Телохранитель - Сюзанна Брокман

И все же сейчас главным было то, что у него не осталось денег на отдельный номер для Алессандры.

Он боялся предстать круглым дураком в глазах этой женщины.

Пока все эти мысли проносились у Гарри в голове, задняя дверь зала внезапно открылась и с шумом захлопнулась; в тусклом свете лампы блеснуло одно дуло, затем еще, еще… Всего Гарри насчитал четыре ствола.

Итак, он ошибался. Алессандра по-прежнему в опасности. Он совершил ошибку, которая могла стоить им жизни. Толкнув Алессандру на пол, Гарри загородил ее и мгновенно выхватил из-за пояса револьвер.

В дверь вошли еще двое… Черт возьми! Шестеро вооруженных людей! Он мог бы перестрелять четверых, если бы решил за один раз проявить отпущенную ему природой ловкость и способность творить чудеса, но шестеро! Ему пришлось бы стрелять, даже если его ранят.

Вошедшие не колеблясь направились в его сторону, но Айво среди них не оказалось. Все шестеро были молоды, они не смотрели ни на него, ни на Алессандру. Смеясь, они прошли мимо, и тут Гарри понял, почему их винтовки показались ему странными — из таких обычно стреляли по раскрашенным воздушным шарам.

Эти клоуны не были людьми Тротта — обычные безмозглые молодые идиоты, которым, должно быть, и невдомек, что даже такое потешное оружие не стоит вносить в бар.

Опустив револьвер, Гарри наблюдал, как бармен и несколько добровольцев набросились на парней с потешными ружьями. Скоро всех шестерых скрутили и проконвоировали до двери, а затем выставили вон.

— Господи! — выдохнула Алессандра. — Я подумала…

— Знаю. Я ведь мог перестрелять их.

Пряча револьвер в кобуру, Гарри поморщился. Бросаться на пол было вовсе не то, что доктор советовал ему делать, учитывая его сломанное ребро. Ему показалось странным, что никто в баре даже не посмотрел в их сторону.

Может быть, Алессандра и впрямь стала невидимкой, а заодно и он вместе с ней?

Алессандра положила руку ему на грудь.

— Сегодня на вас нет пуленепробиваемого жилета…

Гарри покачал головой:

— Вы правы, сегодня нет.

— Но почему?

Глаза ее наполнились слезами. Может быть, она и была невидимой и никто не замечал ее состояния, но Гарри не мог полагаться на случай и позволить ей дальше рисковать. Он встал и, потянув ее за собой, направился к задней двери.

Ночной воздух был прохладным и свежим. Как только Гарри плотно затворил за собой дверь, какофония, царившая в баре, перестала доноситься до них. Парковочную площадку позади здания тускло освещал свет от неоновой вывески мотеля.

— Так где ваш жилет?

Гарри усмехнулся.

— Это ведь не бакалейный товар — я не могу просто пойти и купить его.

— Неужели вам непонятно? Если бы оказалось, что эти люди охотятся за мной, они убили бы вас!

— Но ведь не убили…

— Никогда, никогда не смейте рисковать жизнью из-за меня! Вы должны мне пообещать, Гарри!

— Дело в том… — начал он, тщательно подбирая слова, — мне пришлось думать о более важных вещах. Видите ли, я… я привязался к вам и… — Он пожал плечами.

Слезы заструились по ее лицу. Теперь Алессандра выглядела так, будто ноги ее вот-вот подкосятся и она рухнет на землю. И Гарри сделал единственно возможное в этой ситуации — он заключил ее в объятия.

— Ну же, Элли, все в порядке. Все хорошо. Это была ложная тревога. Мы оба целы. Все нормально и…

— Я тоже к вам привязалась, — прошептала она, и сердце его на мгновение остановилось, пропустив удар. — Я не смогла бы вынести, если бы с вами что-нибудь случилось. Ваша дружба так много значит для меня.

Гарри рассмеялся. Дружба. Правильно. На мгновение он позволил себе вообразить…

Алессандра обвила его шею руками и подняла к нему лицо…

Примерно три секунды Гарри стоял как идиот, неспособный отреагировать, неспособный понять…

Потом его мозг лихорадочно заработал, и он осознал, что Алессандра его целует. Не в силах дальше сдерживаться, он крепко прижал ее к себе, и это объятие не имело ничего общего с дружбой. Сейчас, как никогда прежде, Гарри понимал, что с первого мгновения, как заглянул ей в глаза, он хотел только одного — быть как можно ближе к ней.

Гарри почувствовал ее язык во рту, и колени его чуть не подогнулись. Они оба теперь нетвердо стояли на ногах.

Он еще крепче прижал ее к себе, и руки его сомкнулись сначала на ее талии, потом спустились ниже, ощутив нежную и упругую округлость ее ягодиц. С уст Алессандры слетел глухой стон, выразивший те же чувства, что переполняли его.

Вкус ее был сладостный и нежный, но в то же время обжигающий, и именно таким он представлял рай. Ее руки скользнули под его майку, и обнаженной грудью он ощутил их прохладу. Она обвила его бедра своими ногами и прижалась к нему еще крепче. Не понять ее призыва было невозможно. Она не задала ему никакого вопроса, но он едва выдохнул: «О да!» Это было невероятное, сказочное, чудесное «да». Его руки скользнули под ее рубашку и ощутили восхитительную гладкость кожи и упругость нежной груди.

Она снова издала низкий призывный стон и подчинилась ласкающим движениям его рук.

Гарри потянул ее за собой в тень дома, не выпуская из объятий и поглаживая ее уже восставшие соски большим и указательным пальцами. Ее ноги сами собой раздвинулись, и он оказался стоящим между ее колен. Твердость его мужского естества ощутила ее нежную податливость, когда он прижал ее вплотную к бетонным блокам стены.

— О, Гарри, — прошептала она, задыхаясь. — Пожалуйста…

Ее рука проскользнула вниз и принялась расстегивать сначала верхнюю пуговицу, а потом и молнию его джинсов, прежде чем он успел остановить ее.

Господи, они ведь были на парковочной площадке!

В этот момент ее руки прикоснулись к его плоти. Благовоспитанная, рафинированная, холодная как лед Алессандра Ламонт ласкала его на парковочной стоянке дешевого бара! И как ласкала! Гарри казалось, что он спит, и он ждал, что сейчас наступит пробуждение. Возможно, эта была лучшая минута в его жизни.

Алессандра действовала бестрепетно и бесстыдно-откровенно. Трудно было усомниться в ее желаниях. Она будто совсем забыла об остальном мире. Когда она на мгновение выпустила его, то сделала это, только чтобы расстегнуть и спустить собственные джинсы. Гарри чуть подался назад и схватил ее за запястья. Он дышал неровно, тяжело прижимаясь лбом к ее лицу.

— Гарри, — прошептала Алессандра, — не пойти ли нам в нашу комнату? Я просто умираю от… — Она крепче прижалась к нему. — Ну вы знаете…

Гарри рассмеялся и подхватил ее на руки.

Алессандра захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней, не выпуская из рук майки Гарри, чувствуя, как он прилагает усилия, чтобы освободить ее от одежды, что было почти невозможно сделать, потому что они продолжали целоваться. Он желал ее. Сейчас же. Немедленно.