Один из леса - Андрей Левицкий

Настил вывел на длинный огороженный помост, а тот – к ряду бревен, поставленных на метровые столбы. Я спрыгнул, под ногами влажно чавкнула земля. Отпрянув, присел, попятился и замер под краем помоста. Вверху тихо простучали мягкие лапы, и несколько мутантов попрыгали с помоста на бревна. Я и видел их совсем плохо, и слышал не очень хорошо – двигались они почти бесшумно. Вроде побежали дальше, серебряные пятна глаз исчезли из виду… И тут снова возникла пара светящихся пятен.

Это тварь обернулась и, казалось, уставилась прямо на меня. Тихо выругавшись, я дал одиночный ей между глаз и бросился влево, примерно в том направлении, где видел людей. Потянулись какие-то конструкции из бревен и труб, а потом я едва не налетел на макет танка. Или это действующая машина? Только почему такая маленькая? Мини-танк накренился, въехав гусеницей в ров, короткий ствол башенной пушки смотрел в землю.

Несколько существ с серебряными глазами бежали за мной. Верхушка танковой башни находилась на уровне моей головы, я видел раскрытый люк. Спрятаться внутри? Так не влезу же, эта штука – как большая игрушка!

Я бросился дальше, прошлепал по мелкому озерцу с твердым дном, поднимая тучи брызг, затем перемахнул через бетонный бордюр – и с воплем сверзился в глубокий ров, идущий сразу за ним. Хорошо, что на дне была рыхлая земля, но и в нее врезался коленями так, что зубы лязгнули, а шейные позвонки протестующее скрипнули. Поднявшись с тихим, мучительным стоном от боли в шее, развернулся и выставил ствол над краем рва, глубина которого оказалась мне по грудь. Серебряноглазые неслись через озерцо – то есть, конечно, это был бассейн, а не озеро, широкое бетонное «корыто», по которому солдат заставляли ползать с целью улучшения боевой подготовки. Вода хлюпала и плескалась. Я дал короткую очередь веером, и патроны в магазине закончились.

Пригнувшись, бросился по рву. Он изгибался, потом вправо от него ушел рукав, а дальше – еще один, влево. Да тут целая сеть! Вовремя успев пригнуться, я пронесся под бревенчатым навесом, по присыпанным землей костям. Снова разветвление, и сразу за ним следующее… С шелестом низко над головой пронесся мутант, блеснули серебром глаза. Сиганувшая через ров тварь развернулась и прыгнула назад, теперь уже прямо на меня. На бегу я в широком замахе рубанул ее ножом – клинок вроде бы вошел в мягкое, но при этом скрежетнул по чему-то, будто зацепил металл… или хитин? Существо свалилось в ров позади, но перед тем, схватившись за ремень, сорвало автомат с моего плеча.

Судя по звукам, мутант тут же вскочил и бросился следом. Ров впереди распался на три рукава, я нырнул в тот, что справа, самый узкий, сам не знаю почему, просто интуиция сработала. Легкий топот и стук доносились сзади и спереди, со всех сторон – их много, и они уже скачут по всему лабиринту рвов, ищут меня!

Теперь позади неслось сразу несколько тварей. Снова поворот – и я по инерции пробежал мимо раскрытой двери, ведущей в низкую постройку. Затормозив, прыгнул обратно, нырнул внутрь. Будка два на два, в углу – кости, то есть маленький скелет, рядом валяется какая-то железка, в стене на высоте головы щель бойницы. Дверь из металла, сдвигается вбок. Я навалился на нее, царапая пальцы о ржавчину, сдвинул, закрыл. Ни засова, ничего…

