Нежное прикосновение - Шарлин Рэддон

Было уже довольно поздно, однако веселье продолжалось. Дело в том, что назавтра, в воскресенье, Меградж разрешил устроить день отдыха. Караван шел очень быстро благодаря тому, что все старались держать свои фургоны в хорошем состоянии. Им не приходилось делать вынужденные остановки для того, чтобы поменять колеса или что-нибудь починить. Была этому еще одна причина — все люди были здоровы. Холера обошла стороной их караван. Холера. Брианна всегда с ужасом произносила это слово. Каждый день на их пути попадались свежие могилы, и она постоянно ощущала неясный страх.

Кол говорил, что главный источник распространения холеры — это грязная вода. Огромные стада домашних животных загаживали реки, а люди сбрасывали в воду мусор и сливали туда всяческие нечистоты. Он все время настаивал на том, чтобы она пила воду только из бочки, которая была привязана к их фургону. Кол сам набирал в эту бочку воду из надежных источников. У нее даже потеплело на душе, когда она вспомнила о нем.

После того, что произошло сегодня между ними, она боялась его возвращения и еще больше боялась того, что могло произойти этой ночью. Однако ей все-таки не хватало его. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности. И еще она втайне радовалась тому, что этот мужчина хочет ее.

Она тряхнула головой, стараясь не думать об этом. Между ними ничего не могло быть, ведь она принадлежит другому мужчине. Для того чтобы стать женщиной Коламбуса Ная, она должна быть свободной. Свободной же она не станет никогда.

Была уже почти полночь, когда музыка стихла и к фургону вернулись Бодвины. Марк нес на руках спящего Жана Луи. Франсуа же шел рядом с ним и тер свои сонные глазки. Лилит сладко зевнула, пожелала ей спокойной ночи и скрылась в своем фургоне. Франсуа залез в палатку, в которой он спал вместе со своим отцом.

— Знаете, Брианна, праздник удался на славу, — сказал Марк после того, как уложил спать своего младшего сына. — Хорошая музыка, много интересных людей. Джеб Хенкс сказал, что возле реки сейчас стоят несколько караванов, и в них где-то около тысячи человек. Столько народа, просто уму непостижимо!

— Да. Никогда не думала, что в Калифорнию едет так много людей. Говорят, что там можно просто ходить вдоль ручья и собирать золотые слитки, как речную гальку, но лично мне это кажется волшебной сказкой. Не могу поверить, что все так просто.

— И я тоже. Но мы направляемся в Орегон, потому что не верим в то, что можно разбогатеть буквально за несколько дней. Сегодня один парень сказал мне, что наше будущее — это земля. Я с ним согласен, — сказал Марк, подбросив в костер полено. — Кол еще не вернулся?

— Нет. Он, наверное, встретил своих друзей и решил у них заночевать.

— Вполне возможно. Хенкс сказал, что охотники очень уважают Кола за храбрость, умение выживать в любых условиях и еще за то, что он всегда может договориться с индейцами. Для такого человека, как он, наверное, очень трудно плестись вместе с караваном. Ведь он привык к свободе.

Она знала, что Марк прав. Кол похож на сокола, который парит высоко в небе над прерией. Он не сможет жить в неволе. Наверное, поэтому он и выбрал себе замужнюю женщину. Такая женщина никогда не посягнет на его свободу.

— Если хотите, я могу посидеть с вами еще немного, — предложил Марк.

Прогремел гром, и они оба посмотрели на небо. Оно было затянуто тучами, и не было видно ни звезд, ни луны. Кол почему-то сравнил ее именно с луной.

— Нам, наверное, лучше укрыться в фургонах, — обеспокоенно сказала она.

— Но гроза еще далеко от нас.

— Я знаю, но все же пойду. Спасибо, Марк, за заботу. Спокойной вам ночи.

Поднялся такой сильный ветер, что она с трудом смогла собрать свои нитки. Марк тоже пожелал ей спокойной ночи и ушел к себе в палатку. «Лилит все-таки счастливая женщина, — подумала Брианна, — ведь у нее такой хороший муж и он никогда ее не бросит». Она забралась в фургон и зажгла фонарь. Она все еще не могла успокоиться после визита Эдуарда Меграджа. Завывания ветра и приближающаяся гроза только усугубляли ее состояние. Она поставила фонарь на бочку с мукой и прикрутила его так, чтобы он едва горел. Потом она плотно подоткнула края одеяла под деревянный ящик для того, чтобы не было сквозняка и не потух фонарь. Она разделась, надела ночную рубашку и забралась в постель. Однако спать ей совершенно не хотелось.

Она долго ворочалась на своем ложе, пытаясь уснуть. Она боялась, что Кол никогда не вернется. Ей казалось, что он уже устал от всех этих людей, спешащих на запад, все дальше и дальше, оттесняя диких животных и индейцев, лишая его свободы, которую он так ценит. Она подумала, что он мог ее бросить. Наконец ветер стих, в воздухе запахло дождем, и Брианна уснула. Ей снилось, что она едет в фургоне по бесконечной прерии. Вокруг не было ни души. Потом она услышала приближающийся топот копыт, и ее сердце радостно забилось. Она побежала навстречу всаднику. Однако это был не Кол.

Это был Баррет.

Когда Най вернулся, уже шел дождь. Пока он расседлал свою лошадь и поставил ее в стойло, у него намокли голова, плечи и спина. Яркие вспышки молний освещали небо, а потом мир снова погружался в темноту.

Однако он видел только тусклый огонек, мерцавший под брезентовым покровом фургона. Он улыбнулся, подумав о том, что она, наверное, ждет его. Ждет, когда он вернется домой. И все у него внутри наполнилось мягким теплом. Нет, не пылким желанием, а именно мягким теплом. Подойдя к фургону, он услышал, что она громко зовет его по имени. А еще он уловил в ее голосе страх. И мягкое тепло исчезло.

Еще один ночной кошмар. Он быстро забрался в фургон. Как он и предполагал, она спала.

В тусклом свете фонаря он увидел ее лицо. Ее выступающие скулы, упрямый подбородок, слегка вздернутый нос и изящные дуги бровей. Ему очень захотелось поцеловать ее. Тяжело дыша, она металась по подушке. Кот, испугавшись не столько дождя, сколько криков Брианны, открыл глаза и перебежал на постель Ная. Сквозь шум барабанившего по брезентовому покрову фургона дождя Най услышал ее слабый голос.

— Нет, Баррет! Не надо…

Кол лег рядом с ней, обнял ее и прижал к себе.

— Тише, моя любимая, — пробормотал он, когда она попыталась вырваться из его рук. — Это ведь я, — убеждал он ее, потом начал бормотать ей какие-то ласковые слова на языке индейцев-шошонов и прижался губами к ее влажному виску.

Постепенно она успокоилась и открыла глаза.

— Кол?

— Да, это я. Тебе просто что-то привиделось во сне.

Снаружи дождь уже превратился в град. Кусочки льда размером с револьверную пулю громко стучали по пустым металлическим ведрам и деревянному каркасу фургона. Стало холодно, однако Брианна этого не замечала. Ей было так тепло, так хорошо в его объятиях и хотелось, чтобы он оставался рядом всю ночь, а может быть, и всю жизнь. Однако она прекрасно знала, что ему от нее нужно, и ей снова стало страшно.