Дело о мирных переговорах - Лариса Куницына

знамя Сен-Марко и проверю, что эти дикари натворили во вверенном мне замке.

Он удалился, мучимый самыми дурными предчувствиями, а Танкред так и остался стоять рядом с Марком, обнимая его за плечи. Он переводил взгляд с Ликара на де Сегюра и обратно, чувствуя, что между ними произошёл очень неприятный разговор. Потом в зале снова появился Элот и направился к Марку, всем своим видом выражая мольбу и отчаяние.

— Ну, ты же можешь что-то придумать, Марк, — заныл он.

— Ничего не нужно придумывать! — оборвал его Ликар. — Я виноват! Я должен принять на себя ответственность и понести наказание. Я принесу извинения королю Жоану и покаюсь перед отцом, а после откажусь от титула энфера и отойду от дел.

Аллар потрясённо смотрел на него, а потом нагнулся к уху Марка и шёпотом спросил:

— Что ты с ним сделал?

Марк снова невольно усмехнулся. Он получил удовольствие от этой маленькой мести, которая так потрясла Ликара, но понимал, что теперь ему придётся вернуться к той миссии, которую возложил на него Жоан.

— Признаться, мой король, несмотря на нанесённую ему обиду, остаётся всё так же мягкосердечен. Он поручил мне предложить вам выход из этой сложной для вас ситуации, благородный энфер.

Ликар с некоторым недоверием взглянул на него.

— Значит, он поручил вам не только добиться освобождения своих подданных, граф?

— Это было первое поручение, а второе — это предложить вам выход из той ловушки, в которую заманил вас де Краон. Это поручение я должен выполнить в том случае, если буду убеждён, что вы действительно стали жертвой его интриг, а не руководили ими.

— Как можно предполагать!.. — вскипел Ликар.

— Король знает вас лишь по вашим письмам, но ваши дела вдруг так сильно разошлись со словами, которые вы писали. Что он должен был думать?

— Но ты-то знаешь меня!

— Потому я и учёл вероятность, что вы были обмануты этим негодяем. Хотя меня несколько смущало, что в этом случае я, более не сомневаясь в вашем благородстве, вынужден буду усомниться в остроте вашего ума.

— Марк, ты сегодня просто сочишься ядом, — покачал головой энфер. — Ладно, у тебя есть право злиться. В конце концов, ты служишь своему королю, а я нанёс ему обиду. Но я уже принёс извинения тебе и извинюсь перед ним. Что он велел мне передать?

— Учитывая, что во всей этой истории такое значение сыграли слухи, замешанные на лжи, нам снова придётся прибегнуть к тому же способу. Ваш штандарт над Бламонтом и войско вокруг него было истолковано однозначно как захват. Однако мы можем объявить, что вы явились сюда по приглашению короля Жоана для проведения мирных переговоров, которые ранее собирались провести в Сен-Марко. Именно потому, прибыв в замок с официальной миссией, вы и подняли над ним свой штандарт. Но, чтоб эта ложь выглядела убедительно, действительно придётся провести переговоры и даже подписать все подготовленные ранее документы.

— И как же мы проведём эти переговоры? — нахмурился Ликар. — На данный момент мы отказались от участия в них маркиза Делвин-Элидира и лишили полномочий маркиза Беренгара. Договор, который мы собирались подписать, имеет такое важное значение, что подпись на нём может поставить только уполномоченное альдором или королём лицо, обладающее достаточно высоким статусом. Не забывай, что это окончательный и всеобъемлющий вариант мирного договора.

— Но вы же обладаете достаточными полномочиями, к тому же, став альдором, именно вам придётся исполнять его условия со стороны луара Синего Грифона.

— Ты прав, я могу подписать этот договор, поскольку великий альдор издал указ, наделяющий меня таким правом. Но кто же вступит в переговоры со стороны Сен-Марко? Даже твой новый титул, Марк, не даёт тебе такой возможности, а ты здесь самая важная титулованная особа со стороны Сен-Марко на данный момент.

— Я вовсе не предлагаю вам сесть за стол переговоров немедленно. Второй переговорщик может прибыть в Бламонт к утру. Король Сен-Марко Жоан вас устроит?

— Король здесь? — воскликнул Аллар, внимательно слушавший разговор.

— Неподалёку, и ждёт меня с вестями. Он вслед за мной выехал из Сен-Марко, но остался со своей свитой и отрядом охраны в Альмарике.

— Он всё-таки явился сюда с войском? — усмехнулся Ликар.

