Главный противник. Тайная война за СССР - Николай Долгополов

Спец по немирному атому

Многое в нашей современной жизни подвергается переоценке и переосмыслению. Так и деятельность Фишера, работавшего в США под именами Кайотиса, Гольдфуса, Коллинза, Марка, Арача и т. д., попытались свести к роли радиста, почтового ящика, изготовителя фальшивых документов. Хорошо хоть не подвергали сомнению его мужество, проявленное после ареста в 1957-м. Но тут уж трудно было поспорить. Человек, назвавшийся полковником Абелем, не назвал американцам ни единого нужного им имени.

И чтобы понять, что свершил разведчик в Штатах, я перечислю лишь основное из им сделанного. Во-первых, он успешно, особенно в первые годы пребывания, начиная с 1948-го, руководил довольно разветвленной сетью тех, кого в США потом окрестили «советскими атомными шпионами». Это и было главнейшей задачей его нелегальной резидентуры.

Во-вторых, в Москву не только из Нью-Йорка, но и с побережья шли сигналы о передвижении боевой техники США. Теперь, когда угроза военного конфликта сведена до случайности или до минимума, это не выглядит столь серьезно, как в годы холодной войны, когда военный конфликт между бывшими союзниками мог разгореться по любому поводу, да и без повода.

Далее, наш герой был на постоянной связи с советскими разведчиками — нелегалами, осевшими в Латинской Америке. Прошедшие школу кровавой партизанской войны нелегалы Гринченко, Филоненко, Африка де Лас Эрас были готовы в любую минуту по команде резидента Марка взорвать с помощью завербованных ими местных груженые оружием железнодорожные составы и военные корабли США, разгорись вдруг Третья мировая.

В-четвертых, Марк воспользовался знанием немецкого, и установил связи с немцами — эмигрантами, сражавшимися еще с Гитлером и обосновавшимися на Востоке Соединенных Штатов. А среди них были и известные боевики, к тому же получившие доступ к секретной информации, которой они с резидентом Марком щедро делились.

Однако именно атомная разведка оставалась целью наиглавнейшей. Тонны книг, и килограммы моих тоже, написаны о подвигах американской группы «Волонтеры», возглавлявшейся будущими Героями России Моррисом и Лонной Коэнами. Это Лона вывезла еще в годы войны из городка Альбукерка в далекий от него Нью-Йорк наисекретнейшие материалы из атомной лаборатории Лос-Аламоса. Их передал ей неведомый юный физик-американец — оперативные псевдонимы Млад и Персей. Но мало кто знает, что благодаря приезду 14 ноября в США из Канады некого американского гражданина Эндрю Кайотиса работа «Волонтеров» по добыче атомных секретов возобновилась. Тут новому резиденту по имени Марк пришлось сразу же проявить не всем членам группы понравившуюся решительность. Хорошими ребятами были Коэнами — азартными, особенно Лона, решительными, мужественными, иногда даже чересчур. И Марк понял: необходимо подстраховаться. Всю связь с атомными агентами, в том числе и с наиценнейшим Персеем — Младом, замкнул на себя. Легкие отголоски той ревности я почувствовал в разговоре с Моррисом Коэном в 1994-м. Но Марк в конечном итоге оказался прав. Коэнов срочно пришлось вывозить из США сначала в Мексику, а потом длинным окольным путем в Москву. И Млад вдруг закапризничал: война закончилась, атомный паритет установлен. Ведь русские взорвали в 1949-м — во многом и благодаря ему — свою атомную бомбу. И он решил отойти от дел. Да и в мире все больше говорили о диктаторстве дядюшки Джо — Сталина, а тиранов тогда все еще юный Персей ненавидел.

