Син'Дорай - Сергей Александрович Малышонок

редких реагентов до времени действительно могущественных и искусных магов. Само собой, у меня не была «набита рука», да и элементы я сначала тестировал на «добровольцах», создание самого чертога, опять же, отняло время, и наложился тот факт, что выкладывался я по полной, перепроверяя всё по десять раз, желая создать шедевр, а не серийную поделку, пусть и «элитного сегмента». Но даже с учётом всего этого и прочих дел в Элдре'Таласе, почти два месяца подготовки на одного бойца — просто чудовищно долго, тем более что сил у меня несколько больше, чем у некромантов и личей Плети. Допустим, что «серийно» несколько опытных немёртвых магов в уже подготовленных лабораториях могут «изготовить» Рыцаря за неделю-две с момента получения тела, всё равно это очень долго, ведь за то же время те же маги смогли бы поднять с полтысячи вурдалаков, а если напрягутся и прибегнут к восстанавливающим зельям и ритуалам, то и полторы-две. Конечно, при идеально сохранившемся материале, а это ещё живой, целый и, по-хорошему, добровольно идущий на перерождение разумный, кто-то уровня Кел'Тузеда может ограничиться буквально часом работы. Лично Королю Мёртвых хватило бы и минуты. Но много ли в мире такого материала? Обычно же ситуация очень схожа с моей — «достойный» кандидат загоняется, отбивается, получает множество не совместимых с жизнью ран и в состоянии, близком к товару со скотобойни, попадает на стол некромантам. Не всегда, кстати, сразу — может и подгнить за время пути, а то и частично перевариться в животах вурдалаков. А потом из этого надо собирать тело, призывать в него душу и пытаться привести итог в удобоваримый вид. Но и если удалось поймать жертву в целости, далеко не факт, что это облегчит задачу, того же Александроса Могрейна Кел'Тузед со всей своей сворой, в идеальных условиях Наксарамаса, ломали почти месяц, прежде чем он перестал сопротивляться обращению. Так что, при любом раскладе, очень это долго и дорого, даже для тех, кто не считается ни с какими ресурсами.

Но вот все эксперименты и отработки методики подошли к концу, и подготовка была окончена. Тело Иллианы размещено на алтаре, моя магическая энергия вливается в ритуал и я вкладываю Камень Души в подготовленную для него нишу. Новый такт заклинания, и временное вместилище сущности эльфийки рассыпается прахом, а сама сущность устремляется в ждущее её тело. Магия ложится нерушимыми скрепами, вновь сплетая воедино то, что было когда-то разъединено. Сероватая, изрезанная «техническими» швами кожа под воздействием чар начала разглаживаться и наливаться давно утерянными красками, а швы — затягиваться и исчезать. Задеревеневшие мышцы стали расслабляться, вновь возвращая себе былую гибкость. Прошла минута, другая — и душа воительницы уже надёжно срослась с телом. Сияющие кроваво-красной дымкой глаза распахнулись, и первая в этом мире Тёмная Охотница… судорожно вдохнула. Впервые за две тысячи лет.

Иллиана Воронья Ольха, там же.

Сознание словно плыло в водах океана, чёрного, непроглядного, будто в штормовую ночь новолуния, когда ночного светила не видно на небе, а свет звёзд закрыт тучами. Такова была плата за её глупость — вечное проклятие, существование между Землями Теней и тварным миром. Вероломный принц убил её и привязал душу к мёртвому телу, превратив в нечестивого голема, слепо повинующегося вложенным командам. Даже в те часы, когда её сознание поднималось на поверхность, она не могла ничего сделать — её тело тоже предало свою бывшую хозяйку. Всё, что она могла — это биться в бессильной агонии и ярости, наблюдая, как ветшает её некогда прекрасный и полный жизни город, как зарастают кустами и деревьями брошенные и покинутые дома, улицы и анфилады. И осознание того, что она так и будет бродить среди руин до скончания веков, ввергало в отчаяние, пока милосердная тьма и забытьё вновь не охватывали сознание… до следующего раза. Ни забыться, ни сойти с ума, ни, тем более, окончательно умереть она не могла, и пытка, длящаяся уже целую Вечность, возобновлялась вновь.

Всё изменилось, когда её мёртвая оболочка напала на кого-то… на что-то. Он был одновременно похож и не похож на кал'дорая, но вот ощущение от его энергии, восприятие которой она обрела взамен утраченной жизни, было особенно неправильным. В чём именно эта неправильность состоит, Иллиана сказать не могла, но это было и не важно, ведь его окружали настоящие демоны.

Демоны вновь пришли в этот мир.

Всех сил её порабощённой оболочки и того монстра, в которого подлец Тортелдрин превратил тело её верной подруги Ферры, обрекая несчастное животное разделить мучительное проклятие, постигшее хозяйку, не хватило даже на то, чтобы оцарапать незнакомца, а потом... Одно странное заклинание с его стороны, и наступили блаженное забытьё и покой, но… они не были долгими. В какой-то момент она почувствовала удушье и судорожно, с хрипом вздохнула. Воздух вновь наполнил лёгкие, принося с собой давно забытое чувство и напоминая, насколько сладким он может быть. Ощущение жёсткого камня под спиной сильно сбивало, но было оно во много раз лучше, чем любая мягкость шёлковых перин, на которых она когда-либо лежала. А ещё зал был наполнен магией. Злой, холодной, отдающей чем-то зловещим, но в то же время такой... приятной.

– Добро пожаловать в этот мир обратно, Иллиана Воронья Ольха, – обратился к ней незнакомый голос. Девушка рефлекторно дёрнулась и тут же свалилась с высокого постамента, на котором и лежала всё это время. Не успев толком удивиться, она рефлекторно сгруппировалась, и… тело с небывалой лёгкостью и скоростью выполнило команду разума. Впервые за, звёзды ведают, сколько лет бессильного мучения!

Отойдя от первого удивления, лучница оперлась о постамент и перевела свой взгляд на обратившегося к ней.

Чтобы в ту же секунду отшатнуться.

В центре сложной магической фигуры стоял тот самый «неправильный» эльф, и сила, нет — Сила, что скрывалась за этим безобидным обликом, затмевала мощь Иммол'тера, разившую от демона во время его пленения. Всякие сомнения отпадали — перед ней стоял могущественный демон.

– Кто ты… что ты сделал со мной, демон? – спросила охотница и вздрогнула, её голос звучал потусторонне жутко.

– Демон? – тот, кто казался светлокожим кал'дораем растянул губы в улыбке. – Это не совсем верное определение, хотя сейчас я действительно ближе к ним, чем к твоим сородичам. Что же касается твоего второго вопроса, то я вернул тебя к жизни… в