Тихий омут - Найджел Маккрери

— А когда я закончу с этим… где-то на следующей неделе?

— Тогда можете отдохнуть.

Эмма посмотрела по сторонам:

— У меня нет машины.

— Попросите кого-нибудь из местных констеблей повозить вас по округе. Это заставит их почувствовать свою полезность. И кто знает… У них может оказаться кое-какая информация об этом доме или о его владелице.

— Кстати, — сказала она, — у меня в этом районе есть приятель. Я ему позвоню.

Дом располагался в лощине: местность постепенно поднималась, темная и давящая с двух сторон, заставляя ощущать своего рода клаустрофобию. Позади него был проселок, по которому Лэпсли приехал, а перед ним… сад.

Лэпсли подошел к забору. Забор был в хорошем состоянии по сравнению с остальными сооружениями на ферме, а растения, насколько ему было видно, не запущены, как поля, которые он проезжал по пути сюда. Похоже, тот, кто наведывался в дом, высаживал здесь не только трупы.

Он прошел через ворота словно сквозь невидимую занавесь. Ароматы растений ударили в нос, словно насыщенные и пьянящие духи. Он чувствовал головокружение, но с радостью их вдыхал, вытесняя из себя вонь старой мертвой плоти смешанным ароматом болотной мяты, дельфиниума, наперстянки, посевного куколя и много еще чего, что он помнил с детства или при попытках Сони высаживать цветочные бордюры в саду. Гортензии и гиацинты, рододендроны и пижма: сад был переполнен запахами и цветами. Там также были кусты и деревья: тис и персик, бирючина, эвкалипт. Маленькие голубые цветы соседствовали с крупными красными, желтые цветы в форме колокольчика нависали над разлапистыми розовыми. Все было хаотично, однако Лэпсли почти угадывал своего рода планомерность. Тут была своя логика, но не та, которую он мог понять. Или хотел понять.

Он минуту постоял с закрытыми глазами, отдаваясь скорее запахам, чем картинкам. Для него это обонятельный эквивалент пребывания в сердце завода с грохочущими вокруг машинами, криками, командами по трансляции и всем остальным, заставляющим его систему обоняния переполняться сигналами синестезии. Если повернуть голову, то почти можно заметить различия. Растения справа от ворот имели в основном цветочный аромат; насаждения слева были более пряными, грубыми и густыми по оттенкам. Прямо перед ним пахло медицинскими травами. И это не был беспорядочный выбор: эти растения были тщательно отобраны, чтобы поведать своего рода историю.

Лэпсли открыл глаза и огляделся. Выбрав низкорослый куст, он присел на корточки и стал его изучать. Часть нижних веток подрезана: следы секатора еще виднелись. Корни обложены компостом. Да, за садом ухаживали, приглядывали регулярно.

Он по наитию двинулся вдоль рядов. Когда доктор Катералл упомянула, что Вайолет Чэмберс была отравлена кохицином, который вырабатывается из растения, известного под названием луговой шафран, Лэпсли нашел его в книге по садоводству, которая осталась после отъезда Сони. Одиночный стебель, выпускающий трех- или четырехфутовые листья, направленные вверх под острым углом. Розовые, белые или пурпурные цветы появляются осенью. Все части растения ядовиты. И оно тут как тут, примостилось между двумя видами растений, которые он не мог определить, — целая грядка лугового шафрана.

Он посмотрел вокруг свежим взглядом, ощущая в животе холод. Двенадцать мертвых тел в доме плюс один труп, найденный в лесу, и как минимум один человек из этих людей отравлен. Не слишком ли будет заподозрить, что все они были отравлены? И какова вероятность того, что все они отравлены ядами, полученными из растений в этом саду?

Дом Смерти, а теперь еще и Сад Смерти. Черт, что противостоит ему здесь? Что за человек мог взяться за выращивание целого сада ядовитых растений? Это еще нужно доказать, но Лэпсли знал, что прав в своих догадках.

— «Сильнейший яд из узнанных в веках, от лаврового Цезаря венка», — процитировал он себе под нос и покачал головой.

Возвращаясь из сада к машине, он заметил, что приехали фургоны забрать трупы в патологоанатомическую лабораторию. Лэпсли проследил взглядом, как вниз по ступеням дома спустили одно из тел, завернутое в зеленый полиэтилен. Видимо, труп был настолько хрупок, что при попытке засунуть в специальный мешок мог возникнуть риск поломать его.

От дома как раз отъезжал красный «ягуар». Лэпсли заметил на пассажирском сиденье Эмму Брэдбери, но не рассмотрел лица водителя. Может, это тот, кто сидел в ее машине, когда они обнаружили в лесу труп Вайолет Чэмберс.

Глядя, как Дом Смерти уменьшается в размерах в зеркале заднего вида его машины, Лэпсли следовал за анатомическим фургоном по извилистым проселочным дорогам, пока тот не выехал на шоссе. Через полчаса они уже были на автомагистрали, которая вела к моргу Джейн Катералл. Фургон ехал неторопливо: не так медленно, как похоронная процессия, но и не нарушая скоростного режима. Казалось, водитель понимает, пусть подсознательно, что смерть нельзя торопить. Или, возможно, боится, что трупы могут развалиться, если он будет слишком сильно давить на газ.

Лэпсли всю дорогу держался за фургоном. Он мог обогнать его и приехать в морг на полчаса раньше, но это ничего бы не дало. К тому же у него было чувство — можно было предположить, что и у водителя фургона тоже, — что трупы в фургоне заслуживают хоть каких-то почестей. Или уж по крайней мере эскорта.

Наконец они выехали на знакомые улицы Брейнтри. Лэпсли притормозил, когда фургон съехал с дороги и повернул на незаметную бетонную дорожку, которая шла вокруг задней части морга. Он припарковался на месте, которое уже считал своим.

Прежде чем он успел позвонить в дверь, ожил его мобильный телефон: первый концерт Бруха для скрипки.

— Лэпсли.

— Мистер Лэпсли! Рад слышать ваш голос!

На задней части языка он ощутил вкус горчицы и уксуса.

— Мистер Макгинли? Я уже начал думать, что вы никогда мне не отзвоните.

Он представил Дома Макгинли таким, каким последний раз его видел: развалившимся за столом, с животом, который натягивает тенниску плавным изгибом, кружкой «Гиннесса» на столе и ухмыляющимся.

— Вы попросили об одолжении, а потом сделали мне одолжение в ответ, прежде чем я успел о чем-нибудь попросить. Я ваш должник, а я не люблю быть чем-то обязан. Я стараюсь разделываться с долгами как можно быстрее.

— Похвально, — улыбнулся Лэпсли. — Так что у вас для меня?

— Вы спрашивали о человеке по имени Гехерти из министерства юстиции.

— Ага. — Лэпсли вернулся мыслями к черному «лексусу», который объявился в лесу, где было обнаружено тело Вайолет Чэмберс, а потом у полицейского управления. Он подумал о двух мужчинах, с которыми столкнулся у дверей кабинета главного суперинтенданта Роуза и которые посмотрели на него так, словно узнали. И еще вспомнил, как был обыскан кабинет доктора Джейн Катералл и скопированы файлы из ее компьютера. — Ага, — повторил он. — Спрашивал, верно. Что вам удалось откопать?

— Я забросил кое-какие удочки и поспрашивал друзей из министерства юстиции. Это было нелегко… Этот парень не любит высовываться. Но в конечном счете мне повезло. Он заместитель директора ПРЗ.