По велению сердца - Кэт Мартин

– Наверное, кто-нибудь из вас видел, что произошло той ночью, – понизив голос, сказала она. – Кто-нибудь знает, что молодой герцог ни в чем не виноват.

Бетси оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает, и пригнулась к самому уху Велвет.

– Я сама видела это, – сказала она. – Мне было тогда десять лет. Я видела, как по лестнице со двора поднялся человек с пистолетом в руке. Видела, как он прицелился в окно и выстрелил. – Вспомнив это, Бетси поежилась. – Я была совсем маленькой девочкой, но такого не забуду никогда.

Велвет застыла на месте, сердце ее от волнения, казалось, выскакивало из груди.

– И ты видела, кто это был?

Бетси мигнула и снова оглянулась по сторонам:

– Это был он, мерзкая гадина. Его светлость герцог Карлайл. Только тогда он еще не был герцогом.

Ноги у Велвет подламывались, сердце колотилось как бешеное. Она медленно выдохнула. Ей удалось сделать это: она нашла свидетеля!

Низкий мужской голос донесся сквозь открытую дверь кухни.

– Ты задерживаешься, – бушевал Джейсон; выражение его лица не сулило ничего доброго.

Велвет быстро подошла к выходу из кухни, где он ждал ее, и уткнулась в его насупленное лицо.

– Извини. Время летит так незаметно. Три часа прошли быстрее, чем мне казалось, но я провела их с пользой.

Она улыбалась так весело, что он не стал больше ничего говорить. Велвет взяла его за руку и затянула на кухню.

– Лорд Хокинс… я хочу познакомить вас кое с кем. – Она нахмурилась, ощутив внезапный приступ ревности. – Если только вы не встречались с ней раньше.

Дело было сделано. Они нашли человека, который был свидетелем убийства. И хотя девушка в то время была ребенком, она стала самой весомой картой в этом деле.

Правя фаэтоном, уносившим их в Лондон, Джейсон взглянул на маленькую фигурку, сонно посапывающую у него на плече. Осторожно протянув руку, укутал ее в плед, чтобы защитить от пронизывающего ветра. В слабых лучах солнца, пробивающихся сквозь тучи, он увидел темно-багровые царапины на ее лице и ощутил прилив гнева.

Он по себе знал, какую боль она должна была сейчас испытывать. И винил за это только себя, но если бы Велвет не поехала с ним, им никогда не удалось бы отыскать Бетси Маккарди. А та не согласилась бы дать показания против его брата.

Но теперь она согласилась, хоть и против воли матери.

– Я должна сделать это, ма, – сказала она матери, шмыгая носом от наплыва чувств. – Еще тогда я должна была рассказать кому-нибудь об этом. Столько лет я чувствовала за собой вину. Лорд Хокинс хочет вернуть имя молодому герцогу, а я хочу помочь ему. Теперь у меня есть шанс сказать правду, и я хочу им воспользоваться.

Возможно, она ограничится показаниями, данными под присягой в суде. Джейсон очень на это надеялся. Сознание того, что он может рассчитывать на Бетси Маккарди, придавало ему уверенность.

Велвет простонала во сне и плотнее прижалась к нему. Джейсон осторожно поправил растрепанную ветром прядь волос и заправил ее за ухо. Миниатюрностью сложения Велвет напоминала ребенка, но это была зрелая, сложившаяся женщина. Даже сейчас, с разбитым и исцарапанным лицом, с распухшими и запекшимися губами, она вызывала в нем неистовое желание.

Он пытался держаться подальше от нее, защитить от желания, которое постоянно испытывал сам, но безнадежно проиграл это сражение с самим собой.

«Поцелуй меня, Джейсон. Я хочу, чтобы ты сделал все то, что сказал». Вспомнив ее слова, он простонал. Милосердный Боже, эта женщина воспламенила его кровь! Она оказалась страстной штучкой под стать ему, знающей, чего хочет.

Но еще она оказалась смелым и умным, преданным другом и уже пострадала из-за него. Как же теперь ему вести себя с ней?

Джейсон признался себе, что не знает этого. К тому времени, когда они вернутся в Лондон, бумаги, касающиеся приданого Велвет, должны уже быть готовы. Она сможет получить средства, в которых так отчаянно нуждается, а у него будет достаточно улик, чтобы заняться Силией Роллинс.

Ему надо уехать из дома Велвет, держаться от нее подальше, пока его страсть снова не вырвалась на волю. С другой стороны, жизнь в доме Велвет – идеальное укрытие для него. Застенчивый, ушедший в книги и ученые занятия муж из Нортумберленда, дальний родственник, к которому светское общество не испытывает ничего, кроме легкого любопытства. С помощью Велвет и Люсьена он может следить за действиями Эвери. К тому же, живя в ее доме, он может присматривать и за ней. Он не может допустить, чтобы она снова пострадала из-за него.

«Итак, я остаюсь», – решил Джейсон, чувствуя истому во всем теле при мысли о ночах, которые он будет проводить в соседней с ней комнате. Но это не будет долго продолжаться, сказал он себе. Через несколько недель он достигнет своей цели или будет болтаться на виселице. В любом случае совместная жизнь с Велвет скоро закончится.

Странно, но от этой мысли ему стало грустно.

Отблески свечей играли на голубоватых шелковых обоях, которыми была обтянута спальня графини. Бело-золотая кровать под балдахином из такого же шелка была уже разобрана в ожидании его прихода.

Эвери улыбнулся. Эта женщина была на удивление предсказуема. Силия уже знала, что у него снова появились деньги – и в большом количестве, – и решила завоевать его расположение.

– Вас так долго не было… ваша светлость, – донесся до него тихий соблазняющий голос из-за приоткрытой двери гардеробной, смежной со спальней. – Эвери, дорогой мой. Я так скучала по тебе.

Графиня была в прозрачной ночной рубашке более темного оттенка, чем шелк, которым были обтянуты стены. Рубашка оттеняла белизну ее кожи, темные волосы и демонстрировала все прелести фигуры. Эвери почувствовал желание.

Усилием воли он подавил его, в глубине души отметив ее прелести и то, сколь умело она пользуется ими, чтобы произвести желаемый эффект. Но в такие чувственные игры играют вдвоем. Он же был по горло сыт своей пресной, безучастной ко всему женой. И был рад, что та замкнулась в своем поместье – теперь уже в его, поправил он себя. А Силия всегда была великолепна в постели.

Повернувшись к ней, Эвери вопросительно приподнял бровь:

– В чем дело, дорогая? Денмор уже сдает? Жаль… Мне казалось, он продержится дольше. – Он снял фиолетового цвета фрак и бросил его на спинку кресла. – К тому же, как всем известно, твои аппетиты могут опустошить любого мужчину.

Ее темно-красные губы сложились в мягкую чувственную улыбку.

– Вы обижаете меня, ваша светлость.

Она прошествовала мимо него, демонстрируя свое тело. Вырез рубашки почти полностью открывал грудь, и при виде этих полушарий нежно-сливочного цвета Эвери ощутил новый прилив желания.