Университет Междумирья. Твори и вытворяй - Пальмира Керлис

– Ладно, ум мне сейчас и ни к чему, главное, что магическая подпись на месте. Еще не поздно ее убрать…

– Нет, ты поступаешь правильно, – я поправила воротник его рубашки, – идем.

Еще несколько шагов по коридору, и мы оказались перед очередной дверью. Кеннет распахнул ее, взору открылся просторный кабинет. Массивный стол, за которым никто не сидел, пустые кресла и диван. У окна стояли двое – владыка и ужасно представительный тип, практически с надписью «Крупная шишка» на лбу. Я не стушевалась, мы тоже не обыкновенные студенты. Да и не студенты, по правде говоря… Кеннет почти выпустился, а меня красиво переквалифицировали.

– Альянс магических миров обязан засвидетельствовать ваше соглашение, – сказал представительный тип, очевидно, замещающий Скарда. – Рейналд Даос-Гриц и Кеннет Дэлман являются держателями равноценных частей патента на накопители. Права по первой половине отходят ладосскому владычеству Эллодиа, по поводу второй намерения не высказаны, поэтому дальнейшая судьба изобретения остается неясной.

– На мои предложения ответа не было, – владыка уставился на Кеннета с мрачным прищуром, – соглашения мы не заключали.

– Я подписал, оно одностороннее. – Кеннет вынул из кармана брюк запечатанный сияющий свиток и протянул ему. – Алена Лялина свидетель, что решение добровольное.

– Что это? – осведомился Рейналд, не двигаясь и сверля бумагу напряженным взглядом.

– Про мою часть патента.

Владыка сложил руки на груди, Кеннет передал свиток мистеру крупной шишке. Тот взял его. Сломал печать и, развернув, пробежался глазами.

– В таком случае я жду от Эллодиа скорейшего решения по сотрудничеству с другими мирами, – заявил тип из Альянса, – чтобы не возникло проблемы с единоличным использованием ладосским владычеством инновационного магического открытия.

– Единоличного? – Владыка изменился в лице и повернулся к Кеннету. – А какие условия?

– Никакие, – ответил он ему, – их нет.

– Погоди… – Рейналд шумно перевел дыхание. – Ты отдаешь патент мне. Без условий. Просто так.

– Да, – подтвердил Кеннет. – Безвозмездно, то есть даром. Забирайте.

– Ты… – Владыка опустил руки, побагровел. – Да ты издеваешься!..

Из кабинета вышел в несколько размашистых шагов, хлопнув дверью. Тип со свитком растерянно посмотрел ему вслед.

– Не обращайте внимания, – сказал Кеннет, – ему сложно угодить.

Я покачала головой. Можно было и нормально с Рейналдом объясниться… Так ли владыка неправ в своем мнении?

– Ну не удержался я, – сознались мне с выразительной ухмылкой. – Никаких бонусов от передачи патента, одна радость – увидеть выражение его лица в этот момент.

Не удержалась и я – улыбнулась. А Кеннет еще боялся, что изменится. Тяга к сомнительному юмору неистребима, и перемены в энергетической структуре ей не страшны! Но он действительно правильно поступил, что отдал патент владыке. Клятва Кеннета больше не связывает, разрыв связи с демоном освободил от нее. Решение целиком добровольное, без принуждения и шантажа. Мы убедились, что совесть у Рейналда на месте и признавать свои ошибки он способен. Сумеет распорядиться накопителями справедливо и сохранит хрупкое равновесие в магических мирах, не позволив столь мощному изобретению стать камнем преткновения. И я была рада, что владыка получил их. Он потерял Августу и не обрел желанного наследника, обе дочери – Ромельена и Клелия – выросли и покинули отчий дом: старшая замужем за наследником другого владычества, младшая вообще невеста иномирного короля. Крайне выгодный союз, еще и по любви, но их дети будут править Гардом, а Ромельена ожидает первенцем девочку. Кто станет новым владыкой, по-прежнему непонятно. К счастью, старый пока ого-го! Да и не такой уж он старый, едва пятьдесят лет исполнилось.

– Ну все, – сказал Кеннет с чувством выполненного долга, – с патентом разобрались. Домой?

Я кивнула. Оставаться на празднике не тянуло даже ради того, чтобы отыскать стол с закусками, на который Лукаш пристроил свой холодец. Я бы его попробовала! Несмотря на провокационные названия, готовит он хорошо. Уверена, у него будет славный ресторан.

Кеннет попрощался с представительным типом и достал бумажку с порталом. У него их теперь было много – целая стопка, с созданием которой подсобили коллеги из исследовательского института. Магический дар все еще не восстановился, и, по прогнозам целителей, ждать этого стоило не ранее, чем через год. По позитивным прогнозам… Но Кеннет не унывал и продолжал работать над накопителями. Использовал в связке с ними различные артефакты и неплохо продвинулся в этом направлении.

Нас окутало сиянием портала, и через несколько секунд мы уже стояли на нашей кухне. Модуль Легион нам любезно вернул и даже официально закрепил за мной, аргументировав, что у создательницы должен быть собственный… К тому же нашелся еще один – тот самый, который на нижнем уровне использовали заговорщики. Теперь в Междумирье можно было перемещаться напрямую в торговый центр, и никто не чувствовал себя обделенным.

Кеннет заправил мне за ухо выбившуюся из прически прядь. Ласковыми, но настойчивыми движениями снял с меня сережки – одну, вторую, положил на стол. Со своим амулетом для ментальной связи поступил так же.

– Нас ни для кого нет, ничего не знаю… – Он коснулся моей щеки кончиками пальцев. Провел по коже вниз к подбородку. – На чем мы остановились?..

Я подалась вперед, ловя его губы своими. Долгий медленный поцелуй, беспорядок в мыслях, мурашки по спине. Его пальцы легли на мой затылок, зарылись в волосах, вытаскивая шпильки. Локоны свободно рассыпались по плечам и спине. Уф, какое облегчение! Все же строгие прически – не мое. Одеяния тоже. Избавиться от них было вдвойне приятно, как и запустить руку под белую рубашку, чувствуя, как под моей ладонью сильными ударами бьется его сердце.

По пути наверх, в спальню, я управилась с пуговицами на рубашке. Господи, как же их много! Последнюю я просто дернула на себя, и она горошиной поскакала по ступеням. Позже найду… и пришью… Попыталась запомнить, куда та упала, но через минуту ее судьба перестала меня волновать. Смятая простыня, жар наших тел. Рваный поцелуй между вдохами, сбившееся дыхание. Губы горели, а от нежных умелых прикосновений горела я вся. По телу прокатилась дрожь, утягивая сознание прочь из реальности – в мир ощущений и желанной близости. Смогу ли я когда-либо ею насытиться? Не думаю!

Способность думать вернулась не скоро, в приоткрытое окно врывался необходимый сейчас воздух, занавеска колыхалась рывками. Погода портится… И черт с ней, на улицу мы не собираемся.

– Как с ректором встретилась? – хрипло спросил Кеннет, поглаживая мою мокрую от пота спину.

– Меня не перевели на второй курс, – поделилась я, с трудом вспоминая слова, – но разрешили посещать университет сколько угодно. И отдали дом!

– О… Теперь я у тебя живу? – развеселился он. Потом отстранился и сказал серьезно: – Надеюсь, ты не расстроилась из-за учебы.