Предсказание для адвоката - Наталья Борохова

Елизавета, не дожидаясь кульминации «любви», решила закончить просмотр. Чего доброго, старая дама подумает, что ее увлек сюжет. Она потянулась за пультом, как вдруг на экране возникла какая-то возня. Этого раньше Лизе видеть не приходилось…

Девушка ударила по лицу самца, тот схватил ее за руки и насильно удерживал около борта, пока она пыталась освободиться из его железного плена. Она вертела головой, словно искала поддержки. Сотни воздушных пузырьков поднимались на поверхность воды, видимо, девушка отчаянно колотила ногами. Самец был в ярости. Черты его лица исказились, и было видно, что он готов ударить партнершу. Вот только руки у него были заняты.

«Кончай ее», – прозвучал чей-то голос, и камера взметнулась вверх, запечатлев большой мужской палец с родимым пятном и обручем кольца посередине. Палец опустился вниз, и в свете софитов ярко блеснул камень.

События разворачивались молниеносно…

Железные пальцы самца сомкнулись на шее девушки. Глаза бедняжки едва не вылезли из орбит. Она захрипела и усилила сопротивление. Но справиться с огромным, сильным мужчиной она не могла. Девушка барахталась, но силы, должно быть, покидали ее. По лицу текла тушь вперемешку с водой. Она судорожно пыталась хватать воздух. Мужчина тянул ее под воду. Камера запечатлела кадр, когда девушка, издав последний хрип, вдруг обмякла и исчезла под водой. Самец смотрел на поднимающиеся кверху пузырьки и зло отплевывался. Через минуту он, ухватив свою недавнюю партнершу за волосы, вытащил ее на поверхность. Лицо девушки казалось страшным и отечным…

Елизавета была в недоумении. Конечно, она недооценила мастерство актеров. Они были великолепны. Сцена смерти в воде была сыграна так натурально, что, не обладай Лиза здравым смыслом, она могла бы поверить, что все это чистая правда. Вытаращенные глаза, хрипы и предсмертная агония – подходящий материал для судебных медиков и криминалистов. У всех иных лиц просмотр подобного кинофильма мог вызвать только отвращение. В этом у Дубровской не было никаких сомнений…

– Голубушка, я предложила бы вам чай с печеньем, – говорила Ада Александровна, обращаясь к гостье. – Но боюсь, что у вас нет аппетита.

Она была абсолютно права. Не то чтобы Лиза была впечатлительной особой, охающей от любого телевизионного трюка. Но просмотренный только что фильм сильно поразил ее, если не сказать напугал. Причина была непонятна. Мало ли теперь на экранах боевиков с лихо закрученным сюжетом? Смотришь на этакого молодца с литыми мускулами, который крошит своих врагов в кровавый винегрет, и жуешь попкорн. Но здесь было нечто такое, плохо объясняемое словами, страшное и липкое, на что смотреть не хочется, но и оторваться нелегко.

– Чай я действительно не буду, – пробормотала Лиза. – Может, как-нибудь в следующий раз.

Женщина согласно кивнула головой. Она выглядела смущенной.

– Я представить не могла, что мою дочь могли интересовать подобные фильмы. Эмма не смотрела что попало и не выносила чернуху. Как подобный шедевр затесался в ее фильмотеку, мне непонятно.

– А тут и понимать нечего, Ада Александровна, – сказала вдруг Дубровская. – Эта кассета принадлежала Стефании Кольцовой…

Суета последних дней несколько отодвинула в сторону прямые профессиональные обязанности Елизаветы. Тоненькая папка с надписью «Дело Клеповой» не пополнилось ни единым листком. Женщина не звонила адвокату, а сама Дубровская вспоминала о своей подзащитной только тогда, когда ей приходилось по какой-нибудь надобности открывать ящик письменного стола. Лиза с сожалением и досадой отодвигала папку в сторону и старательно отгоняла от себя невеселые мысли. Но дело напомнило о себе ранним декабрьским утром, когда ее сон был нарушен телефонным звонком.

– У меня отличные новости! – проорал в трубку следователь.

Какие новости? О чем?

– Выводы психолого-психиатрической экспертизы отвергают наличие аффекта в действиях вашей подзащитной.

– Моей подзащитной? – пробормотала сонная Елизавета.

– Клеповой, – напомнил следователь. – Много дел берете на себя, госпожа адвокатесса. Денег, что ли, не хватает на жизнь?

Вот нахал! С утра пораньше вываливать ей на голову такие известия, да еще и требовать, чтобы она была в здравой памяти и добром расположении духа.

– Так о каких отличных новостях вы мне тут говорили? – недобро поинтересовалась Дубровская.

– О том, что вашу клиентку будут судить по статье «умышленное убийство». Мотив – личные неприязненные отношения.

– Понятно, – пробормотала Лиза и почувствовала ощутимый укол совести. Она пустила дело на самотек, и результат не замедлил сказаться.

– Забегите на днях, – хихикнул в трубку собеседник. – Почитаете заключение экспертизы, поставите подписи. Кстати, Клепова эту процедуру уже выполнила.

– Она ознакомилась с заключением эксперта? – запоздало удивилась Дубровская.

– Да. А чему вы удивляетесь? С ней оказалось связаться куда проще, чем с вами. Бегаете все где-то, адвокат, деньги зарабатываете…

– Ну и что она сказала? Клепова со всем согласна? – прервала его Елизавета.

– Разумеется. Так что я надеюсь в скором времени ознакомить вас с материалами дела. А там, – он присвистнул, – дело за судом.

Конец следствия! Это казалось катастрофой. Предотвратить ее могло только чудо. Вернее, она – Елизавета Дубровская…

Первый свой визит Елизавета нанесла господину Клепову, который коротал последние перед выпиской дни в областной клинической больнице. Обросший щетиной, в домашней пижаме и тапках, он тем не менее не производил впечатления изнуренного недугом человека. Увидев Дубровскую, он недовольно скривился:

– Опять вы! Неужели у этой суки так много припрятано денег для того, чтобы оплачивать услуги адвоката?

Елизавета сделала вид, что не замечает его дурного настроения.

– Ваша жена беспокоится о вас, – сказала она, присаживаясь на стул рядом с его постелью.

– Хватит врать, – зло отозвался больной. – После того, как она попыталась отправить меня на тот свет…

– Ее обвиняют в покушении на ваше убийство.

– Хотите сказать, без оснований?

– Я думаю, что это был несчастный случай, грубая неосторожность, едва не стоившая вам жизни, – мягко заметила Елизавета.

– Черта с два! – возмутился Клепов. – Эта дрянь умышленно подсыпала мне в ужин селитру. Почему-то ведь она не стала жрать эту курицу?

– И слава богу! – отозвалась Лиза. – Неужели вам было бы легче, если бы в больнице оказалась и она тоже? Или, к примеру, ваша дочь?

Клепов подскочил на месте:

– Если бы пострадала моя дочь, я бы не сидел сложа руки. Я добрался бы до этой стервы, даже если бы мне пришлось сбежать из реанимации.

Дубровская была поражена:

– Вы так любите свою дочь?