Хранитель Ардена - Софи Анри (российский автор)

моя станет родственной для души твоей. Ты моя, а я твой.

За окном стемнело, но в тусклом свете лампы Тина видела, как блестят его глаза.

Она поцеловала его в губы и сказала:

– Теперь моя очередь.

Закария кивнул.

– Где хочешь нарисовать руну? – По его лицу скользнула тень.

Тина с тоской оглядела его тело, покрытое бесчисленным множеством татуировок, которые свидетельствовали о том, что все это – лишь игра. Закария никогда не будет принадлежать ей.

С трудом проглотив горький ком в горле, она попросила:

– Повернись спиной.

Закария повиновался. Его лицо помрачнело, словно он прочел мысли Тины и понял ее боль. На его спине было меньше татуировок, и Тина погладила ладонью участок чистой кожи между лопатками. Почти там, где была руна на ее груди. Рядом с сердцем, только со спины.

– Я оставлю ее здесь, – шепнула она ему на ухо. – Ты ее не увидишь. Так же как не будешь видеть меня, когда покинешь Арден. – Одна непослушная слеза капнула ему на плечо. – Возможно, мы никогда больше не увидимся, но я надеюсь, что наши чувства хоть и будут незримы, сохранятся в наших сердцах.

Закария сидел неподвижно, но Тина готова была поклясться, что услышала рваный вздох. Она поцеловала его спину и на месте поцелуя начала выводить руну.

Закончив рисунок, она произнесла клятву:

– Пусть любовь моя станет силой твоей. Пусть сердце мое станет домом твоим. Пусть душа моя станет родственной для души твоей. Ты мой, а я твоя.

Закария повернулся к ней и заключил в нежные объятия. Тина провела пальцем по кольцу в его губе, очертила шрам, пересекающий бровь.

– Мы должны скрепить наши клятвы помимо брачной руны?

Его губы растянулись в несмелой улыбке.

– Да.

– Как?

– Мы должны провести брачную ночь.

С этими словами Закария крепче прижал ее к себе и поцеловал. Прикрыв глаза, Тина обвила его шею руками. Она пропускала отросшие пряди его волос сквозь пальцы, гладила спину и тихо постанывала, пока Закария ласкал ее шею и плечи. Он рывком стянул с нее сорочку и спустился к груди. Он сводил ее с ума откровенными жадными поцелуями, покусывал соски, очерчивал языком узоры на коже, заставляя покрываться мурашками. Когда он приблизился губами к руне, Тина мягко его отстранила.

– Что-то не так? – встревоженно спросил Закария.

– Нет, – поспешила успокоить она. – Просто хочу, чтобы руна сохранялась как можно дольше.

Закари понимающе улыбнулся и снова припал к ее губам. Тина легла на подушку и потянула его за собой.

– Я скучал по тебе, Тина, – прошептал он, рукой лаская нежную грудь. Его дыхание участилось, и Тина почувствовала его возбуждение. Она раздвинула бедра и смело заглянула ему в глаза.

Закария понял намек. Он провел ладонью по разгоряченной коже живота к бедрам. Его грубые мозолистые пальцы стали на удивление мягкими и нежными, пока он касался ее в самом чувствительном месте. Тина застонала громче и потянулась к поясу его штанов. Скользнув рукой под ткань, она обхватила горячую твердую плоть и осторожно погладила. Закария застонал в унисон с ней.

Они ублажали друг друга трепетно, медленно, нежно. Их поцелуи были признанием в чувствах, которые они не могли высказать вслух. Они играли в гонку с судьбой, желая выкроить для себя больше времени. Времени, когда они могли любить, преданно и безрассудно.

– Я хочу тебя, – прошептал Закария, стягивая одной рукой белье, а другой продолжая ласкать ее.

– Я твоя, – громко простонала она ему в губы, когда он надавил на особо чувствительную точку, и спустила с него штаны.

Закария широко развел ее бедра и придавил весом своего тела.

– Скажи это еще раз, – попросил он, медленно входя в нее.

Тина вскрикнула от неожиданности и удовольствия.

– Я всегда буду твоей, Закария, – прошептала она и начала осыпать поцелуями его лицо. – Всегда.

Тина проснулась от удушающей духоты. Все ее тело было покрыто липким потом, в висках гудело, а к горлу подступила тошнота.

Она присела на кровати и огляделась по сторонам. В комнате царил полумрак, и единственным источником света была горящая благовонная свеча. Тошнота отчего-то усилилась. Закария всегда зажигал на ночь свечу, потому что ее аромат действовал на него успокаивающе и благотворно влиял на сон. Приторный сладкий запах с примесью пряностей разъедал ее ноздри, усиливая головную боль.

Желудок скрутило сильным спазмом. Тина рывком вскочила с кровати, выхватила из комода ночной халат, который принесла в комнату Закарии несколько месяцев назад, и выбежала из комнаты. Она в считаные секунды пересекла залитый лунным светом коридор и, едва очутившись в умывальне, опорожнила желудок. В горле стояла горечь от желчи. Ее тело сковала неприятная усталость, а головная боль лишь нарастала. С трудом отдышавшись, она ополоснула лицо и рот у рукомойника и медленно побрела обратно в комнату.

Тина не понимала, из-за чего в последнее время испытывает недомогание. Три дня назад ее тошнило, но тогда она сослалась на слишком жирную мясную похлебку. Она ощущала постоянную усталость и невероятную сонливость. Раньше она никогда не спала днем – это не в правилах северян. Она даже по-доброму подшучивала над княжной Авророй, когда та в пору беременности часто спала в обед.

От этой мысли все внутри вдруг похолодело. Даже сознание немного прояснилось.

Она на ватных ногах подошла к высокому окну и посмотрела на небо, где среди полупрозрачных облаков красовалась яркая полная луна. Сердце заколотилось быстрее, и Тина начала лихорадочно считать дни.

У нее не было крови вот уже три месяца.

– Не может быть… – прошептала она в ужасе. Ведь она пила противозачаточные снадобья, да и сам Закария был осторожен. Мозг лихорадочно соображал, вспоминая моменты их близости.

Одно воспоминание пронеслось перед глазами как ослепляющая вспышка.

Это случилось ровно три месяца назад. Она как раз ушла в умывальню, а Закария последовал за ней. Тина не знала, что на них нашло, но они оба обезумели от страсти и даже не задумывались об осторожности. Все произошло прямо там, у стены. Тогда Тина впервые почувствовала немыслимое удовольствие, волнами пронесшееся от низа живота к кончикам пальцев рук и ног. После она даже на ногах не могла стоять, и Закария посадил ее в большой таз для купания и искупал, пока она чуть ли не лежала на его плече, полностью обессиленная и до неприличия счастливая.

Тина словно в бреду добиралась до покоев Закарии. Она не знала, как поступить. Не знала, как на эту новость отреагирует сам адепт. Страх сковал ее тело, мешал трезво мыслить. Прежде чем она успела дойти до комнаты, из-за