Чужой. Официальная новеллизация - Алан Дин Фостер

– Если хочешь что-то сказать, говори. Меня уже тошнит от этих постоянных инсинуаций в мой адрес, от обвинений.

– Никто тебя не обвиняет.

– Черта с два! – он угрюмо замолчал.

Рипли довольно долго ничего не говорила, а затем указала на инженера.

– Несите Паркера в лазарет, пусть его подлатают. По крайней мере, мы можем быть уверены, что автодок с этим справится.

Эш помог инженеру встать, затем закинул его руку себе на плечо и повел Паркера по коридору. Мимо Рипли он прошел, не оглядываясь.

Когда они скрылись за ближайшим углом, Рипли протянула руку и Ламберт помогла ей встать, а затем отошла назад, озабоченно наблюдая, как коллега стоит, слегка пошатываясь. Рипли улыбнулась, стараясь удержать равновесие.

– Со мной все будет в порядке, – она отряхнула свои брюки. – Интересно, сколько кислорода нам стоил этот маленький эпизод? Мне нужен точный расчет.

Ламберт не отвечала, лишь продолжала многозначительно смотреть на нее.

– Что-то не так? Почему ты так на меня смотришь? Показатели уровня кислорода теперь недоступны для общего пользования?

– Не набрасывайся на меня, – ответила навигатор без злобы в голосе, так, что трудно было поверить, что это она. – Ты во всем винила его. Ты обвинила его в том, что он включил сирену, чтобы спасти чужого. – Ламберт медленно покачала головой. – Почему?

– Потому что я думаю, что он лжет. И я это докажу, если доберусь до записей.

– Что именно? Даже если ты умудришься доказать, что срабатывание сирены на его совести, нет никаких подтверждений того, что это не случайность.

– Очень подходящее время для такой случайности, не находишь? – Рипли немного помолчала, а затем мягко спросила: – Ты думаешь, я ошибаюсь, верно?

– Не знаю, – Ламберт выглядела скорее усталой, чем готовой спорить. – Я уже ничего не знаю. Да, полагаю, я должна признать, что ты неправа. Неправа или сошла с ума. Зачем Эшу или кому-то еще защищать чужого? Он убьет его точно так же, как Далласа и Бретта – конечно, если считать, что те мертвы.

– Спасибо. Всегда любила знать наверняка, на кого можно положиться.

С этими словами Рипли повернулась спиной к навигатору и целеустремленно зашагала по коридору в сторону трапа.

Ламберт понаблюдала, как она удаляется, а затем пожала плечами и стала собирать баллоны. С метаном она обращалась так же бережно, как и с кислородом – оба газа были одинаково важны для их выживания.

– Эш, ты здесь? Паркер?

Ответа не последовало. Рипли осторожно вошла в центральный компьютерный отсек. На некоторое время вся база данных «Ностромо» была в ее распоряжении. Усевшись за основную консоль, она активировала ее, прижав большой палец к панели идентификации. Дисплеи вернулись к жизни.

Пока что все было просто, но теперь ей предстояло поработать. На мгновение Рипли задумалась, а затем набрала пятизначный код, который, по ее мнению, должен был помочь ей получить нужный ответ. Увы, экраны были пусты – система ожидала верного запроса. Она попыталась еще раз, используя редко употребляемую комбинацию, и снова безуспешно. Рипли выругалась от разочарования. Если ей придется перебирать случайные комбинации, она застрянет в этом отсеке до судного дня – который, впрочем, уже не за горами, если учитывать, какими темпами чужой сокращает численность экипажа.

Она попробовала набрать третичную комбинацию вместо первичной, и к ее удивлению, экран загорелся: система была готова получать и выдавать информацию. Но на экране не появилось поле для ввода. Это значит, код был лишь половиной дела. Что дальше?

Рипли посмотрела на вспомогательную клавиатуру, воспользоваться которой мог любой член экипажа. Увы, она не давала доступа к конфиденциальной информации. Вот если бы женщина вспомнила правильный код, она могла бы использовать вторую клавиатуру, чтобы задавать вопросы основному банку информации.

Рипли быстро пересела на соседнее кресло, набрала пароль, надеясь, что он окажется правильным, и ввела первый вопрос. Весь фокус в том, примет ли система код. Если Рипли получит доступ, ее вопрос появится на экране. Цвета сменяли друг друга несколько секунд, а затем на экране загорелся первый вопрос:

«Кто включил сигнал тревоги второго шлюза?»

Внизу зажегся ответ:

«ЭШ».

Рипли сидела, переваривая это. Именно такого ответа она и ожидала, но лишь когда ответ был бесстрастно напечатан и доступен каждому, его значение со всей тяжестью обрушилось на нее. Итак, это был Эш. Теперь главным вопросом было: все ли время это был Эш?

Она набрала новый вопрос:

«Эш оберегает чужого?»

Похоже, сегодня у Матери был день коротких ответов.

«ДА».

Что ж, уорент-офицер тоже могла быть лаконичной. Ее пальцы нажали на клавиши:

«Почему?»

Рипли в нетерпении склонилась вперед, но компьютер решил больше не давать ей информации, а она не знала дополнительных кодов, которые помогли бы ей получить ответ. Кроме того, оставалась возможность, что память компьютера действительно не содержит информации, объясняющей странные поступки научного сотрудника. Однако, как оказалось, такая информация у него была:

«СПЕЦИАЛЬНЫЙ ПРИКАЗ 937. ДОПУСК К ДАННЫМ ТОЛЬКО ДЛЯ НАУЧНОГО ПЕРСОНАЛА».

Что ж, она уже достаточно продвинулась. Можно попробовать обойти и эти ограничения. Рипли как раз собиралась этим заняться, когда на консоль рядом с ней опустилась рука. Сердце женщины, кажется, пропустило один удар, когда она развернулась в кресле и увидела – нет, не чужого, но фигуру и лицо, которые вдруг стали для нее не менее чужими. Эш едва заметно улыбался, но ничего веселого в его улыбке не было.

– Командование, похоже, стало для тебя слишком тяжелым грузом. Ну, в таких обстоятельствах верное управление всегда представляет собой сложность. Полагаю, тебя нельзя в этом винить.

Рипли медленно встала из кресла и обошла его так, чтобы оно оказалось между ними. Слова Эша могли звучать примирительно, даже сочувственно, но его действия говорили об обратном.

– Проблема не в управлении, Эш, а в преданности.

Она двигалась к выходу, спиной к стене. Все еще ухмыляясь, научник обернулся, чтобы заглянуть ей в глаза.

– Преданность? Недостатка в ней я не вижу. – Рипли подумала, что в этот момент он был само очарование. – Полагаю, каждый из нас делает все, что в наших силах. Ламберт немного пессимистична, но она всегда была довольно эмоциональна. Она прекрасно прокладывает курс корабля, но не так хорошо умеет держать себя в руках.

Рипли продолжала двигаться к выходу, заставив себя улыбнуться в ответ.

– Прямо сейчас меня волнует не Ламберт. Меня волнуешь ты.

Она начала разворачиваться, чтобы выйти, и почувствовала, как ее внутренности сжимаются в ожидании чего-то.