Бунт при Бетельгейзе - Евгений Гаркушев

Корабль устремился вперед с чудовищной скоростью, как будто его пнул гигантский слон. Момент прохождения люка пассажиры даже не заметили. Один лишь миг — и транспортник оказался в открытом космосе, среди каменных глыб. Эдик едва успел затормозить, чтобы не врезаться в астероид величиной с гору. Повернул корабль, юркнул в просвет между двумя булыжниками размером с шестнадцатиэтажные дома. Управлять транспортником было на удивление легко. Может быть, потому, что он был загружен только наполовину.

— А это что? — Змей указал на один из мониторов. — О ш-шайс-се!

— Два линейных корабля и один десантный бот, — машинально ответил Эдик и едва не подпрыгнул в кресле — удержали гибкие шланги. — Они же нас испепелят!

— Наверное, они с-собираются ш-штурмовать астероид, — предположил Змей.

— Попробуем ускользнуть от них в каменном поясе. Может быть, они нас не заметят. Или решат, что это беглецы-охранники. В любом случае, им нужно получить приказ на уничтожение транспортника, прежде чем атаковать. Не станут же они гнаться за нами, оставив позади взбунтовавшийся астероид, на котором еще не всю охрану перебили? Кретины, возможно, думают, что у них есть надежда спасти хоть кого-то из легавых?

— Хороший легавый — мертвый легавый, — заметил Дылда.

Эдик покосился на него с неодобрением.

— Где ты этого набрался?

— Так Седой сказал.

— Кому он это сказал?

— Прянику. Он как раз одного длинного надзирателя ухлопал.

— Всё, забудь про Седого. Седого больше нет. Если повезет, мы его больше никогда не увидим.

— А мою женщину?

— И бабу твою не увидим! — разозлился Цитрус, вглядываясь в иллюминатор. — Я тебе новую куплю! Только заткнись!

Военные корабли сильно нервировали Эдика. Боевым линкорам ничего не стоит расправиться с транспортником, даже снабженным броней на случай столкновения с астероидами. Для них он — неповоротливая мишень в астрофизическом тире, где разыгрываются учебные баталии.

Цитрус ускорил транспортник. Глянул в иллюминатор. Военные корабли за ними не последовали. Их капитаны, скорее всего, слали по радио запросы, но Эдик связь не включал. Так спокойнее.

— Ушли, — сказал он, когда корабли исчезли с радаров.

— А ты хорошо с-с корытом управляешься, — откликнулся Змей.

— А я вообще парень, что надо, — Цитрус улыбнулся и вспомнил, как Седой включал всех в свою свиту еще на транспортнике, подлетая к астероиду: — Держись меня, Змей, и не пропадешь!

Транспортник стремительно уходил из системы Бетельгейзе. Погони не наблюдалось, что Эдика порядком настораживало. Но не расстраиваться же по этому поводу? Хуже, если бы на хвосте сидел крейсер или пара миноносцев… Как только корабль вырвался из пояса астероидов и нужда в маневрах отпала, Цитрус направился обследовать трюм.

Там обнаружилось шестьдесят семь болванок золота. Каждая в сто тридцать два килограмма чистого веса.

— Ликвидность наших активов очень мала, — поделился Цитрус со спутниками. — Любой банк, в который мы заявимся с таким слитком, разорится. А уж военную полицию клерки вызовут наверняка — ибо не могут честные граждане ходить с такими вот слитками. Выход один — немного видоизменить наше золото.

— Превратить во что-нибудь? — воодушевился Дылда.

Цитрус хмыкнул:

— По-твоему, я волшебник?

— Ты же можешь доставать деньги прямо из воздуха, вот я и подумал, что золото…

— А золото я могу превращать в воздух, — ответил Эдик и вспомнил золотые денечки на Амальгаме-12. Спустить десять тысяч рублей за один день для него было раз плюнуть. Дамы просят новые наряды и драгоценности — нет проблем. Желают отужинать в самом дорогом ресторане на другом полушарии планеты — пожалуйста, катер с опытным пилотом и полным баром прохладительно-веселящих напитков у ворот…

— Рыжина — она и ес-сть рыжина, — сказал Змей. — Мы ее не сможем ни во что превратить. Разве что в с-свинец. Но для этого нужен реактор…

— Сдурел?! На кой нам столько свинца? Нет. Мы поступим иначе. А именно, будем пилить. Точнее, вы будете пилить. Я инвалид, к тому же, у меня много дел — на мне управление кораблем.

— Пилить? — Змей уставился на Эдика с недоверием. — Вручную? Шайс-се! Ты не ш-шутишь?

— Нисколько. За дело, ребята! Полагаю, килограммовые слитки — то, что нам нужно. Их легко сбыть барыгам или сдать в ломбард. Раздобудь на складе ножовку по металлу, Змей, или какое-нибудь зубило. Тут должны быть.

— Почему я?!

— Дылда не сможет отличить зубило от гвоздя и садовую пилу от ножовки. У него мало опыта в таких делах. Правда, Дылда?

Тот оживленно закивал и поделился:

— Зато я плюнуть могу дальше всех.

— Этот замечательный талант нам сегодня не пригодится, — огорчил великана Цитрус. — Мы непременно посмотрим, как ты это делаешь, но позже. Ты что стоишь, Змей? — Он хлопнул в ладоши. — А ну-ка, быстренько за пилой…

— Бугром заделалс-ся? — проворчал рептилия, но за инструментом пошел.

— Распилим их на мелкие кусочки, — поделился Цитрус своим замыслом с помощником. — И будем сбывать в разные банки. А деньги класть на мой счет под проценты.

— Почему на твой? — заинтересовался великан.

— А ты что, имеешь что-то против? — насторожился Эдик.

— Нет. Я просто так спросил.

— Сначала думай, а потом спрашивай.

— Да ладно, Эдик, ты что, обиделся? Я думать вообще как-то не очень…

— Что не очень?

— Не люблю я это дело. Ты точно не обиделся?

— Нет. Потому что я тебя хорошо знаю. Но если бы не знал, обязательно бы обиделся. Короче, следи за базаром.

— Хорошо, — выдавил Дылда.

Змей явился спустя десять минут с тремя ножовками.

— Зачем три? — поинтересовался Цитрус. — Я же сказал, что пилить не стану.

— Одна про запас-с, — огрызнулся Змей, которого принципиальная позиция однорукого коска сильно раздражала.

— Запас-с-с, — передразнил его Эдик, — надо же, как зло ты это говоришь. Да что с тобой такое, парень? Я тебя вытащил с этого захудалого астероида, дал надежду на обладание кучей золота, сделал компаньоном, можно сказать, вместо того чтобы просто приказать Дылде тебя прибить. А ты всё недоволен. Куча дерьма ты после этого, а не рептилия.

— Мог бы повежливее с-со мной, — проворчал Змей, — и не командуй.

— А кто ты такой, чтобы великий Я, сам Эдвард Цитрус, президент Галактики и король всех косков, которого близкие друзья называют просто — Цитрус Великолепный, говорил с тобой вежливо?