Лавандовый сад - Люсинда Райли

Всю дорогу валил густой снег. Себастьян расплатился с таксистом и достал из багажника чемодан Эмили. Она повернула голову в сторону дома, чтобы обозреть Блэкмор-Холл во всей его красе. Ведь она видела его впервые. Ничего особенного… Потемневшее от времени здание из красного кирпича в готическом стиле. Над портиком угрожающе зависла каменная горгулья. Зловещая улыбка ее беззубого рта отталкивала своим безобразным видом. Правда, время и природные напасти не пощадили скульптуру. Многие детали изваяния уже были попросту утрачены. На голове у горгульи застыла тяжелая шапка из снега.

Обозреть окрестности не представлялось возможным из-за сильного снегопада. Окружающий ландшафт, утопавший в снегу, в равной степени мог бы быть отнесен и к сибирским пейзажам, и к типичной английской деревне, раскинувшейся среди знаменитых йоркширских болот. Все вокруг белым-бело, пусто и одиноко. Куда ни кинь глаз, нигде ни души, ни огонька. Какое, однако, заброшенное место. Эмили невольно поежилась, и не столько от холода, сколько от ощущения потерянности в этом безмолвном царстве снега.

– Вот так погодка! – воскликнул подошедший к ней Себастьян. – Столько снега навалило и все продолжает валить. Хоть бы этот бедняга таксист сумел добраться домой без приключений, – добавил он, наблюдая за тем, как натужно пыхтит машина, пытаясь выехать со двора, но то и дело застревая в сугробах, которые почти полностью перекрыли подъезд к дому. – К завтрашнему утру эта дорога точно станет непролазной.

– Ты хочешь сказать, что нас здесь засыплет снегом с головой? – пошутила Эмили, когда они стали карабкаться по снежной целине, доходившей уже до середины голени, по направлению к парадной двери дома.

– Такое совсем не исключено, – подтвердил он наихудший сценарий развития событий. – Сильные снегопады в наших краях – обычное дело. К счастью, в нашем распоряжении имеется свой «Лендровер», а у ближайшего соседа есть трактор.

– Когда во Французских Альпах случаются снегопады, то местные власти все равно как-то справляются с ними, и все дороги там всегда очищены от снега, – обронила Эмили, наблюдая за тем, как Себастьян взялся за массивную дверную ручку, покрытую эмалью, слегка повернул ее и открыл парадную дверь.

– Добро пожаловать в Англию, моя французская принцесса. У нас все не так, как у вас. Тут любой природный катаклизм может ввергнуть всю страну в одну бесконечную пробку. – Себастьян улыбнулся. – Итак, вот она, моя ветхая обитель! Прошу!

Себастьян широко распахнул дверь, и они, переступив порог, оказались в просторном холле. Полная противоположность тому, что только что Эмили видела за стенами дома. Там – сплошная белизна, здесь – сплошной мрак. Почерневшие от времени стены, обшитые деревом, какая-то несуразного вида лестница, тоже выкрашенная в темный цвет, ведущая на второй этаж. Даже огромный камин в массивном обрамлении из красного дерева, казалось бы, центральный элемент всего помещения, тоже подавлял своей тяжеловесной мрачностью. Никакого огня, весело полыхавшего за решеткой. Камин был пуст, а в холле царил зверский холод. Эмили подумала, что в доме ненамного теплее, чем на улице.

– Обживайся, – пригласил Себастьян, поставив ее чемодан на нижнюю ступеньку уродливой лестницы. – Наверняка в гостиной камин уже разожгли. Я специально отправил коротенькое сообщение для миссис Эрскин, уведомил ее о том, что мы приезжаем сегодня.

Он потащил Эмили по какому-то бесконечному лабиринту из коридоров, стены которых были оклеены обоями безобразного зеленого цвета. Кое-где на стенах болтались живописные полотна, воспроизводящие главным образом сцены охоты: лошади, всадники и прочее. Наконец Себастьян толкнул какую-то дверь, и они вошли в гостиную. Стены в комнате были оклеены дорогими обоями от известного декоратора Уильяма Морриса. Но бог мой! Цвет… насыщенный темно-бордовый поглощал все остальные элементы декора без остатка. В том числе и живописные полотна, которыми беспорядочно были утыканы все стены.

– Черт, – выругался Себастьян, увидев, что и в гостиной камин пуст. Разве что зола, оставшаяся на дне еще с прошлого раза. – Вообще-то это никак не похоже на миссис Эрскин. Не может быть, чтобы она сложила с себя все полномочия и снова запросилась на покой. – Себастьян вздохнул. – Только без паники, любимая. Сейчас мы тут мигом все наладим.

Трясясь от холода, Эмили уселась прямо на каминную решетку, а Себастьян принялся со знанием дела разжигать огонь в камине. Пока он возился, пока дрова разгорелись и огонь наконец набрал силу, у Эмили уже зуб на зуб не попадал от холода. Она с наслаждением подставила руки к огню, пытаясь хоть немного согреться.

– Правильно, – одобрил Себастьян. – Сиди тут и не двигайся. Грейся! А я пока пойду вниз, сварганю нам по чашечке чая, а заодно и узнаю, что тут творится в доме с тех пор, как я наведывался сюда в последний раз.

– Себастьян! – окликнула его Эмили, но он уже покинул гостиную, наглухо захлопнув за собой тяжелую дубовую дверь. Ей же просто нужно было узнать, в каком именно направлении находится ближайшая ванная комната. В надежде, что Себастьян не станет долго торчать в холодной кухне, Эмили пересела в кресло и придвинулась поближе к огню. За окном между тем началась самая настоящая пурга, даже окна снаружи замело уже на добрую треть.

Надо сказать, что представления Эмили об Англии были весьма ограниченными и поверхностными. Правда, несколько раз она бывала на островах вместе с покойной матерью, когда Валерия навещала своих английских друзей. Останавливались они главным образом в Лондоне. А те лубочно-красочные картинки живописных английских деревень с нарядными домиками под соломенными крышами, которые сохранились в ее памяти… О, как же они были далеки от всего того, что окружало ее сейчас. Мрачный, угрюмый дом, заиндевевший от холода и, кажется, заморозивший одним своим видом все вокруг.

Прошло двадцать минут, но Себастьян пока явно не торопился с обещанным чаем. Эмили уже было невтерпеж. Она поднялась с кресла, направилась к дверям гостиной и снова оказалась в коридоре. Стала по очереди дергать все двери в поисках туалета. Наконец он отыскался, последним… Огромный деревянный стульчак очень смахивал на царский трон. Выйдя из туалетной комнаты, Эмили расслышала где-то в дальнем конце дома голоса. Разговор велся на повышенных тонах. Один голос был чужой, зато второй она узнала сразу. Это был Себастьян. Расслышать, о чем именно беседовали эти двое, было невозможно. Но уже по одному голосу Эмили сразу же поняла, что Себастьян в ярости.

И тут Эмили, пожалуй, впервые пожалела о том, что не проявила любопытства, не расспросила мужа подробнее о том, какой жизнью он жил среди этих йоркширских болот до того момента, как приехал во Францию, а там неожиданно познакомился с нею. Надо было вначале все хорошенько разузнать, а потом уже карабкаться по трапу самолета, увозившего ее в Англию, укорила она себя мысленно. Впрочем, последние две недели после того, как Себастьян сделал ей предложение, были забиты до отказа самыми разнообразными и срочными делами. А если у них и случались порой какие-то разговоры о жизни, то странным образом говорили больше о прошлом, чем о будущем. О том прошлом, которое каким-то таинственным образом соединило их друг с другом.