Викинги. Скальд - Николай Бахрошин

Как будто не видно, что он тут делает – на утлой лодке…

На драккаре громко и охотно захохотали на разные голоса.

– А много ли наловил, воин?

– А чего же с мечом – от птиц отбиваться?

– А щит зачем – клювы слишком острые? – посыпались едкие шуточки, обычные для любой дружины.

Но старший, допрашивающий его, не обратил внимания на развеселившихся гребцов. Стоял на носу, положив длинную, тощую руку с выпирающими мослами на шею носового дракона и пристально вглядывался в беглеца. С особым, внимательным интересом, с каким смотрят на человека, которого когда-то знал, а потом долго не видел.

Почему? – удивлялся Сьевнар. Может, они встречались?

Нет, вряд ли, он бы запомнил, такую приметную внешность: захочешь – не забудешь…

Воин был очень высоким, костистым, длинные, снежно-белые, словно бы седые волосы развевались пышной, ухоженной гривой. Лицо – худое и резкое, массивные скулы туго обтянуты загорелой кожей, глазницы – как темные провалы. Еще несколько штрихов, и он выглядел бы изможденным долгой болезнью, но этого немногого как раз и не было в его внешности. Видно, что воин здоров и крепок, просто худощав от природы. Ни бороды, ни усов он не носил, и на открытой коже ясно отпечатались давние, глубокие шрамы бывалого бойца.

Да, с первого взгляда он кажется старше, чем есть, быстро решил Сьевнар. Присмотревшись, можно увидеть в провалах глазниц веселый, молодой прищур глаз, светлых и быстрых, как вода в горной речке. Этот – точно старший в дружине! – догадался беглец. Слишком властный взгляд, слишком уверенный голос. Хотя, одет без роскоши, в простую кожу и сукно. И не видно золотых-серебряных украшений, подчеркивающих богатство и знатность…

– Ты не ответил, воин. Я жду ответа!

И все-таки, глаза у него не злые, просто очень внимательные, еще отметил про себя Сьевнар. Почему же старший рассматривает его с таким вниманием?

– Я иду в Миствельд, чтобы вступить в братство!

– Идешь, воин? А может – бежишь? – вмешался в разговор другой голос. – Это не за тобой ли гонятся?

К старшему, спокойно ступая по раскачивающемуся кораблю, подошел другой воин, ниже почти на голову, но гораздо шире в плечах. Чем-то он походил на Гулли Медвежью Лапу, такой же объемный и крепкий. Хотя, пожалуй, будет пошире, чем Гулли! – прикинул Сьевнар. А в движениях – легче, свободнее. Тягаться на руках с таким воином – дважды подумать надо, сразу видно, что силы у него – на нескольких человек…

– За мной, – не стал отпираться он.

– Ты украл что-нибудь? Или утаил для себя часть общей добычи? Может, ты просто вор? – круглые, темные, по-совиному немигающие глаза широкоплечего тоже уставились на Сьевнара.

– Я не вор! – оскорбился Сьевнар. – Я убил в поединке ярла Альва Ловкого, брата Рорика. Поэтому Рорик гонится за мной.

Сьевнар видел, незнакомые воины на драккаре переглядывались. Разные лица – молодые и старые, бритые и бородатые, с отметинами рубцов и совсем гладкие…

Они все были одеты просто, без вычурности, обычной для детей Одина у родных берегов. Вот оружие – да, у каждого дорогое, любому знатному ярлу впору. Точно – дружина острова, у них не принято украшать себя иначе, чем богатым оружием, слышал Сьевнар.

– Значит, тебе нужна защита от гнева конунга? – догадался старший. – Поэтому ты бежишь в Миствельд?

– Нет, не поэтому… Не только поэтому, – честно поправился он. – Я хочу вступить в братство!

– Многие хотят… – хмыкнул широкоплечий.

– Я хочу вступить в братство! – упрямо повторил Сьевнар. – Если ты не можешь мне в этом помочь – я тебя не задерживаю. В море много дорог, есть место обойти друг друга, и последовать каждому своим путем!

– Ишь ты, какой еж… А он мне нравится, Гуннар! Возьми его! – широкоплечий неожиданно улыбнулся, оскалив крупные зубы, с желтизной, как у молодого волка. Хлопнул себя по ляжке. – Клянусь мечом-самосеком бога Фрейра, язык этого юнца хорошо наточен. С ним будет весело постучать чарами за столом.

– Посмотрим… – отозвался белоголовый Гуннар. – Ладно, полезай на борт, воин-скальд, а то твой конунг уже поспешает сюда, – сказал он Сьевнару. – Если хочешь стать побратимом Миствельда – будешь держать ответ перед ярлом острова Хаки Суровым. Пусть он рассудит, как с тобой быть. Может – отдаст тебя обратно твоему конунгу, может, сам зарежет тебя, кто знает… А может, разрешит тебе дать клятву братству, если ты не врешь. Наверное, ты очень храбрый воин, если решил в одиночку, на легком струге, преодолеть прибой на подходе к острову, – неожиданно добавил он.

Сьевнар не понял, к чему он это сказал. Но не стал задумываться, было не до того.

Старший коротко скомандовал, и гребцы мгновенно расселись по румам. В несколько взмахов весел драккар приблизился к стругу почти вплотную.

Сьевнар, пружиня ногами, быстро перебросил через смоленый борт свои пожитки и оружие. Кольчугу и шлем он снимать не стал. Ему на струг протянули длинное весло, он приладил его понадежнее и быстро побежал по нему, балансируя раскинутыми руками. Перед самым бортом Сьевнар скользнул ногой, запнулся, но сумел выровняться, рывком бросил тело вперед, на драккар. Там его подхватили несколько сильных рук, помогли встать.

– Что ж, я вижу ты умеешь бегать по веслам, – сказал Гуннар. – Это хорошо, это забава для настоящих храбрецов.

Теперь, рядом, он показался Сьевнару еще моложе. И еще выше – совсем долговязый, даже какой-то нескладный с виду. Хотя, движения упругие и стремительные…

* * *

Сьевнар вовремя успел переправиться на островной корабль. «Журавль» Рорика скоро приблизился к ним. Теперь Сьевнар хорошо различал лица знакомых дружинников, видел самого конунга, неподвижно стоящего у самой мачты, видел Якоба-скальда, застывшего у кормового весла. Все они, в свою очередь, смотрели на него, чувствовал Сьевнар.

Оба драккара сближались неторопливо и осторожно. Так, принюхиваясь, сближаются два матерых волка, пришло ему в голову.

Воины с обоих кораблей рассматривали друг друга. Хозяева вод – весело, с сознанием собственной силы. Гости – напряженно и хмуро.

Сьевнар понимал это напряжение. Конечно, дружинники Рорика видели, как корабль острова подобрал беглеца. И каждому понятно, что островитяне не отдадут его просто так. Может, придется атаковать корабль Миствельда, когда противник смотрит тебе в глаза, приказы конунга не обсуждаются, таков обычай. Но, видят боги, как же им не хочется сражаться с прославленными братьями неподалеку от самого острова. Даже если Один подарит победу дружине Рорика, братство никогда не простит оскорбления.

– Я приветствую знаменитого конунга Рорика Неистового! – выкрикнул тощий Гуннар, ковшиком приложив ко рту ладонь с длинными пальцами.

На «Журавле» помолчали несколько долгих мгновений.

– И тебе привет, кто бы ты ни был! – раздался резкий, хрипловатый голос Рорика. – Кто ты, назови себя?!