Маска - Сабина Мартин

— Ну же, вперед! — прикрикнул он на Матиса. — Приведи фон Закингена! Я хочу поговорить с ним. Немедленно.

Мальчишка шмыгнул за дверь.

Де Брюс подошел к окну и засмотрелся на долину. К замку приближалась процессия. Хотя большинство гостей остались в замке после праздника на прошлой неделе, сегодня должны были приехать и другие участники церемонии. Да и его невеста Отилия — до свадьбы она вернулась домой, поскольку не пристало невесте проживать под одной крышей с женихом, — вот-вот появится.

Сегодня был день его свадьбы. Эта мысль не вызывала в де Брюсе приятную дрожь, как при первом венчании. Впрочем, неудивительно. По сравнению с его первой женой Хильдегардой Отилия фон Хоэнфельс была серой мышкой. Может, ее и считали красивой, но де Брюсу она казалась худосочной и угрюмой. Однако ее семья была очень влиятельна. И Отилия приходилась дальней родственницей Мелисанде Вильгельмис. Да, Эмелина все поняла правильно. Почти правильно. Оттмар не видел в своей невесте дочь Вильгельмиса, он лишь считал ее удобным способом подобраться к Мелисанде. После резни он внимательно следил за семьей Беаты Вильгельмис, проверял, не появится ли у них новая кузина или хотя бы новая служанка, которая подходила бы под описание Мелисанды Вильгельмис. Ничего. Может быть, Оттмар искал недостаточно тщательно. Но теперь, когда все пути были открыты, де Брюс найдет эту чертовку.

Граф сжал кулаки. Неприязнь к своей невесте была не единственной причиной, по которой он не жаждал вступать в брак. Сегодня он плохо спал, ему снились кошмары об этой мелкой рыжей дряни Мелисанде Вильгельмис. После резни в ущелье рыжая ведьма приходила к нему в сны каждую ночь. И кошмар всегда был один и тот же: Мелисанда стоит на поляне, босая, в белой тонкой рубашке. Она держит в руках огромный сияющий меч. Девушка не двигается, но в ее глазах горит всепожирающая ненависть. Ненависть, которую де Брюс уже видел. Граф пытается обнажить свой меч, убить девчонку — как он должен был сделать в день резни, — но не может пошевелить руками. Они связаны у него за спиной! Он в панике оглядывается, пытается отступить, однако ноги не слушаются его. Мелисанда подходит ближе, медленно заносит меч, а потом резким движением обрушивает на него смертоносный клинок.

Де Брюс проснулся от собственного крика, в холодном поту, обезумевший от ярости. При мысли об испытанной им беспомощности в тот момент, когда Мелисанда замахнулась мечом, а он не мог пошевельнуться, Оттмара опять бросило в холодный пот. Граф в бешенстве ударил кулаком по стене.

Стук в дверь отвлек его от невеселых мыслей.

— Кто там? — раздраженно осведомился де Брюс.

— Эберхард фон Закинген, господин. Могу я войти?

— Да, заходите! — Де Брюс отвернулся от окна.

Рыцарь сегодня тоже принарядился. Граф заметил, что фон Закинген опешил, увидев выражение его лица, но быстро взял себя в руки.

— Что-то не так? — напустился на него де Брюс.

— Насколько мне известно, все в порядке. Вы звали меня, господин?

Оттмар де Брюс кивнул. Воспоминания о кошмаре постепенно меркли, де Брюс приходил в себя.

— Первые гости уже прибыли?

— Да, господин. Только что во двор въехала семья вашей невесты. Я приказал слугам оказать почетным гостям достойный прием.

— А как наше дельце в Эсслингене?

Эберхард фон Закинген ухмыльнулся.

— Думаю, вам будет приятно услышать, что все прошло именно так, как вы и планировали. Если меня верно известили, то наш приятель уже в тюрьме. Его допрашивают.

— Хорошо. — Де Брюс задумчиво потер подбородок. — Насколько я понимаю, допрос проводит мой дорогой друг?

Он подумал о подмастерье палача. При взгляде на мальчишку создавалось впечатление, что того может сдуть ветром, но при этом он с невероятной ловкостью обращался с мечом.

— Так говорится в послании, которое мне только что доставили из Эсслингена. — Фон Закинген поклонился. — Полагаю, на этом дело кончено.

Де Брюс медленно покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Ничего еще не кончено. Я хочу, чтобы твой человек и дальше присматривал за ройтлингенцем. Он должен денно и нощно следить за ним. Я хочу в точности знать, что именно там происходит. Дело будет кончено, когда этого мерзавца вздернут на виселице. Надеюсь, перед этим его распнут на дыбе, как и полагается.

— Вполне вероятно. Убийство беззащитного горожанина — серьезное преступление.

Де Брюс рассмеялся.

— Как верно сказано, фон Закинген. Но мне все же это дело представляется скорее забавным, чем серьезным. — Он жестом отпустил своего капитана. — Благодарю вас, вы можете идти.

Оставшись в одиночестве, де Брюс налил себе вина и одним глотком осушил бокал. Жаль, что он не может присутствовать при пытках Венделя Фюгера. Ему хотелось бы посмотреть, как эта тварь будет извиваться, кричать, молить о пощаде. Этот мерзкий гад оскорбил де Брюса и его родных. Еще никто и никогда не наносил Оттмару такого оскорбления. Большая ошибка. Никто не смеет безнаказанно оскорблять Оттмара де Брюса! Жаль только, что придется искать другого поставщика вина. Конечно, виноделов в округе было много, но мало кто поставлял такое хорошее вино, как Фюгер.

Де Брюс провел языком по губам. Впрочем, он готов и в дальнейшем покупать вино у Фюгеров. В этом была своя прелесть: можно будет одновременно наслаждаться прекрасным вином и видом раздавленного горем отца этого крысеныша.

Граф горько рассмеялся. Так этому жалкому купцу и надо! Нужно думать, что говоришь и кому.

Де Брюс вспомнил, как Вендель Фюгер попрощался с ним во дворе замка, как ройтлингенец, еще бледный с похмелья, сел на коня.

— До скорого, Фюгер! — крикнул ему де Брюс. — Увидимся через четыре дня. И держите себя в руках, вы же мужчина! Или хотите явиться на мою свадьбу в женском платье?

— Пожалуй, нет, — рассмеялся Вендель. — Тогда мне пришлось бы вдвойне опасаться вас, ведь ни одна женщина не устоит перед вами. Уверен, в долине уже десятки ваших бастардов. Жаль только, что вы еще не зачали сына, который достоин был бы носить ваше имя. Но, безусловно, скоро это изменится.

От ярости у де Брюса перехватило дыхание, красный туман застил глаза. Никого, кто достоин был бы носить его имя? Как этот жалкий торговец осмеливается возводить такую напраслину на его сына? Гернот де Брюс умер героем, защищая честь семьи! Он сражался с Конрадом Вильгельмисом до последнего!

Де Брюсу хотелось обнажить меч и собственноручно стащить этого мерзавца с лошади, а потом отрубить ему голову! Каков наглец! Граф даже шагнул вперед, но взгляд Эберхарда фон Закингена остановил его. Потребовались неимоверные усилия, чтобы убрать ладонь с рукояти меча. Однако же фон Закинген был прав. Если бы де Брюс убил ройтлингенца на месте, при свидетелях, это привело бы к фатальным последствиям.

В сущности, подумал де Брюс, так было даже лучше. Вендель Фюгер жизнью заплатит за свое немыслимое оскорбление. И перед этим будет страдать так, что станет молить о смерти.