Кашемировая шаль - Роузи Томас

Бородатый индиец поздоровался с Нерис. Она поприветствовала его на кашмирском языке, он низко поклонился в ответ. К ним вышла женщина. Ее волосы и нижнюю часть лица закрывали мягкие волны пашмины.

— Они спрашивают, не хочешь ли ты посмотреть на их работу, — сказал Райнер.

Один из домов был больше остальных. Возле стен стояли деревянные скамейки — люди могли работать на улице под ярким солнцем. Внутри оказалось одно большое помещение. Десяток деревянных столбиков поддерживали потемневшие от времени потолочные балки. В очаге горел огонь. Ароматный дым уносился вверх по железному дымоходу. Почти все свободное пространство комнаты занимали ткацкие станки. Нерис поверить не могла, что кто-то может управляться с этим хитросплетением нитей и мелких деревянных деталей и делать прекрасные шали. В комнате было очень тихо. Никто не разговаривал. Единственными звуками было шуршание нитей, пропускаемых через туго натянутую основу, и стук рамы, прижимающей разноцветные нити.

Едва гости переступили порог, размеренный рабочий ритм был нарушен, началась суетливая беготня. Ткач, который сидел ближе всего к Нерис, вскочил со своей скамьи и жестами пригласил подойти ближе. За его действиями наблюдали еще один мужчина, несколько женщин и группка любопытных детей, которые пританцовывали у открытой двери, но не решались зайти в мастерскую. Наконец ткач свернул белое полотно, защищавшее готовый фрагмент шали от солнечных лучей и пыли. Нерис с любопытством посмотрела на почти готовую шаль кани. Великолепные павлиньи перья в обрамлении сложного узора из цветов и турецких «огурцов» и цвета, чистые, словно созданные самой природой, заставили ее затаить дыхание и замереть в восхищении. Перед ней была не просто шаль, а нечто, волшебным образом вобравшее в себя всю красоту кашмирского лета: от полуденного аквамарина до предрассветных серебристо-серых тонов, от голубого неба до темно-зеленой озерной глубины.

— Вам нравится? — спросил ткач.

Нерис смогла только кивнуть, не в силах подобрать слова.

Мастер прикрыл шаль и вернулся к работе. Его пальцы пробежались по катушкам с разноцветной пряжей. У него были руки пианиста, да и вообще он выглядел как виртуоз, готовый дать великолепный концерт перед требовательной аудиторией. Его чуткие пальцы выбрали жемчужно-белую нить — и в центре цветущего лотоса появилось светлое пятно. Потом мастер взял серебряную нить и сделал пять рядов по основе, потом опустил рамку, которая аккуратно прижала цветные нити. Он был полностью поглощен работой, и Нерис инстинктивно сделала шаг назад, чтобы не мешать ему. Она внезапно осознала, что затаила дыхание.

Минут через пятнадцать Райнер и Нерис снова сидели на солнечной скамейке возле дома. Темноглазая и очень симпатичная девочка принесла гостям чай. Она улыбнулась Нерис, какое-то время потопталась на месте, но не решилась заговорить с ней. Райнер и местный мужчина были поглощены важным разговором, Нерис совершенно не понимала, о чем они говорят, поэтому, прислонив голову к деревянной стене и расслабившись, наслаждалась прекрасным видом. Ей казалось, что деревня находится в сотнях миль от Шринагара. Тут веками ничего не менялось. Фрукты выращивали в садах, овощи — на огородах, рис — на обширных полях. Рис уже был убран, солому собрали и сложили в аккуратные стога во дворах домов — на прокорм домашней скотине. Впереди была долгая и тяжелая зима. Мальчишки, постукивая палками, гнали стадо овец и коз через весь город. Пять совсем маленьких девочек сидели тесным кружком и играли, подбрасывая белые камешки. Нерис залюбовалась пейзажем, полностью погрузилась в созерцание окружающей ее идиллической картины и не услышала, как Райнер позвал ее. Теперь он разговаривал с двумя женщинами, которые принесли несколько кувшинов и корзин.

— Может, мы слишком бедны, чтобы купить шаль, но на пару яблок и кувшин йогурта мы наскребем, да?

