📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиМолот и наковальня - Гарри Тертлдав

Молот и наковальня - Гарри Тертлдав

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 141
Перейти на страницу:

— Как прикажешь, величайший! — Следующую пару минут Багдасар провел несколько суетливо. Он собирал капельки ртути в одну большую каплю, а затем подсовывал под скользкий, словно живой, шарик кусочек пергамента, чтобы иметь возможность поднять его, когда потребуется.

Немелодично насвистывая сквозь зубы, он налил вино в небольшую чашу, оставив ее незаполненной примерно на палец от края, а затем осторожно опустил туда шарик ртути. Несколько капель вина при этом все же выплеснулось на стол, и Багдасар аккуратно вытер их тряпочкой.

— Пить это вино нельзя, — заметил он, — оно не единожды использовалось для подобных ритуалов, и в этой чаше неоднократно побывала ртуть. Ртуть — далеко не самый сильный из известных мне ядов… но и не самый слабый. Ну а теперь…

Он прикрыл чашу ладонями и начал звучным голосом читать нараспев заклинания, частично на васпураканском языке, а частью на столь древнем видессийском, что Маниакис едва разбирал слова. Похоже, Багдасар обращался к духам вина с просьбой смирить вечную изменчивость, свойственную ртути, и устремить ее в будущее с целью узнать, как обернутся события после встречи Маниакиса с Этзилием.

По лицу Багдасара градом катились крупные капли пота.

— Очень тяжело, — признался он. — Я чувствую сильное сопротивление. Некто пытается встать между мною и целью, к которой я стремлюсь. И все же мне удается преодолеть это сопротивление; уверен, что сам Фос помогает сыну избранного им народа!

Интересно, как отреагировал бы Агатий, услышь он эти слова, мельком подумал Маниакис. Сам-то он был куда сильнее заинтересован в результатах ворожбы Багдасара, нежели в пресечении подобных еретических высказываний.

Но вот смолкли последние звуки торжественной песни-заклинания. Багдасар взял отполированную до ярчайшего зеркального блеска ложечку, зачерпнул из чаши немного обогащенного парами ртути вина и очень осторожно вылил его на поверхность лежащего на столе бронзового зеркала.

— Теперь тебе откроется то, что должно открыться, — шепнул он Маниакису.

Сперва Маниакис не видел ничего, кроме тончайшей пленки красного вина, затянувшей всю поверхность зеркала. Затем пленка затрепетала, подернулась рябью и, подобно занавесу, отодвинулась в сторону. Теперь он словно смотрел сквозь зеркало в глубь бесконечного космоса, заполненного чем-то, что не было ни лучезарным светом Фоса, ни оглушающей ледяной тьмой Скотоса. Ему захотелось сморгнуть навернувшуюся на глаза влагу, но он не смог.

Прошло время, краткое, как миг, или бесконечно долгое, как вечность, и в зеркале появилось туманное изображение. Маниакис увидел голову и гриву лошади; он мог бы поклясться, что руки, сжимающие поводья, — его собственные. Невдалеке поднималась крепостная стена Видесса; за ней ярко блистали освещенные солнцем золотые купола храмов, посвященных Фосу, — картина, напомнившая Маниакису тот день, когда он приближался к столице на «Возрождающем».

Он попытался разглядеть, что находится позади, там, откуда он ехал, но не успел. Зеркало помутнело и приняло обычный вид. Маниакис с трудом отвел от него взгляд; только после этого он смог повернуть и голову.

— Удалось ли тебе понять то, что ты увидел, величайший? — спросил Багдасар.

— Почему ты спрашиваешь? — удивленно взглянул на него Маниакис. — Разве ты видел в зеркале не то же самое?

— Нет, величайший, — покачал головой маг. — Заклинания были направлены на то, чтобы провидеть твое будущее, а не мое. Поскольку изредка я пользуюсь ими для своих нужд, то могу примерно представить себе, что ты испытал. Но увидеть картину, предназначенную только тебе? Нет, это невозможно.

— Ах вот оно что! Н-да… — Туман в голове Маниакиса еще не вполне рассеялся. — Не могу с определенностью сказать, увидел ли я именно то, что мне требовалось. Твое зеркало показало, как я возвращаюсь после переговоров с Этзилием, но нет никакой возможности судить о том, как эти переговоры проходили и чем закончились.

— Величайший, я с самого начала опасался, что мои усилия натолкнутся на сопротивление шаманов Кубрата, — ответил Багдасар. — Не могу сказать, сознательно они пытались воспрепятствовать мне или неопределенность видения возникла из-за их собственных попыток заглянуть в будущее, но, скорее всего, моя магия столкнулась с их магией и наложилась на нее.

— Ладно, — сказал Маниакис; на ум ему пришли расширяющиеся круги, возникающие на спокойной воде, если в нее одновременно бросить два камня. Когда эти круги скрещивались, то рябь местами вдруг исчезала, а местами, наоборот, усиливалась. А затем волны затухали, уходя вдаль, наступало спокойствие, и вода вновь выглядела как прежде.

— Значит, Этзилий остался в таком же неведении о результатах нашей встречи, как и я? — спросил он.

— Я думаю, дело обстоит именно так, — ответил Багдасар. — Но какие бы планы ни строил Этзилий, вряд ли магии в них отводится решающая роль.

— Да уж. Чему быть, того не миновать! — Маниакис некоторое время подергивал свою бороду, как часто делал, углубляясь в раздумья. Собственно, выбора у него все равно не было… — Я еду на переговоры с варваром! — решительно сказал он. — Разве сможем мы вести войну с Макураном, если мне не удастся договориться с Этзилием?

Багдасар не ответил. Да ответ и не требовался. Всякому ясно, что отсутствие перемирия с Кубратом связывало руки Маниакису в его попытках организовать в западных провинциях отпор Макурану.

Багдасар выудил ртутный шарик из чаши с вином и снова поместил его во флакончик из киновари, а вино вылил обратно в кувшин, после чего плотно закрыл его пробкой. Затем просушил и протер полировочной кожей бронзовое зеркало и уложил его вместе с остальными атрибутами колдовского ремесла в свой баул.

— Я благодарен тебе за помощь, — сказал ему Маниакис.

Помощь, конечно, оказалась далеко не столь существенной, как он рассчитывал, но чем больше ему приходилось сталкиваться с магией, тем отчетливее он понимал, насколько это неблагодарное, туманное и даже двусмысленное занятие. К примеру, попытка предвидеть будущее могла оказать влияние на само это будущее. Но если так, значит, то, что он увидел, отныне не должно произойти? Опять же, если сегодняшнее видение ложно, как тогда оно может повлиять на реальное грядущее? Ему потребовалось значительное усилие воли, чтобы прекратить рассуждения на эту тему прежде, чем у него закружится голова.

* * *

Багдасар покинул императорскую резиденцию, а Маниакису захотелось обсудить с кем-нибудь явившийся ему мимолетный призрак грядущего. Однако оказалось, что, пока он затворничал с васпураканским магом, его отец и дядя вместе с Регорием отправились в город. Поскольку он пока не завел привычки вести доверительные беседы с Камеасом и не собирался заводить такой привычки впредь, оставалось поделиться впечатлениями с Нифоной.

Он нашел ее в спальне. Нифона стояла на четвереньках на полу, склонив голову над тазиком. Поскольку она как-никак являлась императрицей Видессии, тазик был серебряный, с искусной чеканкой, представлявшей лики известных святых и картины сотворенных ими великих чудес; впрочем, это не означало, что блевать в сие чудо искусства приятнее, нежели в обыкновенную посудину.

1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 141
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?