Колдун. Из России с любовью - Вадим Крабов

– Не только Сергей, но и ты не болтливый, – проворчала девушка и, опомнившись, ахнула: – Как, в Эвенкию? А зачем тебе туда?

– Забыл сказать, извини. Сергей «глухарь» один показал, по моей специальности дело. Надо помочь.

– За свои деньги?! Они что там, в милиции, с ума посходили!

– Ты не поняла, Зиночка, это для меня важно. Очень.

– Ну, если очень, тогда… конечно. Все, давай спать. – Мы просто уснули. Все-таки обиделась.

Зина встала ни свет ни заря и приготовила завтрак. Подождала меня с тренировки и заявила:

– Скажи, Егор: если я сегодня найду деньги, ты возьмешь меня с собой? – спросила самым серьезным тоном.

– Сегодня? В воскресенье? На двоих? – На каждый вопрос следовали уверенные кивки. – В тайгу, комаров кормить? Возьму. Давай деньги. – Я отнесся к ее заявлению с иронией.

– Ешь – и поедем.

Оказывается, Славик был еще тем куркулем. Он хранил деньги не только в банке, но и в «банке». Зарывал таланты в землю в прямом значении слова «талант» – тяжелая золотая или серебряная монета.

– Он давно готовился к посадке, – объяснила мне Зина по пути за город.

– А чего раньше не вспомнила?

– А я не знаю, где точно зарыто. Это ты у нас экстрасенс, сквозь землю видишь. Вот сейчас и посмотрим, на что ты способен.

– У-у-у, как все запущено! А уговор был, что ты сама в клювике принесешь.

Зина вдруг резко остановила машину.

– Так ты теперь меня не возьмешь? – спросила с замиранием, испуганно уставившись на меня. Чуть раскосые карие глазки были наполнены вселенской тоской.

– Да возьму, не переживай! – Я испугался такой реакции, и это мне не понравилось. – Только поверь – там тебе делать абсолютно нечего. Мошкару с комарами кормить разве что.

– А тебе что там делать? – не отставала девушка.

– Господи… да успокойся ты! И вообще, Зина, ты так больше делать не будешь. Ни тормозить резко, ни смотреть на меня как побитая собака. Хорошо? – сказал я жестко.

Зина опустила взор и отвернула голову. Теперь она напряженно смотрела на приборную панель. Пальцы сжимали и разжимали рулевое колесо, словно проверяли его надежность. Будто только оно было связующим звеном между ней и мной.

– Мне мексиканские страсти не нужны, – продолжил я. – Принимай меня таким, какой я есть. Так было изначально, и я очень надеюсь, что так будет и впредь. Я, поверь, стараюсь быть с тобой предельно честным… Фу-у-ух… – длинно выдохнул я, качая головой. Мне стало жутко неудобно перед девушкой. Как не люблю я подобные речи, кто бы знал! Я сменил тон на мягкий, чувствуя себя солдатом из булгаковского «Бега», который «хорошо начал, да плохо кончил», встав на колени перед Хлудовым.

– Зин, не обижайся. Я не подумал, что для тебя все так важно. Мне надо взглянуть на одно место и попробовать добраться до другого. И все, можно назад, – сказал, не кривя душой. Я надеялся уловить «черные» эманации на месте жертвоприношения и подзарядиться от ниточки маны.

Зина не проронила ни слова. Тронула машину, и мы поехали. Разве что руки лежали на баранке уверенно, не дергаясь.

Вероятность найти следы эманаций – хорошая, на алтарях они годами держатся. Но так было в Эгноре, а как на Земле – неизвестно. Фиона клятвенно уверила, что сможет определить: Вартараару посвятили жертву или нет. Если нет, то она пас – других «знакомых» богов у нас нет. А самое главное, надо снять слепок местной «черноты», тогда и в пустой ауре можно будет отыскать следы этой силы. Она, сила Смерти, всегда разная и зависит от отпустившего ее бога. Это жизнь дает один Создатель, а забирают все кому не лень.

Ниточка маны – это привлекательно, и добраться до нее я обязательно попытаюсь. Без фанатизма, конечно. Так что опасностей для Зины, кроме как заблудиться в безлюдной тайге, я не видел.

Мы остановились возле давно заброшенного дачного участка. Недостроенный шлакоблочный дом утопал в зарослях сорняков, кое-где завядших от ранних заморозков. В дальнем углу стоял сиротливо скрипящий деревянный туалет с болтающейся на одной петле дверью, и по всему бывшему огороду, с трудом различимые в пышной растительности, валялись кучи бытового и строительного мусора. Забор отсутствовал как класс.

– Славкиных родителей дача. У них еще одна есть, в более удобном месте, но эту он запретил продавать, – пояснила Зина, успешно взявшая себя в руки. Смело шагнула с разбитой грунтовки на пожухлую травку, тронутую ночным сибирским холодом. – Внимание, экстрасенс! Ищем следы недавней деятельности.

Я пожал плечами и побрел по участку. В детстве я, как многие мальчишки, увлекался кладоискательством, но потом вырос. Думал, безвозвратно.

– Мне нужна лоза, – потребовал я. Неохота было свободным сознанием зарываться в землю и тупо шерстить участок. Там видимость ноль, в пределах «глаз». Правда, круговая.

– Ой, а где я виноград возьму?

– Совсем не обязательно виноград, можно использовать любую рогатку из общего ростка. Постой, Зин, – остановил я девушку, побредшую к ближайшим зарослям. – Я сам, измажешься.

Пробовали резать свежие ветки перочинным ножом? Не советую. После этого я, измазанный холодной грязной росой, ходил с важным видом, держа в согнутых руках отломанную березовую ветвь. Зина следовала за мной.

Синя командовала, подражая навигатору:

«Через два метра поворот налево девяносто градусов. Извиняюсь, ошибочка вышла. Направо сорок пять градусов… ой, налево, на десять часов…» – прикалывалась, одним словом.

Живая ветка из окрестности клада нужна, чтобы увидеть чужеродность. Отросток дерева помнит структуру жизни в том месте, где вырос, и «видит» нарушения нитей жизни корешков, грибниц и других живых существ. Синя просмотрит характер разрывов и поймет, что это. В теории выглядело замечательно. В реальности же пришлось с полчаса ходить по недостроенному дому и по огороду. Хотел уже плюнуть на занятие, казавшееся мне все более и более глупым, как Синя наконец решительно заявила:

«Здесь, прямо под тобой, копай. Глубина залегания тридцать восемь сантиметров».

Подо мной был полусгнивший деревянный тротуар, ведущий в туалет. Никаких следов недавней деятельности. Место было удобное, со всех сторон спрятанное: куча мусора, кабинка туалета и кусты закрывали обзор. Поднимаю доски, оказавшиеся между собой сбитыми, и вижу под ними деревянные распорки, как для крышки погреба, чтобы сдвигать этот кусок щита не было необходимости. Грунт под тротуаром на первый взгляд был нетронутым. Если здесь и копали, то следы были надежно придавлены тротуаром.

– Давай лопату, – обратился к Зине. Она, как верный Санчо Панса, носила ее с собой, положив на плечо.

Доверенным банком Славика оказалась стеклянная пятилитровая банка, запечатанная капроновой крышкой (мама в подобной капусту квасила), плотно забитая пачками евро и долларов, аккуратно перетянутыми резинками. Не считая, отнесли богатство в машину.