Походы и кони - Сергей Мамонтов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 109
Перейти на страницу:

В болоте

Я спрашивал себя, что сталось с другими орудиями, с братом, со всей дивизией? Уничтожены? Рассеяны? Ушли по другой дороге? И что будем делать мы, здесь находящиеся? Сможем ли мы найти дивизию или добраться до наших у Харькова? Ведь на всех дорогах отступающие красные. Как глупо влопались. И все от беспечности, по нашей же вине.

Я дошел до нашего завязшего орудия. Дальше тропы никакой не было. Черная вода, в которой отражались месяц и камыши, которые качались при каждом шаге Дуры. Кругом тишина и соловей.

Где же тропа? Как ее найти? Хоть бы собака залаяла на той стороне, чтобы ориентироваться. Глупо ведь погибнуть в трясине, как давеча тот казак. Дрожь меня пробирала. Вдруг я одумался. Я ведь вовсе не один. Со мной Дура, и она меня выведет. Только ей не мешать. Пусть делает, как знает. Я ее погладил:

– Ты у меня умница, ты найдешь дорогу. Иди осторожно, потихоньку. Там, где прошли другие лошади.

У меня была уверенность, что Дура меня поняла. Я отпустил ей длинный повод, бросил стремена и мысленно повторял: «Ты умница, ты найдешь дорогу».

Я чувствовал, что она читает мои мысли и они ей помогают.

Дура тихо вошла в черную воду. Сначала вода доходила до колен, потом стала подниматься все выше и выше и дошла до груди. Дура вытянула шею, обнюхала воду со всех сторон и мелкими шажками пошла дальше. А соседние камыши равномерно качались с каждым ее шагом. Она остановилась, снова обнюхала воду, повернула направо и пошла. Потом повернула опять направо, прошла некоторое расстояние, остановилась, пошла налево. Вода как будто стала спадать. Но я боялся еще радоваться. Я все время подбадривал Дуру мысленно:

– Иди осторожно. Ты ведь знаешь, как идти…

Вода стала определенно спадать, и вскоре камыши перестали качаться. Дура пошла уверенней. Она шла по твердому дну и вскоре достигла берега болота.

– Спасибо, милая. Ты очень хорошо это сделала. Сам я никогда из болота не выбрался бы. Хорошо, что мне пришла мысль предоставить тебе искать дорогу.

Тут был маленький хутор, в котором я нашел Шапиловского с нашими людьми и два-три десятка казаков. Это было все. Никто не знал, куда подевались остальные. Из осторожности мы спали на улице, не заходя в хаты, чтобы держаться вместе.

В подобных случаях казаки замечательны. Потомки разбойников, они применяются к обстановке. Никаких разговоров, ни паники, ни растерянности. Мрачно молчат, и только.

Я смог дать Дуре только немного соломы и, конечно, ее не расседлывал. Ночь была довольно холодная. Тут-то я спохватился, что моя шинель, вещи и карабин остались там, на зарядном ящике. У меня на поясе висела карта в кожаном футляре. Я достал карту юга России и завернулся в нее. Лег около Дуры и, несмотря на тревогу, сладко заснул.

Впоследствии иногда мне снилась черная вода с отражением месяца и качание камышей… и дрожь пробирала.

В поисках дивизии

На рассвете полковник Шапиловский приказал попробовать вытянуть брошенное орудие. Сам он остался с казаками, а нас – Мукалова, меня и наших людей – послал на это абсурдное дело. Ведь он сам шел по болоту, и ему же должно было быть ясно, что орудие никоим образом вытянуть по болоту нельзя. Удивительно, как люди думают, а ведь Шапиловский не был дураком.

Я горячо протестовал, пытался втолковать Мукалову: вытянуть, конечно, невозможно, мы всегда найдем другое орудие. Мы только потеряем время, и казаки уйдут без нас. Что мы будем делать одни? У наших людей даже винтовок нет. Нужно объединяться, а не разъединяться. То, что мы делаем, совершенный абсурд и глупость. Даже если вытянем орудие – для чего? Чтобы отдать его красным?

Но все мое красноречие отскакивало от Мукалова, как от стены горох. Видимо, он нюхнул кокаина, и, кроме того, старшие офицеры (Шапиловский и Мукалов) еще придерживались старого взгляда, что орудие есть знамя и из-за него надо жертвовать людьми. Я же смотрел на это иначе. Я был в полном отчаянии из-за безумия, которое мы делаем.

Но, к счастью, красные пришли мне на помощь. Да, именно красные. Они все еще стояли на насыпи железной дороги на той стороне и, увидав нас, открыли сильный огонь по нашей группе. Мы заворотили и вернулись в хутор. Казаки уже ушли. Хорош тоже Шапиловский – послал нас на вероятную гибель, а сам ушел с казаками. Другое дело, если бы он сам с нами пошел.

Вскоре мы догнали наших казаков. Мы не знали, куда идти, но нужно было двигаться, чтобы не попасть в окружение. Не знаю, кто из казачьих офицеров нас вел, но вел он прекрасно. Все дороги были полны отходящими красными колоннами. Нужно было лавировать между ними.

Каждая красная колонна нас обстреливала, но когда мы отходили по дуге и их дорога оказывалась свободной, они предпочитали идти дальше, чем гоняться за нами. Следующая колонна опять нас обстреливала, и мы опять уходили по дуге. Это было отступление по спирали.

Красные нас обстреливали из артиллерии. Орудийные выстрелы шли скорей нам на пользу, потому что давали знать рассеянным накануне казакам о нашем присутствии. Казаки появлялись отовсюду – из-под мостов, из леса, из кустов и даже из реки. Орудийные выстрелы способствовали сбору отдельных беглецов. Утром нас было шестьдесят человек, в полдень сотня, вечером триста. Утром мы шли кавалькадой, а вечером появился строй, что указывало на энергию нашего начальника. Мы, артиллеристы, болтались в тылу нашей колонны, потому что у нас не было винтовок. Не помню, где и как мы ночевали, и ночевали ли или продолжали двигаться. Но на следующее утро мы встретили разъезд, посланный от дивизии нас искать. Нашел он нас тоже благодаря орудийным выстрелам.

Можете себе представить, какая это была радость! Оказалось, что дивизия ушла другой дорогой и находится опять в Должике, куда мы немедленно направились. Какой вздох облегчения вырвался у нас, когда мы увидели всю дивизию и обе батареи.

Мы встретились с братом и ничего не сказали, хотя многое чувствовали. Кончены были все беспокойства и сомнения.

Отстаиваемся

Теперь цель дивизии была много скромней: тихонько отстояться, пока пройдут все красные колонны. Хорошо, что мы раньше основательно испортили железную дорогу в Должике. Тут красные бросили артиллерийский состав с орудиями и снарядами, как будто специально для нас приготовленными. Мы тотчас же спустили с платформы одно орудие и запрягли его на место брошенного в болоте. Батарея была снова в полном составе. В конце артиллерийского поезда был вагон со снарядами. Мы поставили орудия нашей батареи около самого этого вагона, и, как только появлялась красная колонна или цепь, мы палили, что только могли выпустить, благо снарядов была тьма и все равно забрать с собой все мы не могли. Стреляли до того, что стволы раскалялись и до них нельзя было дотронуться. Приходилось пережидать, пока остынут.

Красные несколько раз совались к нам, но, получив такой прием, спешно уходили и в конце концов оставили нас в покое. Так мы спокойно стояли среди моря отходящих красных войск. Наша батарея несла бессменно дежурство у вагона со снарядами, а конно-горная отдыхала. У них снаряды с более короткой гильзой. Эти им не подходили.

1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 109
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?