Грааль клана Кеннеди - Екатерина Барсова

Отец усмехнулся:

– Алекс был одним из лучших разведчиков – прирожденных. Быть разведчиком ведь тоже талант. Он знал несколько языков, прекрасно мог вживаться в любую обстановку, мог разговорить и обаять любого собеседника… – отец замолчал, отпустил голову. – Мне пора отдохнуть. Сплю по расписанию. Пока отдыхаю, дам тебе материалы, посмотришь то, что касается Алекса. Может быть, найдешь ответы на свои вопросы… А если что не поймешь – задашь вопросы потом. Договорились? Отвези меня в спальню.

– Конечно, пап!

В спальне было прохладно, царил полумрак, на окнах полуспущенные шторы бледно-голубого цвета. Он помог отцу лечь в кровать. А потом поцеловал его в лоб.

– Спи, пап!

– Материалы в тумбочке. Я приготовил их для тебя. Если что понадобится – зови Соню. Она поможет.

Он взял кувшин с прохладной водой с лимоном, стакан и вышел в садик. Бумаги в папке были под мышкой.

Солнце приятно грело, около куста роз деловито басил шмель.

Из-за стеклянной двери, выходившей в садик, выглянула Соня – узнать, не нужно ли ему что-либо.

Он поблагодарил и ответил, что нет. Соня скрылась.

Он взял в руки знакомые листы бумаги и стал читать:

Тайный дневник Освальда Ли.

Запись ведет Алекс.

«Сегодня – знаменательный день. 22 ноября 1963 года.

Я знаю, что мне поручена важная миссия, и я ее выполню. Несмотря ни на что. И Марина будет мной гордиться. Марина – моя жена, мое сокровище, и сколько же ей досталось за это время, что мы перебрались в Америку! Я был с ней несдержан и груб, но это все нервы, неустроенность и поиски своего места… Но скоро все будет позади. Я спокоен как никогда и даже не знаю, откуда взялось это спокойствие. Марина и наша вторая малышка. Дочка, родившаяся недавно… Я все сделаю для их благополучия.

Утром я собрался, взял винтовку, положил ее в продолговатый коричневый пакет. Я был спокоен, бодр и преисполнен сил. Если бы кто видел меня со стороны, то ни за что бы не догадался, что мне предстоит.

Я поехал на работу – на склад школьных учебников, как это делал обычно, но сегодня – день особенный. И дело не только в том, что в наш город, в Даллас, сегодня приезжает президент Кеннеди. Если быть точным, то он уже здесь. Сегодняшний день войдет в историю, потому что Америка и весь мир будут спасены. И в этом будет и моя заслуга.

Вот я на шестом этаже, здесь так тихо, только справа раздается какой-то шорох, но я даже не буду поворачивать головы. Самое главное там, за окном. Там раздаются шум и возгласы… Это жители города приветствуют кортеж президента. Что ж, мой час настал!

Нужно только покрепче сжать винтовку! Да поможет мне Бог!»

Он увлекся и не заметил, как рядом появился отец.

– Ну как? – раздался скрипучий голос.

– Пап! – Он поднял глаза от бумаг. – Я не понимаю… Как Алекс мог писать от лица Освальда? Вести за него дневник? Что это такое?

Отец молчал и какое-то время смотрел на него. От такого пристального взгляда становилось не по себе.

– Ты же изучал в рамках исследования по «Кеннеди» программу «МК-Ультра». Такие же программы, позволяющие проникать в сознание человека, были и у нас. Алекс, который был рядом с Освальдом, пусть и на расстоянии, а временами и общался с ним, снял его мысли в последние минуты перед выстрелами в Кеннеди и записал то, что ему удалось восстановить… Неужели ты этого не понял? – спросил отец почти сердито.

– А… – он запнулся. – Понятно! А что стало потом с Алексом?

– С Алексом… – отец задумался. – Все было сложно… Он залег на дно, сменил внешность, а потом вернулся в Россию. Ему помогли, он стал, как это сказать, «управляющим капиталами» разведки. Есть же такое выражение, как «золото партии». У нас, у разведки, тоже есть свои каналы, капиталы… Он еще жив, проживает в настоящее время в одном из российских городов. И сейчас разворачивает предвыборную кампанию для своего сына. И мне кажется, ты его хорошо знаешь…

У него перехватило дыхание.

– А почему Корин попросил меня наблюдать за ним?

– Мой мальчик, – голос отца звучал мягко. – Ты ничего не понял, это я попросил Эдуарда Николаевича, то есть Алекса, наблюдать за тобой. Я хотел, чтобы ты уехал из Москвы и был ближе к нему. Корин терял влияние, меня рядом не было, и он единственный, кто может о тебе позаботиться…

За окном пейзаж изменился. Почти неуловимо, но все-таки стал другим. Вместо мягких пасторальных лугов и полей Англии – более четкие, более суровые краски. И временами, насколько хватало глаз, лилово-фиолетовые поля цветущего шотландского вереска.

– Кажется, будет гроза, – проговорила Маруся.

Сине-лиловое небо на горизонте стало почти черным.

– Может быть… – отозвался Марк. – Ты не замерзла?

– Ничуть! Интересно, что нас там ждет?

– Если она все еще в университете. Столько воды утекло с тех пор…

– Будем надеяться на лучшее…

Маруся обхватила себя обеими руками. Они ехали в поезде и через три часа уже должны были прибыть в Шотландию. В Эдинбург…

– Когда приедем, сразу зайдем в кафе.

– Уже проголодалась? – улыбнулся Марк. – А кто съел перед самым поездом баранью ногу, картофельное пюре, шоколадный пудинг и еще выпил большую чашку кофе?

– Когда я сильно нервничаю, у меня всегда такой аппетит, – вздохнула Маруся.

– Нервничать не надо, – серьезно сказал Марк. – Ни к чему. Я звонил Дэвиду, это мой бывший одноклассник. Он нас встретит.

Выглянуло солнце, и луч осветил Марусино лицо. Она прищурилась и тряхнула головой. Прядь волос упала на глаза, и Марк отвел ее за ухо.

– Так-то лучше…

Эдинбург был полной противоположностью Лондону. Более величественный и вместе с тем уютный. Меньше транспорта, меньше людей, город прорезают холмы, воздух очень свежий. И дома древние, про такие говорят – дышат историей.

Они приехали в Эдинбургский университет.

– С каждый шагом мне все страшнее и страшнее, – призналась Маруся.

Марк ничего не ответил.

Бывший одноклассник Дэвид оказался приятным приветливым парнем. Сухощавый блондин в мягком джемпере и серых брюках. Он пожал руку Марку и с улыбкой кивнул Марусе.