Стало совсем темно. Сердце надрывалось, билось в груди. Я сглотнул, провел языком по шершавому небу, пытаясь вызывать слюноотделение. Лизнул оцарапанный палец. Прямо за дверью зазвучали тихие быстрые шлепки. Мутанты бегут, скачут, несутся тенями в ночи… И вдруг стало тихо. Я не видел этого, но мог поклясться, что одно существо остановилось прямо за дверью. Серебристые глаза уставились на нее. Уши – какие там уши у этой твари, треугольные, или просто поросшие шерстью щели в черепе, или вообще человеческие? – впитывали малейший звук. Нас разделяло метра полтора, не больше. Полтора метра и два сантиметра металла. И у меня нет патронов, только нож в руке. Что за хитин был на груди той твари? Ведь не насекомые они. Как такие существа называются?.. Инсектоиды? Так вот, мутанты не инсектоидного типа, явно что-то гуманоидное, я же различал их очертания, пусть и слабо: две руки, две ноги… ну или четыре лапы, как посмотреть, и все это покрыто то ли гладкой кожей, то ли шерстью, но тоже гладкой, короткой, в темноте ее не разглядеть. Кстати, насчет темноты – ну совсем ничего не видно. В рюкзаке спички – правда, подмокшие. Они уже высохли, но все равно зажигаться будут плохо. Зато, как говорится, есть и хорошая новость: очертания железки, лежащей рядом с детским скелетом в углу, показались мне знакомыми. И если зрение не обмануло, да если эта штука еще и работает…

Сердце постепенно успокоилось, мысли уже не так лихорадочно метались в голове. За дверью стояла полная тишина, и я решил, что мне почудилось, нет там никакой твари, все убежали дальше, но тут тишайший, едва различимый вздох донесся снаружи. Порция адреналина, выплеснувшаяся в кровь, заставила сердце снова отчаянно заколотиться. Это серебряноглазая тварь там дышит! Она знает, что я внутри, она караулит и не уйдет, пока не доберется до меня, а может, еще и других позовет!

Раздались тихие шлепки, потом где-то в стороне едва слышно осыпалась земля, и все смолкло.

Это был самый длинный, самый медленный, самый тихий выдох в моей жизни. Ушел! Теперь точно – ушел. Исчезло ощущение чужака за дверью, пропало психическое давление, из-за которого безумно колотилось сердце и дрожали колени. Несколько раз тяжело, с усилием сглотнув, я попятился от двери. Провел по лицу рукой, крепко зажмурился и присел.

Ощупав пол возле скелета, нашел то, что искал: древний аккумуляторный фонарик с рычагом для зарядки. Некоторое время я не решался проверить, работает ли он, ведь рычаг мог заскрипеть, да и луч света сквозь щель-бойницу могли увидеть снаружи. Но над полигоном стояла такая полная, абсолютная тишина, что я, наконец, смог убедить себя: твари с серебряными глазами убрались. После чего взял фонарик покрепче и стал нажимать на рычаг.

Рычаг сначала вообще не хотел поддаваться, потом из-под него посыпалась ржавчина, и он с тихим клацаньем ушел в корпус. Тугая пружина вытолкнула его обратно, я надавил еще раз, входя в ритм. Клац-клац, клац-клац… Накрытая треснувшим стеклом лампочка начала медленно разгораться, и бледный желтый свет озарил будку. Продолжая работать левой рукой, я сел под стеной, вытянув ноги, положил нож на пол и направил луч фонаря на скелет.

Он вытянулся вдоль стены. Изогнутый позвоночник, узкий таз, ноги, ступни – все сохранилось на удивление хорошо. Возле черепа лежала круглая каска.

Нет, не ребенок это. Слишком длинные кости рук, он же до коленей себе легко мог достать не нагибаясь. Или все-таки ребенок, просто… измененный? Мутировавший? Может, в лабораториях этого комплекса ставили опыты над детьми, превращали их в солдат, боевые машины без чувств, жалости и сострадания?

Я покачал головой: как-то слишком фантастично. Или даже не фантастично, вокруг фантастики много, вон тот же Лес, мерцающие и прочее, но в мутировавших детей-солдат мне просто не верится. Чтобы разобраться, надо получше рассмотреть череп. И каску тоже, кстати.

Встав на колени, я направил фонарь на верхнюю часть скелета, вгляделся. Что и требовалось доказать: череп не человеческий. То есть не совсем человеческий. Глазные отверстия слишком большие, костяные дуги над ними вообще здоровенные. И челюсть сильно выступает вперед, отчего вся лицевая часть кажется изогнутой. Трогать череп я не стал, а вот каску с болтающимся ремешком поднял. Покрутил, освещая с разных сторон, заглянул внутрь. Там был вытравлен знак: буква «V», перечеркнутая зигзагом, под ним цифры, вроде инвентарного номера. Я плюнул в каску, локтем протер ее и попытался надеть. Маловата будет. Положил ее, перевел взгляд на скелет и беззвучно спросил у него: «Да кто же ты такой?»