— Сотня всадников, как и у вас. Это позволяет ему сохранить паритет и обеспечить безопасность проезда по собственным землям, — пожал плечами Марк. — Так что мне сказать королю?

— Я сам бы приехал к нему с извинениями, но коль скоро он назначил встречу здесь, то буду его ждать. И передай ему мою благодарность за понимание.

— Вы скажете ему всё сами, благородный энфер. Танкред, — Марк обернулся к другу, — я оставляю здесь всё на тебя. Подготовьтесь к прибытию короля и проведению переговоров. Я возвращаюсь в Альмарик и утром приеду снова в составе его свиты.

— Не волнуйся, здесь всё будет готово к прибытию его величества, — заверил Аллар и взглянул на Ликара. — И мы позаботимся, чтоб наши гости ни в чём не нуждались. Хотя, замечу, Бламонт всё-таки не предназначен для таких важных приёмов.

— И король, и благородный энфер — воины и потому выбор места проведения переговоров вполне оправдан. Здесь, в тишине и покое, недалеко от границы наших королевств они без помех обсудят все дела и решат судьбу нашего мира. Пока же я прощаюсь с вами.

Он направился к выходу, но услышав позади голос энфера, остановился.

— Марк! — окликнул его тот, и когда он обернулся, Ликар произнёс: — Ты был сегодня безжалостен ко мне, и всё же я тебе благодарен. Ты открыл мне глаза на мою ошибку и помог её исправить.

— Всегда к вашим услугам, ваше высочество, — поклонился Марк. — Если эти услуги будут угодны моему королю и не пойдут во вред Сен-Марко, — и, подмигнув Элоту, заметил: — С тебя ужин, друг мой!

С этими словами он вышел из трапезной и спустился в нижний зал, надевая перчатки. Там его встретили оруженосцы и рыцари охраны.

— Мы уезжаем, — сообщил он им.

— Уже? — насторожился Эдам. — Вы даже не пообедаете? Капитан Элот позаботился о нас, но вы не ели с раннего утра!

— Пообедаю в Альмарике с королём, — усмехнулся Марк и направился к выходу из донжона.

Следующие два дня Марк с интересом наблюдал за ходом переговоров и наслаждался тем, как тонко и хитро действует Жоан. Беседуя с энфером, семнадцатилетний король уверенно балансировал на грани между неявной угрозой разглашения обстоятельств захвата Бламонта и великодушным прощением оступившегося друга. Он говорил пылко и искренне, наивно и доверчиво смотрел в глаза Ликара и, не стесняясь, делился с ним своими мечтами о будущем мироустройстве, но при этом жёстко защищал свою позицию, напоминая, что поражение Сен-Марко в войне — лишь его уступка ради мира, и теперь это — дело прошлое, поскольку обстоятельства изменились. Энферу оставалось лишь удивляться его уступчивости в мелочах и твёрдости в принципиальных вопросах, и странному сочетанию юношеского идеализма с житейской мудростью.

Марка это не удивляло, он прекрасно знал, что Жоан уже давно не наивный мальчик, как он говорил энферу. С одиннадцати лет он рос в обстановке королевского дворца с его интригами и тайными преступлениями. Он постоянно находился во враждебном окружении клевретов отца, которые, чувствуя, что король не испытывает особой любви к своему наследнику, лишь подогревали его недовольство, и использовали любую возможность, чтоб унизить принца, который по их мнению, никогда не стал бы королём. И всё это время Жоан оставался один, не решаясь приблизить к себе кого-то достойного, кто мог бы пострадать из-за его милости. Он много учился, много читал и много думал, а боги одарили его острым умом и отличной памятью. Он слишком хорошо помнил своего кузена Армана, при дворе которого прошло его счастливое детство, закончившееся так рано. Он помнил его речи за дружеским столом, жаркие споры о сущности мира и войны и планы по обустройству идеального королевства, в котором будет радостно жить и рыцарям, и ремесленникам, и крестьянам, а бедность постепенно сойдёт на нет и исчезнет, как пережиток былых времён. Он сохранил всё это в сердце, а судьба сохранила для него друзей, которые разделяли его устремления. И теперь этот юный король был полон решимости защищать своё королевство и свои идеалы любым способом, хотя военную силу он всё же предпочитал оставить на самый крайний случай.

И он добился своего. Мирный договор был подписан, причём на более выгодных для Сен-Марко условиях, чем предполагалось раньше, поскольку королевство более не выступало в нём, как проигравшая войну сторона, а стала равноправным участником отношений. Ликар был очарован