Болотник - Андрей Алексеевич Панченко

и зимой снегом заметает, так что и снегоход не идёт.

— Где твои сани прошли, там и он пройдёт. Это «Буран» в глубоком снегу вязнет, а этот поверху пройдёт. Он по сугробам, как по дороге едет. Видишь колёса какие? Пятно сцепления с поверхностью большое. На снегу их можно почти полностью спустить, как трактор попрёт.

— Ну хорошо, по снегу пойдёт, а по болоту?

— По болоту надо испытывать, не знаю пока. Но то, что не утонет — это точно. На всякий случай, у меня резервный транспорт будет. С вездеходом закончу, займусь запасным вариантом.

— Хозяйственный ты мужик Кирюха. Руки золотые. Всё то у тебя продуманно заранее. Вот — дом какой отгрохал, мастерская — хоть завод открывай. Теперь ещё и вездеход этот. Как у тебя времени, то хватает? Не спишь, что ли вообще?

— Ну, во-первых, с депо я уволился. Теперь я тоже в охотхозяйстве. Палыч меня не дергал, пока сезон не закончился, все в лесу, и он тоже. Было время — почти два месяца. Во-вторых, да Сёма, почти не сплю.

Мы посидели с Семёном, вспомнили наши приключения, помянули Ивана. Я в подробностях рассказал ему про мои похождения, в том числе про злоключения на радарной станции и разговор с Палычем.

— Слышал я, что мужиков в районе этой воинской части, патрули останавливали. Потом всегда проблем была куча, одного даже чуть не посадили. Но что бы вот так, со стрельбой, впервые слышу. Потому то наши туда и не ходят. А на Палыча ты не дуйся. Он мужик хороший, и судя по всему, как лучше хотел. Всю войну почти прошёл, снайпером был. В сорок четвертом году комиссовали по ранению. Тогда почти все мужики на фронте были, многие так и не вернулись, бабы в тайгу ходили, вот он самым первым из них и вернулся. Его сразу начальником охотхозяйства нашего назначили, с тех пор он и рулит. Никого еще не обидел. Справедливый мужик. И Ванькин отец, отблагодарить тебя просто хотел. А то, что не спросили тебя, так это мелочи, на то они и начальство, чтобы за нас с тобой думать.

— Ты не прав Сёма, всегда самому думать надо. И решения принимать тоже самому. Ты жену себе сам выдирал? Или тоже Палыч посватал? Ладно не обижайся, это я к примеру. Вот судьбу свою, как и жену, самому выбирать надо. На стариков я не обижаюсь. Вроде поняли они мою позицию, обещали больше так не делать. Мне всегда нравилось охотится, и сейчас я как раз делаю то, что хочу.

— Ты зимой на охоте был, а межсезонье? Ты думаешь работы нет? У нас день рабочий не нормированный и работы, если кушать хочешь, всегда хватает — Семён сова стал посвящать меня в подробности работы промысловика.

Промысловая охота только в сезон приносит хорошие деньги. В межсезонье заработать можно, но сложно. Поэтому почти каждый профессионал держит подсобное хозяйство — скот, огород, пасеку и в межсезонье промышляет сбором дикорастущих, на которых, кстати, иногда зарабатывает больше, чем охотой. Никто никогда толком не считал трудозатраты промысловика: пройденные им сотни километров пешком и на лыжах, тонны перенесенного на плечах груза, неудобство ночевок у костра, на комарах, плюс к этому оружие, боеприпасы, все орудия лова, наземный и водный транспорт, горючее и запчасти — за свой счет.

Календарный год у штатника расписан по сезонам охоты и по работам, которые следует провести в межсезонье. Есть два основных «мертвых» сезона — зимний и летний. Начиная с середины марта прекращается всякая охота, за исключением волчьей, ибо у пушного зверька начинается спаривание, вынашивание потомства и линька, когда выпадает зимняя и нарастает летняя шерсть. Обычно животные в это время неприглядные, облезлые, у них меняется поведение. Весеннее краткосрочное открытие охоты (обычно десять дней) на водоплавающую дичь, глухаря и тетерева мало пролетает незаметно, по сравнению с зимней охотой на пушного зверя это не охота — так, забава. Ко всему прочему, в этот период есть работа — надо «поднять» все ловушки: спустить и подвесить капканы, самоловы и, пока держит наст, кое-что завезти в избушки на промысловый участок, поскольку сделать это осенью или летом, будет труднее.

Сразу после икромета, в конце мая, охотники превращаются в рыбаков, берешь сети и переметы, в лодку и на рыбалку. Рыба идет валом. А еще несет мусор с лугов, сети с рыбой настолько забиты, что каждый раз приходится вытаскивать на берег, и это по четыре-пять раз на дню. Улов нужно вывезти домой, там вспороть, засолить в бочки и снова на водоем. По словам Семёна, от запаха рыбы, после сезона рыбалки, избавится очень трудно, пропахнет всё, и одежда, и лодка, и двор, в котором разделывают и солят рыбу. Тонну за неделю можно взять. Сдают рыбу по пятнадцать советских копеек за килограмм — это довольно много денег. Если сдавать свежую рыбу, платят меньше.

Лето начинается с подготовки к осеннему сезону, в основном это изготовление новых ловушек и ремонт старых, заготовка дров, починка избушек и строительство новых. Зимовье ставят обязательно рядом с водоемом и рубят обычно в одиночку. Размер небольшие — обычно три на четыре метра, в высоту под свой рост, чтоб головой не стукаться, и довольно. Лес шкурят, но паз не выбирают, а подгоняют плотно бревно к бревну и прокладывают толстый слой мха — это для скорости. Но есть мужики основательные, и если уж ставят зимовье, то по всем правилам плотницкого искусства. Кровлю делают накатную, после чего покрывают берестой и заваливают толстым слоем глины. Потом там поднимется трава, нарастет дерн и вода не просочится. Пол, потолок, если есть чердак, двери, топчан, стол делают из плах — расколотых надвое и вытесанных толстых бревен. Стекла крепят замазкой, приготовленной из глины и лиственничной смолы — засохнет, ножом не ковырнешь.

Такие избушки, если не будет лесного пожара, стоят по пятнадцать, а то и более лет, пока не сгниют нижние венцы, положенные прямо на землю. Отопление — буржуйки, привезенные из посёлка. Дверь зимовья обычно запирают на засов, на худой случай, подпирают хорошим бревном, чтобы не залез медведь; человек же может войти, переночевать, если голодный, взять немного продуктов, которые оставит охотник.

Обустройством промыслового участка обычно занимаются в начале лета и заодно ведут неофициальный подсчет дичи и приплода пушного зверька, дабы знать, на что рассчитывать. Есть невидимые простому глазу приметы, по которым можно судить о количестве детенышей в помете, например, по тому, как часто норка плывет с