Оперативный центр. Военные действия - Том Клэнси

Командир Сиринер никогда не покидал пещеру без особой необходимости. Даже ночью существовала угроза быть подстреленным турецкими или иракскими снайперами, нередко базирующимися на вершинах окрестных гор.

Командир встретил их стоя. Для Махмуда и Ибрагима это означало большую честь. Подобным образом Сиринер проявлял свое уважение и показывал, что не винит их за смерть Валида и Хасана.

– Я благодарю Аллаха за ваше успешное возвращение. – Густой резонирующий голос командира заполнил все помещение. – Вы привезли богатые трофеи, – Да, командир, – ответил Махмуд. – Это американский разведывательный автомобиль. Сиринер кивнул.

– Вы уверены, что за машиной не было слежки?

– Мы заглушили их спутник, командир, – сказал Ибрагим. – Они никак не могли нас видеть, – О чем лишний раз говорят их полеты над районом, – улыбнулся Сиринер и посмотрел на Махмуда. – Расскажи, что случилось с Валидом и Хасаном.

Махмуд сделал шаг вперед. О гибели Валида Хасан успел рассказать по радио, о смерти Хасана Сиринеру только что сообщил охранник. Командир выслушал рассказ Махмуда стоя. Когда он закончил, Сиринер сел.

– Этот американец здесь?

– Да.

– Умеет ли он обращаться с захваченным вами оборудованием?

– Конечно. Другие тоже могут работать на разных приборах.

Сиринер задумался, потом вызвал своего ординарца, В комнату вбежал и отдал честь высокий темноволосый, молодой человек. Военные формальности соблюдались со всей строгостью. Всего на базе постоянно находилось двадцать пять солдат.

Командир отсалютовал своему подчиненному.

– Садык, – сказал он. – Надо подвергнуть пытке главного американца.

Остальные должны все слышать.

«Вряд ли американец сломается», – подумал Ибрагим, но воздержался от высказывания своего мнения. От подчиненных Сиринер признавал только два ответа;

«Слушаюсь, господин!» и «Виноват, господин!»

– Слушаюсь, господин! – вытянулся ординарец.

– Махмуд, – сказал Сиринер, – я слышал, среди пленных есть женщины?

– Да, сэр.

Сиринер повернулся к Садыку.

– Приведи одну. Ее пытать второй. Трейлер нам очень нужен для завершения операции.

– Да, господин!

Сиринер отпустил ординарца и снова повернулся к Махмуду.

– Я вижу, ты носишь кольцо Валида?

– Да, господин. Он передал его мне, перед тем как... покинул нас.

– Он был моим старым другом, – произнес Сиринер. – Валид не останется неотомщенным.

На лице командира застыло странное выражение горя и гордости. Ибрагиму уже приходилось видеть его У людей, которые потеряли друзей или братьев в борьбе за общее дело.

– Как мы и ожидали, сирийские войска двинулись на север. Известно ли тебе, какую роль должен был сыграть Валид во второй фазе операции?

– Известно, господин, – напрягся Махмуд. После своего возвращения ему следовало сменить полевого командира Кенана и атаковать сирийскую военную базу в Кутейфе.

Сиринер остановился перед Махмудом и пристально посмотрел ему в глаза.

– Этот рейд чрезвычайно важен для нашего плана. Аллах милостив, ты вернулся живым. Я вижу в этом добрый знак, Махмуд-аль-Рашид. Значит, ты и Кенан должны исполнить то, что хотел сделать Валид.

Усталые глаза Махмуда округлились.

– Командир?

– Я хочу, чтобы ты повел людей на Кутейфу, а потом на Дамаск. Там есть наши люди. Они ждут сигнала. Махмуд склонил голову.

– Конечно, командир. Это большая честь для меня. Сиринер обнял Махмуда и похлопал его по спине.

– Я знаю, что ты устал. Но я хочу, чтобы меня представлял в Дамаске герой, доказавший верность нашему движению. Иди к Кенану. Он объяснит, что делать. Потом сможешь немного поспать.

– Это большая честь для меня, – повторил Махмуд. Сиринер повернулся к Ибрагиму.

– Тобой я тоже очень горжусь.

– Спасибо, господин.

– Ты сыграл большую роль в сегодняшней победе. И ты нужен мне для особого дела, Ибрагим вытянулся и напряженным голосом произнес;

– Господин! Я бы хотел, чтобы мне позволили остаться с братом.

– Это понятно, – кивнул Сиринер и положил руки на плечи Ибрагима. – Однако мне нужен человек, который уже общался с американцами и знает устройство их машины.

– Но, командир... С американцами разговаривал только Хасан...

– Ты остаешься здесь, – твердо сказал Сиринер и отошел назад. – Ты сидел за рулем фургона от самой Турции. Ты успел заметить много полезного. К тому же у тебя есть опыт работы с техникой. Одно это делает тебя ценным бойцом.

– Я понимаю, господин, – произнес Ибрагим, глядя на брата. Он изо всех сил старался скрыть разочарование.

– Ладно, пора поговорить с американцами, – сказал Сиринер. – Вы можете отдохнуть. Вы заслужили хороший отдых, – Спасибо, господин, – склонил голову Ибрагим. Сиринер взглянул на Махмуда.

– Удачи тебе, – промолвил он и вернулся к столу. Ибрагим и Махмуд вышли из бункера. В коридоре они остановились и повернулись друг к другу.

– Прости меня, – произнес Ибрагим. – Я хотел остаться с тобой.

– Мы с тобой станем еще ближе, – обнял брата Махмуд. – Слушай командира.

Я тобой горжусь.

– А ты будь осторожен, – произнес Ибрагим дрогнувшим голосом.

Спустя минуту они расстались. Махмуд зашагал в глубь пещеры, где его ждал другой полевой командир.

Ибрагим направился в казарму, нашел свободную кровать и стянул ботинки.

Потом медленно прилег, с наслаждением вытягивая онемевшие от усталости ноги. Он погружался в сон, постепенно переставая реагировать на окружающее. Какое-то время он сознавал, что мимо его кровати проходят какие-то люди, затем наступило забытье.

Сиринер собирается «поговорить» с американцами Будет пытать их. И они сломаются. Их начальнику не останется ничего другого, как научить курдов работать со сложной аппаратурой.

Особого геройства в этом не было. Ибрагим даже не был уверен, что это вообще кому-нибудь нужно. С другой стороны, он слишком устал, чтобы соображать правильно.

В любом случае хорошо, что американца будут пытать. Ибрагим очень хотел, чтобы тот сломался, а перед этим покричал от боли. Какое право имеют иностранцы вмешиваться в священную борьбу курдского народа за свою независимость? Они убивают наших благородных героев, и за это им не будет никакой пощады.

Ибрагим слышал, как лязгнули засовы и из клетки вытащили двух пленников.

Слышал, как загалдели остальные. Крики пытаемых были для Ибрагима горячим костром в холодной ночи. Затем его сознание переключилось на события прошедшего дня. Ибрагим вспомнил брата, и тут же нахлынула гордость за то, что ему предстоит совершить.