Чемодан. Вокзал. Обойма - Кирилл Казанцев

Дугин кивнул. Люк закрылся, и Павел Игнатьевич вставил в проушины мягкую проволоку, закрутив ее всего на три четверти оборота.

– Попробуй дернуть.

Люк дернулся, проволока разошлась.

– Работает, – усмехнулся Дугин.

Вскоре грузовая машина с будкой увезла прораба. За этим нехитрым действом наблюдала из открытого окна старушка-пенсионерка.

– Во-во, так всегда. Пока начальство за рабочими смотрит, они молотками стучат, жужжат, как пчелы. А стоит прорабу уехать, как тут же все – молчок. Небось побросают сейчас инструменты и в магазин за выпивкой побегут. Нигде порядка нет! Если завтра за подъезд не возьмутся, опять жалобу напишу. Благо знаю теперь, на кого жаловаться.

Время шло, рабочие на крыше, естественно, ничем себя не проявляли. Офицеры, которым Дугин доверил захват матерого международного киллера Тангола Алиева, знали лишь то, что должны были знать. Они понятия не имели, кого Алиев намерен убить и почему его надо доставить непременно живым, почему им поставлена задача позволить убийце выстрелить и только потом произвести захват. Казалось бы, логичнее предотвратить покушение. Но в организации, возглавляемой Дугиным, не было принято задавать лишних вопросов. Каждый выполнял свою часть работы, и из этих частей, как из кусочков мозаики, складывалась общая картина – реализовывался план очередной масштабной операции.

Ближе к вечеру, около семнадцати ноль-ноль, когда до встречи Ларина и Скворцова оставалось три часа, во дворе между двенадцатиэтажным домом и пятиэтажкой появился парень. Он непривычно для себя сутулился, пытаясь скрыть строевую выправку. В руке он держал три розы. Прогуливался, поглядывал на окна. Вроде бы молодой человек поджидал любимую девушку, чтобы «случайно» встретиться с ней и вручить цветы. Именно так и подумала любопытная пенсионерка, выглядывая в окно. Она даже умиленно покачала головой – мол, и среди современной молодежи не все пропащие. Парень такой приличный и культурный. Пиво не пьет, на землю не плюет и даже не курит.

Молодой человек поднес ко рту рукав, в котором был спрятан микрофон, и прошептал:

– Первый, первый, я второй. Проверка связи.

В ухе у него отозвалась замаскированная бусинка наушника:

– Я первый, слышу вас хорошо. Остаемся на связи.

– Вас понял.

Парень опустил руку и вновь прошелся взглядом по окнам дома. Пенсионерка умиленно улыбалась, глядя на него из окна.

– Чертова старуха, пялится и пялится, – пробурчал «влюбленный».

* * *

– Адрес, адрес записывай, – возбужденно говорил в трубку Тофик Хайдаров.

– Не тараторь, – отозвался Тангол. – Все, записал… не так уж близко, но успею… можешь считать, что я уже все сделал…

Алиев отключил мобильник, бросил взгляд на часы. В запасе у него оставалось чуть меньше двух часов, но скуластый гигант привык все делать обстоятельно и не спеша. Он забросил на плечо рюкзак и подхватил стоявший у стены странного вида чемодан – что-то вроде футляра для тромбона.

Вскоре Тангол уже усаживался в машину. Пощелкал клавишами на автонавигаторе. Высветился маршрут. Автомобиль неторопливо покатил к улице. Лицо Алиева оставалось непроницаемым. По указанному адресу, по прикидкам киллера, он должен был прибыть через час-полтора…

…Ларин припарковал машину, вышел и осмотрелся во дворе, в котором оказался впервые, хотя ориентировался здесь великолепно – досконально изучил каждый его уголок по фотографиям. Задрав голову, Андрей глянул на парапет двенадцатиэтажного дома. Именно оттуда должен был произвести свой выстрел снайпер. Но пока на карнизе виднелись лишь голуби, высматривающие, чем бы поживиться. Ларин скользнул взглядом по молодому человеку, сидевшему с букетом в руке на скамейке у подъезда. Андрей догадывался, что это может быть человек Дугина, осуществляющий связь с теми, кто находится на крыше. Но твердой уверенности в этом не было. Парня он не знал; вполне мог оказаться просто влюбленным юношей, случайно появившимся здесь в это время.

Ларин отметил взглядом кухонное окно в пятиэтажке и поднялся на крыльцо. Дверь в квартиру ему открыл немолодой мужчина в просторном махровом халате – майор Скворцов, которого Андрей знал только по фотографии.

– Проходите. – Майор, пропустив гостя в квартиру, выглянул на площадку, убедился, что «хвоста» нет, и тут же закрыл дверь.

Халат распахнулся, под ним виднелся бронежилет. Скворцов тут же запахнул полы и завязал пояс.

Друг другу не представлялись. Скворцов вопросительно посмотрел на Андрея. Тот понял его без слов.

– Бронежилет можно заметить только вблизи. С расстояния не видно. Халат просторный.

– Будем надеяться, – ответил майор, поглядывая на часы.

Разговаривали в прихожей, чтобы пока оставаться вне поля зрения для снайпера. Тот вполне мог уже поджидать удобного момента на крыше, разглядывая окна в прицел винтовки.

Скворцов хоть и бодрился, но волнения скрыть не мог.

– Знаете, я последние годы больше в кабинетах сидел, – признался он.

– Понятно. На кухню первым пойду я, вы за мной. Это не даст ему возможность выстрелить прежде, чем вы сядете, – взял инициативу в свои руки Ларин.

– Хорошо. Но, как я понимаю, вас тоже постараются убрать.

– Без сомнений. Но только вторым выстрелом.

Майор кивнул.

– Свет в прихожей, наверное, лучше выключить.

– Конечно, чтобы он не разглядел силуэты раньше времени. Как только зайдем, вы тут же садитесь, не останавливайтесь ни на секунду. По движущейся мишени он стрелять не станет.

– Не волнуйтесь, я уже репетировал это с нашими специалистами. Заходил на кухню, выходил, садился, ждал. А снайпер-эксперт в это время смотрел на меня через прицел. Каждое движение отработал до автоматизма, – Скворцов запустил пальцы под горловину бронежилета, нервно почесал грудь, сдвинул воротник, сжал его рукой, затем выключил свет в прихожей. – Ну что, пошли? С богом. – Майор отступил в сторону и сделал приглашающий жест рукой.

– К сожалению, не могу сказать – только после вас, – улыбнулся Андрей и двинулся на кухню.

Ларин был напряжен до предела – старался не смотреть на двенадцатиэтажку, расположенную напротив. Ведь он не должен был знать о снайпере. А глаза предательски дергались.

Андрей чуть задержался у стола, отодвинул сложенную газету. В это время Скворцов прошел у него за спиной и тут же сел на табурет. На всякий случай на керамических плитках пола маркером были нарисованы места, где должны стоять ножки. Отклонение даже на пять сантиметров могло стать фатальным.

Ларин, стараясь действовать естественно, положил руку на дверцу холодильника и отступил на шаг. И здесь для него кто-то уже заботливо прочертил маркером линию, за которой начиналась «мертвая зона». Скворцов потянулся к сигаретам и задымил. Андрей, хоть и не выносил табачного дыма, возражать не стал – понимал, что сейчас творится в душе у майора. Они оба выступали в роли живых мишеней.