Ваше Сиятельство #3 - Эрли Моури

в двух шагах, приподнял руки — так удобнее разряжать астральную энергию. Светящийся волк, отпустив наконец козла, с любопытством смотрел на меня. «Прости, друг, но пора домой», — мысленно сказал я, обрывая его связь с Евстафьевой и рассоздавая опасное существо.

Гарольд побледнел и рассеялся точно легкий туман.

— Родерик! — я поднял голову к призраку. — Ладно, баронесса в этих вопросах не слишком умна, но ты разве не понимаешь, чем могло кончиться?

— Не успел, ваше сиятельство. Признаюсь, сложно следить за полетом ее мысли, — призрак рассмеялся, сделав изящный кувырок. — Кстати, два дня думаю о ваших талантах. Поговорить бы нам надо. Уделите драгоценное время?

— Оно у меня сейчас в самом деле драгоценное. Очень спешу, — я понимал, что ему от меня нужно, но этот разговор мог выти долгим, и, зная о том, что случилось дома, я не мог здесь слишком задерживаться.

— Елецкий! — я услышал сзади совсем рядом сердитый голос Талии Евклидовны.

Все-таки ей помогли перелезть через изгородь.

— Бл*дь, задушить тебя хочу! — баронесса в самом деле вцепилась мне в горло.

— Все, все, спокойно, дорогая. Я жить хочу. И вообще, в чем проблема? — я осторожно разжал ее руки.

— Ты — моя проблема. Пришел сюда и все испортил! Обосрал мой триумф! Вот что ты натворил⁈ Где мой Гарольд⁈ — возмущалась госпожа Евстафьева, а я не мог сдержать смех.

И вроде как бы смеяться нечего, но мы с ней смотрелись очень забавно: возле ног поверженный козел, над головой кувыркающийся призрак, а вокруг по ту сторону загона толпа любопытных. Может это и смешило меня.

— Успокойся, дорогая. На нас смотрят твои поклонники. Триумф твой никуда не делся. Ты уже всех очаровала. И меня в том числе. Не ожидал, что ты так легко управляешься с астралом. Колечко помогает, — я взял ее левую ладошку, разглядывая кольцо явно древнее, с египетскими иероглифами, прочитать которые так быстро я не мог. — К отцу все-таки не вернулась? Где обитаешь?

— Не скажу где. И про колечко вообще не твое дело! Друг, бл*дь! И что бы знал, теперь Родерик — мой парень, раз ты такой идиот, — сказав последнее, Талия успокоилась. И уже тише спросила: — Сегодня с кем здесь гуляешь? С той же самой, как ее… Ленской?

— Да. С виконтессой Ленской, — я пытался найти ее взглядом в толпе, постепенно отступавшей от изгороди: наше общение с баронессой многим стало неинтересно. — Талия, нам нужно как-нибудь поговорить. Как я понимаю, твоему Родерику я тоже нужен. Жаль, сейчас нет времени на разговоры — очень спешу, — наконец я нашел Ленскую и подал ей знак рукой, а Талии пояснил: — Дома случилась большая неприятность — напали люди Лешего.

— Серьезно, что ли? — Талия нахмурилась. — У тебя же там охранников куча.

— Вот благодаря им все вроде обошлось, но все равно, ты же знаешь Елену Викторовну. Она вся на нервах, надо ее поскорее успокоить. Так что, давай свяжемся через эйхос, назначим где-нибудь встречу. И я тебя очень прошу, если пока не готова вернуться домой, то хотя бы поддерживай связь с отцом, сообщай ему почаще, что с тобой все хорошо, — сказал я, держа в руке ее ладошку. — Прости за тот случай на кладбище. Был сердит из-за твоей речи у гроба. Поэтому так сверено вышло. Мир?

— Мир, — будто неохотно согласилась она. — Елецкий, я чего-то не пойму: ты меня что, вообще не ревнуешь? Тебе наплевать на меня?

— Немного ревную. Но мы же друзья уже сколько лет. Я хочу, чтобы у тебя было все хорошо, и чтобы вокруг тебя не было таких ребят как Лис. Кстати, слышал от Сухрова, Лиса уже выпустили из дома Асклепия. Так что тебе нужно быть осторожнее. О наших с тобой разногласиях давай поговорим позже — не хочу об этом в спешке, и не хочу, чтобы остались какие-то неясности, — я потрогал кольцо на ее безымянном пальце, явно великоватое ей. — Очень тебя прошу, не лезь в астрал без Родерика. И не вызывай своего Гарольда при людях. Это очень опасно и для них, и для тебя. Все, прости, побегу.

Я чмокнул ее в щеку и поспешил к виконтессе Ленской. Все-таки очень хорошо, что я встретил Талию и хоть так немного поговорил с ней. Конечно, между нами осталось кое-какое недопонимание и открытые вопросы, но это мелочи, которые можно решить. Главное — больше нет злости с ее стороны. Еще осталось беспокойство, что она может попасть в большую неприятность с этим кольцом и со своей страстью к опасным идеям, но я не могу ее остановить. И, наверное, не должен. Пока она сама не набьет шишек и не получит должный опыт, никакие слова ее не изменят. Кстати, кольцо на ее безымянном пальце явно с огромной астральной силой, и оно наследие Родерика. Вот теперь мне понятно, каким образом серый маг, еще будучи живым в Шалашах, так ловко и быстро вызывал астральных волков. Я-то думал, что такая сила в нем самом, оказывается лишь в артефакте. Но это колечко не отменяет моего мнения: Родерик — хороший маг.

К дому мы подъехали около часа ночи. Вот так, вернулись с ночных гуляний намного раньше, чем я мог предположить. Светлана припарковала «Электру» на площадке у правого крыла дома, а я тем временем смотрел на окна своей комнаты, из которых к фронтону тянулись черные языки сажи, заметные даже в ночной темноте. Не берусь предположить, что пощадил огонь из моих вещей — ясно, что горело знатно. Завидев меня, на порог тут же вышел Денис — один из охранников, с которым я чаще всего общался и Антон Максимович.

— Ваше сиятельство, полиция только уехала, — сообщил дворецкий. — Вас очень хотели видеть. Наверное, завтра снова наведаются.

— Хорошо, — я кивнул и вернулся к Ленской, которая, открыв багажник, перекладывала какие-то вещи в сумку.

— Все, родителям сообщила. Пришлось наврать. Сказала, что останусь ночевать у сестер Можайских. Врать нехорошо, правда? — виконтесса застегнула сумочку и посмотрела на меня невинным взглядом небесно-голубых глаз, словно ожидая, что я опровергну ее последние слова.

— Смотря кому и в каких целях, — я любовался ее восхитительной выпуклой задницей, пока она, наклонившись, перебирала вещи в багажнике. — К примеру, родителям врать можно и нужно, если мы не хотим для них излишних нервных потрясений. Нельзя врать только знаешь кому?

— Кому? — она захлопнула люк и повернулась.

— Мне, — с улыбкой ответил я.

— Это еще почему? — она рассмеялась.

— Потому, что меня нелегко провести, — в лунном свете моя ведьма была прекрасна и предвкушал