Покушение на убийство - Тони Кент

Дэмпси. Дэниел Лоренс. Он знал это имя. Или по крайней мере узнавал. Если быть точным, это имя попадалось ему на глаза в последние пару минут. Глядя на экран, он мысленно перебирал факты в памяти.

– Известно ли вам, сержант, что после того, как Дэниел Лоренс покинул ваш участок, он погиб в автомобильной аварии якобы по своей вине? В ту же самую ночь, когда Эймон Макгейл якобы покончил с собой? Не кажется ли это подозрительным такому детективу, как вы?

Сержанту не удалось скрыть свою реакцию. По крайней мере, сначала. Новость о смерти Дэниела Лоренса была для него шоком. Это было очевидно и уже само по себе было бы интересно. Его явная попытка скрыть свой шок, симулируя возмущение, делала это интересным вдвойне.

За свою карьеру Дэмпси не раз смотрел в глаза виновным. Ни один не выглядел виноватым так явно, как человек на экране.

Какими бы говорящими ни были кадры, но они закончились. Управляемая Джеком Магуайром камера начала снимать пол, потолок и стены, пока его самого грубо выпроваживали из здания. На экране теперь был асфальт, и Дэмпси еще раз услышал «отлично», перед тем как монитор потемнел.

Свет экрана пропал, но Дэмпси не двигался. Он активно обдумывал увиденное. Белый Комбинезон заерзал на месте под пристальным взглядом агента. Это было излишне. Дэмпси его даже не видел, его разум был слишком занят.

И вдруг он сорвался с места.

После нескольких минут неподвижных размышлений Дэмпси развил бешеную активность. Он отодвинулся от экранов обратно к бумагам, которые отложил в сторону ранее. Отбрасывая файл за файлом, он просматривал страницы в поисках только что услышанного имени. Его натренированный глаз быстро нашел нужное.

На записи Сара Труман произнесла имя «Дэниел Лоренс», то же имя, которое было написано на одном из кремовых конвертов, разбросанных по полу. За считаные секунды Дэмпси его нашел, открыл и пробежал глазами первую страницу. Его интересовало только одно: прикрепленная фотография Дэниела Лоренса.

Дэмпси отсоединил ее от папки.

– Можно ли сделать копию той записи с помощью оборудования в этом фургоне? – спросил Дэмпси.

– Ну, он именно для этого и предназначен, так что да. – Белый Комбинезон усмехнулся собственному сарказму. И, казалось, сразу же о нем пожалел.

Дэмпси не обратил внимания.

– Окей, я хочу, чтобы ты сделал мне копию и потом упаковал оригинал как улику с указанием, что нашел ее ты. Обо мне не упоминай.

Дэмпси повернулся к Белому Комбинезону и дал понять своим настойчивым взглядом, что следующие слова не просьба:

– Никому не говори о том, что на той записи, а также о том, что ты здесь видел. Просто сделай мне копию, упакуй оригинал и забудь о последних десяти минутах.

Эти слова отзывались эхом в ушах Белого Комбинезона, пока Дэмпси покидал фургон и закрывал за собой дверь.

Хэнли заметил, как Дэмпси вышел и направился обратно к дому, и последовал за ним в почерневшую гостиную. Дэмпси был уже там, сидел на корточках в углу над кучкой засыпанных углем предметов. Алекс наблюдал, как Дэмпси отбросил обломки деревянной рамки, чтобы извлечь фотографию, которая до недавнего времени была внутри.

Хэнли подвинулся ближе, к плечу Дэмпси. Отсюда ему была видна фотография. На ней было двое молодых людей в парадных костюмах. Одуревший от счастья взгляд того, что пониже, намекал, что это было снято на его свадьбе.

Дэмпси осторожно держал фотографию в левой руке, а правую поднес к ней. Фотография из файла Лоренса была целой, и сходство было очевидно.

Дэмпси переводил взгляд с одного снимка на другой – сходство было налицо. Более низкий мужчина с обгоревшей фотографии, стоявший рядом с высоким блондином, подходившим под услышанное ранее описание Майкла Дэвлина, был, несомненно, Дэниелом Лоренсом.

Эту ниточку и искал Дэмпси. Ниточку, которой он не собирался делиться. Ранее, однако, у него не было выбора и пришлось посвятить Хэнли в свое мнимое отстранение. Если бы он этого не сделал, ему было бы отказано в доступе на Лонсдейл-сквер. Несмотря на то что Хэнли оправдал такое доверие, всему есть предел. Как всегда, Дэмпси делился лишь необходимым. И в данный момент фотография в его руке была только для его глаз.

Тридцать восемь

Джошуа, голый по пояс, стоял на мраморном полу ванной в своем гостиничном номере. Подсветка зеркала высвечивала каждый темный контур на его избитом теле.

Майкл ошибался, думая, что его усилия не причинили вреда. Немногим удавалось обезоружить такого человека, как Джошуа. Очень немногим удавалось его обставить. Майклу удалось и то и другое. Джошуа был ранен. Но что делало его особенным, так это его способность игнорировать боль и увечья. Их можно оставить на потом. Сейчас он ликвидировал последствия.

Темный круглый синяк, отчетливо выделявшийся на его бледном теле, намекал на поломанное ребро – результат первой атаки Дэвлина. Боль была ощутимой, но не остановила его, чего нельзя было сказать о дальнейшем. Благодаря защите мотоциклетного костюма самой заметной, но не худшей раной от собаки Дэвлина была глубокая рана между запястьем и локтем, потребовавшая пяти швов.

Он перерезал торчавшую нитку с помощью медицинских ножниц. Не первый раз Джошуа собирал себя по частям и мог бы помериться умениями с врачами скорой помощи. Полного внимания процесс не требовал – и мыслями Джошуа был сосредоточен на чем-то куда более важном.

Сомнения зародились в нем с тех пор, как он не сумел убить Макгейла. Сомнения, которые лишь усилились после того, как он посмотрел на свои действия трезво. Джошуа не мог ожидать появления Дэмпси на Трафальгарской площади. Но извиняло ли это его? Остановило бы его это в прошлом?

Джошуа не мог ответить на этот вопрос, но подозревал, что знает правду. Особенно теперь, после того, что случилось вечером. У него была возможность обрубить все концы разом и выпутаться из этого бардака. Однако ему удалось убить лишь одну из трех безоружных жертв. Плохая статистика даже для самого неопытного убийцы; для него же это было более чем недопустимо.

Наложив швы и повязки, Джошуа переместился из ванной в спальню. Теперь его стопы ощущали тонкий ковер вместо холодного камня. Расслабляющий эффект алкоголя манил к себе.

Джошуа взял один из стаканов. На столике рядом стояла бутылка виски «Bruichladdich» сорокалетней выдержки. За годы своей прибыльной деятельности Джошуа пристрастился к дорогому алкоголю и сейчас принялся за бутылку одного из самых дорогих виски в мире.

Он плеснул немного воды в большую порцию скотча, чтобы раскрыть его вкус. Чуть больше воды – или,