Отражение не меня. Искра - Марина Суржевская

— Что ж. Светлой Искры тебе, Элея, — негромко произнес он и снова ушел в портал.

Я несколько ошарашенно посмотрела туда, где угас свет.

— А зачем приходили-то? — спросила я, но, понятно, мне никто не ответил.

Ортан и Арви

— Прекрати мельтешить, — бросил Арви. — У меня уже в глазах рябит от твоих движений!

— Убью дрянь! — прорычал Ортан, сжимая кулаки.

— Слушай, что ты прицепился к этой девушке? — Арви недоуменно приподнял бровь. Они с другом сидели в своей комнате Академии, только занимались не положенной подготовкой и обучением, а обсуждением Элеи. Обсуждение было односторонним: Ортан рычал и сыпал проклятиями, а его друг молча все это слушал. — Если тебя не знать, то можно подумать, что ты к ней неравнодушен!

Ортан издал такой шипящий звук, что Арви поморщился и успокаивающе поднял руки.

— Ладно, ладно, не злись, я пошутил.

— Если здесь кто и растекся сопливой лужей из-за девчонки, то это ты, Арви! — со злостью бросил Ортан. — Все видели, как у тебя слюни потекли из-за той кареглазой, Тисса, кажется! Словно у щенка при виде кости!

Арви поднялся и нахмурился.

— Я всегда поддерживал тебя, Ортан, но это не значит, что стерплю твои оскорбления. К тому же не вижу ничего плохого в моем интересе к Тиссе. Она достойная девушка.

— Она нищая деревенщина! — высокомерно возразил блондин.

— Я тоже, если ты забыл, — тихо сказал Арви.

— Ты потомок древнего рода.

— Обедневшего и забытого. — Арви отвернулся от друга. — И знаешь… мне не нравится то, что ты задумал.

— Ты со мной или нет? — резко спросил он. Арви замер, опустив голову, а потом решительно качнул ею.

— Понятно. — Ортан сделал пренебрежительный жест рукой. — Надеюсь, не побежишь ябедничать наставникам?

Арви покраснел от негодования, но сдержался. И поджал губы.

— Думай что хочешь. И не забывай, что у тебя уже восемь молний. Еще две, и ты вылетишь из Академии, и даже твой отец-магистр тебя не вернет! Райден четко дал понять, чтобы ты не приближался к Элее!

— А ты наложил в штаны от страха? — передразнил Ортан. — Ни я, ни отец не боимся Райдена! И вообще, ему недолго осталось возглавлять ковен…

Он замолчал, прикусив себе язык и осознавая, что ляпнул сгоряча лишнее. Арви нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

Ортан натянул на лицо презрительную маску.

— Если бы ты оставался моим другом, может, и рассказал бы. Но ты сделал выбор, Арви.

— Я твой друг, но это не значит, что должен поддерживать твои идиотские планы! — обозлился Арви. — Я пытаюсь уберечь тебя от глупости!

— Привет Тиссе. — Ортан склонился в насмешливом полупоклоне, резко развернулся и вышел.

И вот теперь Ортан сидел на дереве, активировав медальон, что он тайком стащил у отца. Этот семейный артефакт был способен полностью скрыть своего владельца и сейчас был как нельзя кстати. Стянуть медальон у папаши было не сложно, отец доверял Ортану. С самого детства мальчика готовили к великой судьбе, ему внушали, что он исключительный, лучший, особенный! Что он рожден править миром! В родном замке с единственным наследником носились как с величайшим сокровищем, и первый год в Академии дался парню нелегко. Он не мог смириться с тем, что стал всего лишь учеником, одним из многих. И даже далеко не лучшим. Его уровень магии был довольно высок, хотя до посвящения его потенциал трудно было определить. Но Ортан категорически не желал учиться и подчиняться наставникам. Даже проживание в общей комнате учеников его злило, и при любой возможности он сбегал в личные покои отца.

И еще бесило, что папаша не спешил защищать сына перед другими магистрами и настаивал на окончании Академии. Умом Ортан понимал, что без допуска совета магистров ему не приблизиться к Искре для посвящения, а без этого он всегда будет лишь мальчиком с потенциалом. И то, что он мог магичить лишь при наличии жезла силы, который черпал Свет Искры.

А чтобы пройти посвящение, необходимо сдать экзамены в Академии. Иначе никак.

Ортан вновь скрипнул зубами, бросив взгляд на свою ладонь. В сгущающейся темноте он не видел молнии на коже, но ощущал их зудящей болью. По замыслу наставников, молния не давала забыть о ее наличии и ныла, ныла, словно больной зуб. А в случае с Ортаном — восемь зубов, доводящих его до озверения.

Он цыкнул и вновь уставился на освещенные окна замка. Самое сложное было пролезть сюда. Ведь магистр Райден так и не вернул Ортану жезл силы. Парень скривился и сплюнул сквозь ветви на землю, вспомнив, как маг отчитывал его в своем кабинете. Словно маленького мальчика. И при этом Райден ни разу не повысил голос, лишь зеленые глаза сверкали холодным блеском. И он, Ортан, — потомок древнего и благородного рода магов, наследник Хормольдов, был вынужден стоять перед магистром, опустив голову, и молча слушать!

Парень вновь сплюнул. Ну почему главой ковена стал не его отец, а этот инкуб! Магистр Хормольд был во многом откровенен с сыном, даже чересчур откровенен, считая его своим преемником. Себя же маг видел на посту главы ковена и тайно ожидал удобного случая, чтобы показать свою силу и превосходство. В родовом замке Хормольдов, во время каникул, Ортан не раз слышал гневные речи отца о том, в какой позор превратился священный ковен Искры! Мало того что в нем присутствуют потомки других рас, но и возглавляет ковен не человек — инкуб! Этот факт неимоверно злил дородного магистра, хотя свой гнев он тщательно скрывал в стенах Хандраш.

И сам Ортан истово мечтал о том, чтобы главой стал его отец.

— Он навел бы порядок в этом гадюшнике, — под нос себе пробурчал маг, — и первым делом выгнал бы из Академии всех недостойных!

Ведь это просто позор — допускать в священные стены тех, в ком течет Темная кровь! Полукровок!

Ортан поерзал, пытаясь удобнее умостить зад между шершавых ветвей. И вновь вспомнил, как эта тварь с разноцветными глазами повалила его на землю, догадавшись о кохрах. И как они вместе скатились в овраг. И как он впечатывал ладонь в кору дерева возле ее лица, наслаждаясь испугом на нежном лице.

Тварь, дрянь, ненавистная грязная уродка!

Ненависть клокотала в нем каждый раз, когда он думал о ней. Хотя нет, полукровка не была уродкой. Она была красивой. И от этого парень злился еще сильнее, разрываясь между противоречиями, что она вызывала в его избалованной душе. Да как она посмела так вести себя с ним? Дерзить, обзывать, обливать презрением? Да она же никто, грязь под его подошвой, бродяжка, безродная тварь! Да она должна была смотреть, умирая от восторга лишь при виде его!

Ортан насупился.

Ничего. Он ее научит вежливости. И это будет лишь первый урок.

Сердце вновь забилось чаще, стоило подумать об этом, и Ортан облизал пересохшие губы.