Близнецы-соперники - Роберт Ладлэм

Будучи конюхом и садовником, Гвидо имел возможность наблюдать за происходящим в Кампо-ди-Фьори. Удивительнее всего вели себя священники. Им разрешили находиться на территории имения. Они приходили группами — по трое-четверо, не больше. Но таких групп было очень много. Сначала Гвидо решил, что их послал святой отец молиться за упокой душ убиенных членов семьи Фонтини-Кристи. Но исполнители такой миссии не ведут себя так, как вели себя те священники. Они тщательнейшим образом обыскали весь дом, потом пристройки, потом конюшню. Они все перевернули вверх дном, сломали всю мебель, простучали все стены в поисках внутренних ниш, выломали паркет. А потом перекопали землю так, будто искали золотую жилу.

— Я спрашивал у самых молодых, что они там ищут. Но, по-моему, они и сами толком не знали. Они отвечали: «Большие ящики, старик. Железные ящики». А потом я заметил, что один священник, пожилой, появляется каждый день. Он проверял работу остальных.

— Ему за шестьдесят, — сказал Виктор тихо, — с седой прядью в волосах.

— Да. Он. Откуда вы знаете?

— Догадался. И долго продолжались поиски?

— Почти два года. Просто уму непостижимо! А йотом вдруг все прекратилось.

Священники исчезли, рассказывал Барцини, зато немцы остались. Кампо-ди-Фьори завладел офицерский корпус вермахта и превратил его в роскошный санаторий для высших чинов.

— Ты все сделал так, как сказал тебе англичанин из Рима? — Фонтин подлил Барцини еще бренди. Руки у старика уже не так сильно дрожали.

— Да, хозяин. Два последних дня я ходил по рынкам в Лавено, Варесе и Леньяно. И повторял одно и то же всем известным болтунам: «Сегодня я увижусь с хозяином! Он вернулся! Я еду в Милан встретиться с ним, но смотри — никому не говори!» — Барцини улыбнулся.

— Никто не спрашивал, почему я просил тебя приехать в Милан?

— Все спрашивали. А я отвечал, что вы хотите поговорить со мной с глазу на глаз. И еще что для меня это большая честь. Так оно и есть.

— Что ж, должно сработать, — сказал Виктор, снял трубку и продиктовал телефонистке номер. Дожидаясь, когда его соединят, он повернулся к Барцини: — Когда все закончится, я хочу, чтобы ты поехал со мной. В Англию, а потом в Америку. Я ведь женился, старина. Тебе понравится синьора. У меня два сына. Близнецы.

Барцини просиял:

— У вас сыновья? Хвала Всевышнему...

Номер не отвечал. Фонтин забеспокоился. Он же предупреждал, чтобы связной из МИ-6 постоянно находился у телефона. Агента разместили на полпути между Кампо-ди-Фьори и Варесе. Он является связным для других людей из МИ-6, которые скрывались вблизи трех шоссе — из Стресы, Лугано и Моркоте — главным связным, к кому стекалась вся информация. Куда же он подевался?

Виктор положил трубку и вытащил бумажник. В тайном отделении был еще один номер телефона. В Риме.

Он продиктовал его телефонистке.

— Что значит не отвечает? -спросили его на правильном английском языке.

— Разве можно выразиться яснее? — раздраженно ответил Фонтин. — Там никто не берет трубку. Когда он в последний раз давал о себе знать?

— Четыре часа назад. Он вышел на связь точно по расписанию. Он связался по рации с нашими транспортными средствами. Вы, конечно, получили записку?

— Какую записку? Наступила пауза.

— Мне это не нравится, Фонтин.

— Я спрашиваю, какую записку?

— Он сказал, что его могли засечь, но нам не нужно беспокоиться. Он должен был связаться с вами, когда вы приедете в отель. Он сам видел эту машину на дороге, которая идет мимо главных ворот Кампо-ди-Фьори. Он что, не встретился с вами?

Виктор еле сдержался, чтобы не закричать.

— Он не встретился со мной. И не оставил записки. Что за машина?

— Зеленый «фиат». С савонским номером. Савона — это город на берегу Генуэзского залива. Внешность одного из описанных им людей совпадает с приметами корсиканца, зарегистрированного в полицейском досье. Контрабандист, который, как считает Лондон, работал на нас. Другие — тоже корсиканцы, как мы полагаем. И он.

— Я полагаю, вы имеете в виду...

— Да. Четвертым в машине был Стоун. Стоун клюнул на наживку! Агент Эппл вернулся в Челле-Лигуре и связался с корсиканцами, чтобы набрать среди них подручных. И он же, блестящий профессионал Эппл, убрал связника в Варесе.

«Уничтожайте всех связных. Парализуйте связь». Еще один урок Лох-Торридона.

— Спасибо, — сказал Виктор неизвестному в Риме.

— Смотрите, Фонтин! — поспешно добавил голос. — Ничего не предпринимайте. Оставайтесь на месте.

Не ответив, Виктор положил трубку и вернулся к Барцини.

— Мне нужны люди. Люди, которым я могу доверять и которые готовы пойти на риск. Барцини смущенно потупился.

— Времена нынче не те, синьор.

— А партизаны? — спросил Виктор.

— Да ведь они в основном коммунисты. Теперь у них самих полно забот. Брошюрки, митинги. Они... — Барцини замолчал. — Погодите. Есть двое, кто еще ничего не забыл. Они скрывались в горах, а я носил им еду и записки от родных. Им можно доверять.

—Больше мне и не надо, — сказал Виктор и пошел в спальню. — Я сейчас переоденусь. Ты можешь с ними связаться?

— У меня есть номер телефона, — ответил Барцини, вставая с кушетки.

— Позвони им. Скажи, что мы встретимся в Кампо-ди-Фьори. Я полагаю, там выставлена охрана?

— Только один часовой. Из Лавено. И я. Фонтин остановился и обернулся.

— Эти люди знают северную дорогу к конюшне?

— Найдут.

— Хорошо. Скажи, пусть отправляются немедленно и поджидают меня на одной из тропинок позади конюшни. Она цела?

— Цела, цела. Но что вы собираетесь делать, хозяин?

Уже начав говорить, Виктор вдруг понял, что повторяет те же самые слова, которые сказал по телефону пять дней назад.

— То, чего от меня все ждут.

Он повернулся и вошел в спальню.

Уроки Лох-Торридона не забываются, думал Виктор, стоя перед стойкой портье и положив руки на мрамор. Он наблюдал, как ночной портье выполняет его заказ. Он попросил нанять автомобиль и произнес свою просьбу достаточно громко, чтобы привлечь к себе внимание. Это был непростой заказ, если учесть время, — с машинами были трудности и днем, что уж говорить о полуночи. Но если денег хватает, все возможно. Он препирался с портье достаточно громко, чтобы навострил уши любой наблюдатель. И оделся он обдуманно: темно-серые штаны, высокие сапоги и темная охотничья куртка. А ведь сейчас не охотничий сезон.

В вестибюле было лишь несколько припозднившихся гостей: бизнесмены, нетвердой походкой направляющиеся к себе в номер после долгих переговоров за рюмкой, женатая парочка, выясняющая отношения, нервный юноша и его проститутка, которая скучала в кресле, дожидаясь, пока он оформится. И смуглый парень с обветренным лицом рыбака, который сидел в кресле в дальнем углу вестибюля и читал журнал, совершенно не обращая на окружающих внимания. Корсиканец, подумал Виктор.