В гости по утрам - Людмила Ситникова

Зеленов вздохнул.

– Я часто думаю о Виктории и Руслане Марыгиных. Куда они могли деться? Что с ними стало? И каждый раз внутренний голос кричит – дети не погибли, они выжили. Не знаю, каким образом им удалось выжить, но я чувствую это. Чувствую и все. Хоть ты тресни, а я стоять на своем буду. Меня за дурака считали, мол, посуди сам, как два ребенка могли выжить. Даже тетка полагала, что племянники давно у бога.

– Тетка?

– У самого Марыгина, кроме детей, близких не было, а вот у его покойной жены сестра имелась. Мы, разумеется, и с ней встречались. Она в ту пору была замужем за латышским дипломатом, и они собирались уезжать на постоянное местожительство в Ригу. – Денис Игоревич зацокал языком. – Красивая женщина. Сколько лет прошло, а ее лицо у меня перед глазами так и стоит. Повезло тому дипломатику, такую бабенку отхватил.

– Помните, как ее зовут?

– Конечно, помню, я вообще имена красивых женщин никогда не забываю. Красотку звали Тина Райнис. А если полностью, то Валентина Олеговна Райнис, в девичестве Огнева.

Катарина впала в ступор. Денис Игоревич продолжал говорить, но она уже ничего не слышала.

Ката появилась у двери магазинчика в тот самый момент, когда Огнева намеревалась повесить на ручку табличку «Закрыто».

Увидев Копейкину, Валентина Олеговна грустно констатировала:

– Со смертью Варвары наш магазин превратился в пустующую пещеру. Никто сюда не заходит, а прежде мы ведь не знали отбоя от покупателей. Не знаю, случайность ли это или действительно Варенька притягивала к себе удачу, но если так пойдет и дальше, мне не останется ничего другого, как закрыть магазин.

Катарина прошла внутрь.

– Валентина Олеговна, не угостите меня чаем?

– С радостью. Пошли в кабинет. Я сама собиралась полакомиться бутербродиками.

Сев на стул, Катарина наблюдала за действиями Огневой. Валентина поставила перед Каткой чашку и, не переставая улыбаться, опустила в нее чайный пакетик. Затем она взяла сахарницу и, положив в чашку две ложки «сладкой смерти», запоздало поинтересовалась:

– Ты пьешь сладкий чай или заменить чашку?

– Все в порядке.

Когда кипяток был разлит, Валентина достала из холодильника тарелку с бутербродами.

– Угощайся, только умоляю, не стесняйся.

Ката продолжала сидеть молча.

– Катарина, ты сегодня какая-то странная, у тебя неприятности?

– Ломаю голову, кто мог убить Варвару Тарасовну?

Огнева подалась вперед.

– Убить?! Почему ты заговорила об убийстве? Насколько мне известно, Варенька покончила жизнь самоубийством. Или я чего-то не знаю?

– Ее убили! – Ката взяла бутерброд с сыром. – А если быть совсем точной, то Варваре Тарасовне помогли выпасть из окна.

– Боже! Девочка, какие ужасные вещи ты говоришь. Но с чего… с чего ты вдруг пришла к такому умозаключению?

– На то имеются все основания.

– А мне можно узнать, какие именно?

– Валентина Олеговна, вы были близкой подругой Нижегородской?

– Самой близкой, – с гордостью сказала Огнева.

– Я понимаю, вам сейчас тяжело и…

– Ты права. Чертовски тяжело. Варенька была для меня почти сестрой. Нас связывали очень крепкие отношения, а теперь с ее уходом у меня словно частицу души отняли. Это так тяжело, Ката, когда ты теряешь близких тебе людей. Тяжело и обидно, что жизнь настолько несправедлива.

Катка выдержала паузу.

– Согласна с вами, – наконец проговорила она. – С уходом близких людей человек чувствует себя одиноко, и порой в его голову начинают закрадываться всевозможные мысли, от которых он старается избавиться, но… к сожалению, это не всем удается.

– Мысли? Не возьму в толк, какие мысли?

– Варвара Тарасовна не первый близкий вам человек, которого вы потеряли, верно?

Огнева опустила глаза.

– Одиннадцать лет назад умер мой муж. Я его любила больше жизни, а когда его не стало, меня будто подменили. Самой хотелось поскорее отправиться к богу.

– И кто вам помог выбраться из объятий депрессии?

Глаза Валентины Олеговны засияли.

– Дети и внуки. Только благодаря им я вновь смогла почувствовать вкус к жизни.

– Я думала, у вас нет детей.

– Есть, – Огнева блаженно улыбнулась. – Правда, живут они далеко, и видимся мы редко.

Катарина уронила на пол чашку.

– Черт!

– Ката, вы не обожглись? – Огнева вскочила со стула и подбежала к Копейкиной.

– Валентина Олеговна, как вам удалось вывезти племянников в Ригу?

Женщина остолбенела. Ее глаза были готовы вылезти из орбит, ноздри раздулись, а губы непроизвольно распахнулись, и Катка услышала вырвавшийся наружу стон.

Продолжая смотреть на Огневу, она повторила вопрос:

– Так как же вам удалось скрывать Вику и Руслана? Как? Ответьте?

Валентина дотронулась до щеки, медленно замотав головой.

– Вика и Руслан умерли.

– Неправда! Они живы, и вы это прекрасно знаете.

– Умерли, – твердила Огнева. – Умерли тридцать лет назад. Но вместо них на свет появились Гунта и Андрис Райнисы. Мои дети. Они мои, только мои.

– Мне казалось, в нашей стране, а тем более в советские годы, невозможно провернуть столь опасную операцию по вывозу детей, которых искали на каждом углу.

– А мне удалось, – закричала Валентина. – Я смогла вывезти племянников и ни дня не жалела о содеянном. Я поступила правильно, в чем ни разу не раскаялась. Мой сын и моя дочь выросли достойными людьми. Гунта микробиолог, она с мужем и тремя дочерьми живет в Штатах. Андрис работает в банке в Женеве. Несмотря на шок, пережитый в детстве, они не сошли с ума. Я этого очень боялась, боялась, что у детей помутится рассудок. Тряслась над ними как ненормальная. И только благодаря заботе, моей материнской ласке и недюжинному терпению с моими детками полный порядок. Они здоровы, счастливы, успешны, я горжусь ими.

– Валентина Олеговна, а зачем вы убили Павла?

Губы Огневой скривились в ухмылке.

– Почему ты спросила именно про Павла, а не про Варвару?

– Как раз в случае с Нижегородской у меня нет вопросов – мне все предельно ясно. Вы знали, что она отправила на тот свет Марыгина, тем самым сделав его детей полными сиротами, но Павел…

Валентина Олеговна прервала Катку резким взмахом руки.

– Она уничтожила всех! Костю, кухарку, няньку, шофера, садовника. Вика с Русланом не пострадали только потому, что играли в прятки. Они спрятались в укромных уголках, ожидая появления няньки.