Ведьмак. Назад в СССР - Игорь Подус

мертвец продолжал неумолимо приближаться, и он наверняка пробил нам головы своим боевым чеканом, если бы в тот момент, когда я наконец хорошенько рассмотрел его безумный оскал, нас хорошенько дёрнуло, и выкинуло, с другой стороны.

— Что это было? — немного заторможено проговорил Сева.

— Грёбанная награда, спрятанная в законном трофее — не попадая зуб на зуб ответил я, т тут же включив в розетку огромный утюг принялся об него греться.

— А там хорошо. Место силы — мечтательно изрёк Сева.

— Конечно, Мороз хренов. Я и не думал, что тебе там может не понравиться.

— А можно мы, когда ни будь вернёмся и хорошенько там осмотримся? — не унялся Сева.

— Конечно можно, какие наши годы, только давай так. Оденем тулупы и возьмём с собой пулемёт с гранатами.

Внезапно я увидев на лице друга довольную улыбку и понял, что он решил, что я согласился.

Подобрав кусок хрусталя с пола, я быстро сунул его в карман трико и указал на выход.

— Всё Сева, теперь носящий позывной Мороз, пошли отсюда. А то завтра мне рано вставать.

А уже лёжа на кровати, Сева снова зашептал.

— Кстати Ген, этот твой новый голос, когда ты на меня заорал на той стороне, я понял, он реально похож на голос Высоцкого. Кстати ты после больнички не пробовал петь?

— Сева, бля, и ты туда же. Ещё раз повторю для особо одарённых, петь не буду. Всё, а теперь давай спать, дед Мороз хренов. — пробурчал я, и всё ещё продолжая дрожать о холода, отвернулся к стене, при этом завёртываясь в казавшееся неимоверно тёплым солдатское одеяло.

Глава 19. Патруль

Сразу после получения «ТТ» в оперативной оружейной и придирчивого осмотра формы капитаном Кремнёвым, я прибыл на развод полка ППС. Тут всё было чётко и как говорится, по фэншую. Дежурный по полку распределил сотрудников по усиленным номерным патрулям, затем нарезал зоны ответственности и поставил задачи.

А вот дальше началось самое интересное. Старшим моей группы разумеется оказался тот, кого я хорошо знал по прошлой жизни. Старший лейтенант Гамалеев, носил характерную кличку Каратист, из-за своего фанатичного пристрастия к этому восточному виду единоборств.

Даже в те времена, когда я служил с ним в одной роте, его точно нельзя было назвать любезным человеком. Он был заносчив и всегда считал себя правым во всём. Иногда подобный сдвиг случается у спортсменов бойцов, тратящих треть жизни на тренировки и из-за этого почему-то считающих себя непобедимыми.

Но именно в этот день Каратист превзошёл сам себя. Едва я появился у жёлто-лимонного уазика с гербами СССР на дверях и синей полосой, выделяющей белое слово МИЛИЦИЯ, он сразу задрал нос и вместо того чтобы ради проформы хотя бы познакомиться, указал мне сначала на собачник, а затем как бы смилостивившись, на заднее сидение, где уже сидел молоденький сержант. И на этом его чудачества не закончились, а наоборот всё только началось. Как только уазик тронулся, Каратист вперил в меня немигающий взгляд, прямо через зеркало заднего вида и через губу заговорил:

— Младший лейтенант, короче слушай сюда. Считай, что ты сейчас птенец, выпавший из уютного гнездышка, оккупированного кучей бесполезных ведьмаков, а наш дружный экипаж тебя временно подобрал. Я командир усиленного патруля номер 52 и мне твой ком роты не указ, так что мои приказы тебе придётся выполнять беспрекословно. А если будешь путаться под ногами и мешать, то пеняй на себя. Напишу рапорт и тебя как известного залётчика быстро вы. ездят из полка ППС.

Если бы каратист высказал мне это всё один на один, то я бы быстро разъяснил его печени что к чему, и всё его зальное ногодрыжество ему бы точно не помогло. Но он говорил свою речь в присутствии сержантика и водилы, носящего погоны рядового. Причём делал это спецом, чтобы зацепить меня посильнее.

Бурлящий в моём молодом теле тестостерон, тут же потребовал мгновенно наказать наглого идиота, пользующегося служебным положением. Сидевший во мне полковник был солидарен с решением, но тщательно скрывавший свою настоящую личность, поддельный я, сумел сдержать едва начавшую подниматься волну гнева.

Нет, так просто спускать всё на тормоза я не собирался, ибо, отлично зная неугомонного Каратиста понимал, случай наказать его по полной ещё подвернётся, причём довольно-таки скоро.

— Ну что молчишь, младшой? — продолжил Старлей после долгой паузы, во время которой он явно хотел насладиться моим смущением. Но я эмоцию не выдал, сделав вид что его не слышу, и это его проняло.

Выждав, я посмотрев в зеркало на ухмыляющегося старлея, и нагло хмыкнул.

— А чего воздух попусту гонять. Ты же сказал всё что хотел. Я услышал.

Такой ответ его явно не устроил, правда если чисто формально, то и причин продолжать доколупываться до новенького, причём на ровном месте, вроде как, и не оставалось.

В итоге, грозно поиграв желваками, Каратист промолчал, и в этот же самый момент, до сидящего внутри меня и съевшего в таких делах собаку, полковника дошло, что за этим наездом стоит ещё кто-то, кому я по какой-то причине пришёл дорогу. И это было странно, ибо в расположении подразделения я пробыл всего сутки.

Усиленные городские патрули подчинялись напрямую оперативному дежурному МВД по Москве, так что извилистый маршрут милицейской машины, формировался практически на ходу. Телефонистки-операторши, дежурной части, гоняли нас от места к месту по всей белокаменной, целый день, без продыху.

У пивнушек мы подбирали пьяных и отвозили в ближайший вытрезвитель. В парковой зоне, нашли потерявшегося ребёнка и вернули зазевавшейся мамаше. Рядом с гостиницей помогли сотрудникам КГБ в гражданке погонять фарцовщиков.

После обеда и ближе к вечеру, начали попадаться случаи посерьёзнее. Семейная ссора, едва не закончившаяся поножовщиной. Вызов к ресторану рядом с которым два горячих гостя столицы, бурно выясняли отношения, не определившись кто из них больше кавказец.

Такая кутерьма с постоянными переездами по городу, продолжались до двух часов ночи. А после двух, всё резко поменялось как по мановению волшебной палочки. Поначалу удивившись, я тут же вспомнил что это вполне нормально. Последние передачи, идущие по телевизору, закончились, и Москва времён СССР, просто взяла и благополучно уснула.

Городской трафик упал до нуля, так что колеся по ночной Москве мы не встретили на дорогах ни одной машины, кроме несущейся на вызов с проблесковыми, одинокой скорой помощи.

Как я успел заметить, целый день Каратист вёл себя более-менее прилично. Да и если честно, то доколупаться до меня было в принципе не за что. Ручки помнили, так что