И снова Фишеру пришлось выступить в роли уговорщика. Тут было еще сложнее, чем с капризным, однако все же своим Капицей. Резидент Марк убеждал, настаивал, по-человечески просил юного физика, «ты же ценнейший агент», поработать на русскую разведку еще год-другой. И уломал. Вскоре Персей исчез, чтобы за год-полтора до смерти всплыть уже в английских водах под настоящим именем американского физика Тео — Теодора Холла и в 1998 году оставшегося верным другом страны, некогда звавшейся СССР. Он умер от рака, не сказав и толики того, что знал. А Младом оказался лишь потому, что начал по собственной инициативе сотрудничать с прозвавшими его так русскими товарищами в 17 лет. Таким был этот мальчик — гений, которого в школьном возрасте призвал для работы над атомной бомбой в Лос-Аламос сам Оппенгеймер. Великий физик и большущий друг Советского Союза, ни единого атомного секрета стране Советов, как сейчас подтверждено, так и не выдавший. И вот этого необычного, не от мира сего паренька, ходившего по лаборатории Лос-Аламоса в нарушение всех норм в чем-то напоминавшем ермолку, и уговорил Марк, он же подполковник Фишер, по-прежнему оставаться с нами.

Смерть предателям!

Полковника Марка, он же Вильям Фишер, выдал американцам в 1957-м его связник Рейно Хейханен — он же Вик. Личность столь низкая и мелкая по сравнению с Фишером, что хотя бы исходя из этого вопиющего контраста, заслуживает в качестве трагического парадокса некоего обозначения, рассказа. Почему рядом с гениями разведки появляются такие абсолютно ничтожные персонажи? Герой Советского Союза Геворк Андреевич Вартанян утверждает, что людей его профессии — разведчиков — нелегалов — всегда поджидают два испытания, против которых бессильны и наиболее искусные. Первое — случайная встреча на чужой земле со старыми знакомыми, знавшими под другим именем и в иной обстановке. Второе — предательство. Их с женой Гоар, проработавших в разных частях света больше сорока лет, Бог миловал. Фишера — нет.

Нога и выдавшего его американцам этнического карела, называвшего себя финном, не должна была вступать на землю США. Марк ждал прибытия, точнее приплытия, связника Роберта, с которым раньше работал в других странах. Тот благополучно прошел первую на пути в США близкую границу, сел на корабль… И исчез. Напрасно в Нью-Йорке связник Марка молоденький лейтенант Юрий Соколов рисовал крестики на мосту одной из станций нью-йоркского метро, а потом, мчась в подземке, впивался взглядом в мост, ожидая увидеть ответный условный знак: «Прибыл, к встрече готов». Снесли даже мост, а Роберт все не появлялся. Потом выяснилось: его корабль попав в шторм, затонул в Балтийском море.

И прислали Хейханена. Я все допытывался у рассказчиков без имени: ну как могли послать в Штаты бездельника и пьяницу? Но меня терпеливо и довольно убедительно заверяли. Не пошло у Вика с самого начала. Запсиховал, занервничал и стал прикладываться к бутылке, чтобы снять напряжение, только в США. К тому же, пишу без шуток, затянул, по мнению собеседников, «чужой образ жизни». Хейханен, он же Вик, он же по легенде Юджин Маки получил в генеральном консульстве США в Хельсинки подлинный американский паспорт, сумев в качестве доказательства предоставить подлинную выписку из регистрации о рождении.

Ему не удавалось ничего. Марк и держал связника подальше от себя. По нашим источникам, он лишь однажды попал в квартал, где и обосновался его начальник. По собственной версии Вика, полковник все-таки разок привел его в свое обиталище на Фултон-стрит. И я склонен здесь больше верить мерзавцу, ибо полуспившийся, плохо ориентирующийся и безобразно говоривший по-английски Вик вряд ли бы относительно точно вывел американцев на квартиру полковника, не побывай он в ней хоть однажды.

До этого Хейханен успел совершить кражу государственных денег. Когда Фишер отправлялся в отпуск летом 1955-го, то оставил ему 5 тысяч долларов для попавшего в тюрьме агента — требовалось поддержать родственников, нанять хорошего адвоката. Положение американца, помогавшего в добыче атомных секретов, не виделось безнадежным, и с деньгами, тогда немалыми, появлялась некая надежда. Но переданные Вику тысячи бесследно исчезли. Он их банально пропил вместе с новой женой — блондинкой. Хейханен с ней и дрался, и получал от красотки удары ножом, заставляя соседей вызывать полицию. А когда резидент уехал на несколько месяцев, то ушел в глубочайший запой.