающей от него ребенка, и собирался на ней жениться. Я безжалостно избавилась от нашего малыша, когда он спокойно отшил нас ради новой семьи. Предала потому, что полюбила человека несравненно лучше и благороднее, добрее и великодушнее, чем он. Вот в чем, по его словам, заключалась моя вина. Он даже не понимает, что иногда такое случается, когда любят не за деньги, а за душу и человечность. Ему такое понимание просто недоступно. Это письмо, несмотря на его бредовость, меня поразило и задело. Человек ничего не хотел понимать в принципе. За собой никакой вины не чувствовал и не мог взять в толк, что именно его действия привели к такому печальному для него результату. Разве можно найти с ним какое-либо взаимопонимание? Да никогда! Настоящий махровый эгоист, не считающийся с чужими чувствами.

Мне он не нужен, и абсолютно все равно, что он обо мне думает! Я даже не обиделась на его оскорбительные слова, мне стало жаль себя, что столько лет, не считаясь ни с чем, любила этого шизика, который не достоин не только моей любви, но и моего мизинца. Его дурацкое обличительное письмо посылать Ефиму не решилась, чтобы не расстраивать его. Просто в двух словах рассказала, что и как. Дело сделано, и возврата к прошлому нет!

В один из очередных приездов ко мне я познакомила Фиму со своей семьей: дочерью и зятем. Ребята ему очень понравились, и он спросил, обращаясь к дочери:

– Элечка, я могу считать себя дедушкой, ты разрешаешь?

– А почему бы нет, Ефим Григорьевич, хотите быть дедушкой – будьте им! – засмеялась Элька.

До родов ей оставалось еще несколько месяцев.

С моим зятем, не говорившим по-русски, спокойно изъяснялся на немецком, кроме того, знал еще пару иностранных языков. Симпатия получилась взаимной. Когда он уехал, Элька сказала:

– Мамочка, я так рада за тебя! Он такой классный дядька! Наконец-то ты будешь счастлива и, по-моему, он тебя очень любит.

– Спасибо, моя хорошая! Я рада, что мой друг тебе понравился. Ты еще не знаешь все его положительные качества. Он редкой души человек. Когда мы соединимся с ним, его дочь будет жить с нами, так что у тебя появится маленькая сестренка. Она чудесная малышка.

– Это здорово! Всю жизнь мечтала о сестренке или братишке!

Я обняла мою девочку, погладила ее круглый, как шарик, животик. Под моими ладонями крошка стала проявлять активность и забарабанила маленькими ножками, как будто хотела поскорее оказаться на свободе и присоединиться к нашей беседе.

– А как с Алексеем? Ты уже рассталась с ним? – спросила дочь.

– Да, мы разошлись, но я благодарна ему. Без него мы бы не встретились с Фимой!

– Но ты же столько лет его любила, не тяжело было вот так всё закончить?

– С ним, Элечка, всё равно жизни бы не получилось, не тот он человек и это особенно видно, когда сравниваешь его с Ефимом. Вроде и возраст один, а получается – земля и небо.

Потом мы говорили о моем муже, ее приемном отце, и пришли к выводу, что надо готовиться к худшему, потому что болезнь прогрессировала с каждым днем и дела были уже совсем плохи. Ну что же поделаешь, раз складывается так жизнь. Мой муж счастливый человек, потому что на старости лет оказался в хороших руках и жизнь его со мной прошла как у Христа за пазухой. Мне, в отличие от него, повезло меньше. У Левы был крайне сложный и склочный характер, в котором довольно часто доминировал деспотизм. Неоднократно я порывалась уйти от него, но каждый раз он возвращал меня, обещая измениться и клянясь, что не представляет свою жизнь без меня. Временами это был идеальный человек, настоящий ангел, и мы говорили с ним на одном языке, настолько сильными были притяжение и взаимопонимание. Но часто ангел превращался в дьявола, и ничего поделать с этим я не могла! Долгие годы жила под прессингом, но чем старше он становился, тем меньше шансов у меня было оставить его, поэтому, наверное, я всегда мечтала, чтобы рядом со мной по жизни шел спокойный, уравновешенный человек, и в конце концов вытянула счастливый билет. Левушке не о чем было сокрушаться, хотя, понимая, что скоро уйдет, он сожалел лишь о том, что расстается со мной навсегда.

И все же, какой бы он ни был и как бы ко мне ни относился, когда я думала о нем, всегда переживала и плакала. После пятнадцати (пусть и трудных!) лет брака потерять близкого человека очень и очень тяжело. Увы, нас не готовят к встрече со смертью, как это делают за рубежом. Там привыкают к этой неизбежности, потому что каждая проповедь говорит о том, что со смертью наше существование не заканчивается, а просто переносится в другой мир, поэтому иностранцы очень спокойно относятся к этому явлению. Для наших людей – это всегда огромное горе, с которым они справляются с большим трудом. А ведь если бы психологическая подготовка длилась годами, тогда, возможно, пережить трагедию было бы намного легче.

За границей мне лишь однажды удалось побывать на траурной церемонии. Умерла наша соседка, очень пожилая дама, которая в последние годы страдала от рака. Панихида прошла как спектакль. Священник говорил, что жизнь продолжается и покойницу ждут райские кущи. Все в зале хором пели псалмы XV века, а под конец церемонии, по-моему, уже и забыли, что присутствуют на похоронах. Никакого ощущения невосполнимой утраты, горя и боли. Безмятежное спокойствие и полное умиротворение. Все знали, что изменить ничего нельзя, поэтому принимали это как должное. Я была поражена происходящим. В России каждые похороны – трагедия, с которой наши люди никак не могут смириться.