— Конечно.

За несколько рупий они купили кувшин белоснежного холодного йогурта и корзинку с маленькими желтыми яблоками и грецкими орехами. Деревенские были немного разочарованы, но они уже хорошо усвоили, что мало кто может позволить себе приобрести великолепную шаль от местных мастеров.

— За цену, которую он назначают, наверное, только Вивьен Ли может купить себе подобную шаль, — ухмыльнулся Райнер. — Но если бы у меня были деньги, я бы обязательно купил тебе такую.

— Ничего удивительного. Шаль действительно прекрасна и заслуживает самой высокой цены.

Дети постепенно собирались вокруг Нерис и Райнера. Даже пастушки забыли о своих животных и присоединились к остальным детям. Райнер махнул рукой и попросил всех сесть в круг.

— Давайте, подходите! — крикнул он. — Займи их чем-нибудь минут на десять, — попросил он Нерис и направился к своему красному «форду».

Нерис несколько раз моргнула. Дети и взрослые с любопытством неотрывно смотрели на нее. Все оставили свои дела, чтобы узнать, что же задумали гости. Нерис смутилась, сначала ей в голову не приходило ничего подходящего, но потом она вспомнила свои уроки в миссии Леха. Скрестив пальцы на удачу, она начала петь «Старого герцога Йорка». У нее был сильный голос, она часто пела в церкви и постаралась хорошо исполнить детскую песенку, сопроводив ее милой пантомимой. Когда она допела до строчки «их не было ни вверху, ни внизу», малыши начали смеяться и пританцовывать вместе с ней. Вернулся Райнер.

— Неплохо. Может, предложить тебе работу ассистентки? — сказал он.

Из сумки он достал четыре серебристых кольца, соединенных в цепь. Поклонившись, он попросил бородатого мужчину проверить, хорошо ли соединены кольца. Мужчина с силой потянул цепь в разные стороны, но разъединить кольца у него не получилось. Райнер забрал кольца, легко потер их большим и указательным пальцами, подбросил и ловко поймал четыре разъединенных колечка. Зрители изумленно загудели. Райнер подбросил кольца в воздух и поймал их уже снова соединенными в крепкую цепочку. На этот раз он протянул ее жене деревенского старосты. Та хихикнула, плотнее закуталась в шаль и тщательно проверила прочность цепочки.

Нерис громко захлопала в ладоши, жители деревни присоединились к аплодисментам. Нерис и Райнера окружили со всех сторон, взрослые и дети старались подойти ближе и все хорошенько рассмотреть. Нерис заметила, что Райнеру нравилось внимание толпы — он расправил плечи и как будто стал выше. Он бросил кольца в сумку и ловким движением достал оттуда прозрачную стеклянную пластину. Поднял ее выше, чтобы солнечный свет проходил через нее. Покрутил в руках, показывая со всех сторон, и даже постучал по ней — стекло зазвенело на одной чистой ноте. Пожав плечами, он передал стекло ближайшему зрителю, а сам начал шарить по своим карманам, но ничего не нашел. Тогда Райнер подошел к маленькой девочке, на которой был передник с большим карманом. У нее в кармане тоже ничего не оказалось. Райнер сделал вид, будто крепко задумался. Он подошел к другому ребенку, взмахнул рукой над его головой и достал черную шелковую ленту у него из уха. Мальчишка удивленно охнул и, как краб, бочком отошел в сторону. Остальные восхищенно загудели. Райнер зажал ленту между пальцами, туго натянул и щелкнул ею в воздухе, показывая, что она очень крепкая. Затем, вежливо поклонившись своему невольному ассистенту, взял стеклянную пластину в руки и пропустил ленту прямо через нее. Все открыли рты от удивления. Лента свободно прошла сквозь стекло на половину своей длины. Райнер перестал ее тянуть и подошел к жене деревенского старосты. Женщина подышала на пластину, вытерла рукавом запотевшее стекло, и оно ярко блеснуло на солнце. Райнер вытащил ленту, свернул ее и подарил женщине, а стекло осторожно вернул в сумку. Дети были в таком восторге, что даже забыли вознаградить фокусника аплодисментами. Они притихли, похоже, немного испугавшись.